Профессор Катасонов: Слабое место у санкций есть. Китай это понял и заставил Запад дёргаться

В предыдущей статье я начал разговор о такой форме экономических отношений, как бартер. Большинство людей считает, что бартер — пережиток прошлого. Мол, прямой товарообмен существовал тогда, когда еще не было денег.

А с появлением денег такой прямой обмен товарами стал уходить в прошлое. Но внимательное изучение отечественной и зарубежной истории показывает, что полностью бартер никогда не исчезал. Более того, время от времени происходило неожиданное возрождение бартера.

Например, во время экономических кризисов, когда компании накапливала большие объемы нереализованной продукции, а капитала в денежной форме не оставалось. Нечем было оплачивать закупки сырья, топлива и энергии, не было денег на заработную плату работникам, выплату налогов и т. д.

Мы это воочию наблюдали в России в 90-е годы, когда возник острейший кризис неплатежей и компании выкарабкивались из этого кризиса, используя бартерные схемы. Иногда даже заработную плату работникам выдавали в виде «натурального продукта».

Бартер использовался и в международной торговле. Например, во времена мирового экономического кризиса 1930-х годов.

Весьма распространенной бартерная схема внешней торговли была также среди стран Третьего мира. Особенно наиболее бедных с экономикой, которую называли «монокультурной». Т.е. одним-единственным экспортным товаром. Например, бананами. И за счет этих бананов покрывались все импортные потребности такой страны.

«Банановая республика» имела серию бартерных соглашений: «бананы — тракторы», «бананы — автомобили», «бананы — холодильники», «бананы — одежда» и т. п. Как правило, за всеми этими соглашениями стояла какая-то международная монополия, которая держала цены на бананы на уровне плинтуса. А цены на встречные товары, наоборот, были монопольно высокими.

Кажется, в истории нашей страны впервые бартерные схемы во внешней торговле были применены в 1930-е годы. Советский Союз проводил индустриализацию, для которой необходимы были машины и оборудование. Часть таких инвестиционных товаров приобреталась на Западе с помощью бартерных контрактов (наши встречные поставки состояли из нефти, зерна, леса, руды и проч.). Часть внешней торговли в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) также представляла собой бартерные сделки.

Некоторое сходство с бартерной торговлей имеют так называемые «компенсационные сделки». Выглядят они так. Одна страна поставляет другой стране комплектное оборудование. С его помощью строится завод. Он начинает выпускать продукцию, часть которой направляется для погашения долга поставщику оборудования.

Советский Союз в эпоху позднего социализма (70−80-е годы прошлого века) СССР активно использовал компенсационные сделки. Особенно всем памятны заводы по производству аммиака, которые в Советском Союзе строил американский предприниматель Арманд Хаммер (компания «Оксидентал Петролеум»).

Он поставлял комплектное оборудование, монтировал его, запускал производство. А СССР расплачивался с Хаммером аммиаком, поставки которого шли как в США, так и другие страны.

Понятно, что ««Оксидентал Петролеум» продавала произведенный продукт на мировом рынке за валюту (в том числе доллары), но для СССР сделка с американской компанией носила безвалютный характер.

В документах международных организаций и учебниках совокупность классической бартерной торговли и торговли на основе компенсационных следок называют встречной международной торговлей. Материалы ООН свидетельствуют о том, что во встречной торговле участвует подавляющее большинство стран. На начало нынешнего столетия ее доля в общем объеме мирового товарооборота оценивалась в размере от 25% до 40%.

Точных оценок нет, поскольку существенная часть бартера приходится на «теневой» сектор экономики. В последние годы доля международного бартера, как отмечают эксперты, начала стремительно расти. Этому способствует и развитие интернета.

Если до недавнего времени человеку было необходимо много времени, чтобы построить грамотную бартерную цепочку, то теперь эту обязанность взяли на себя интернет и поисковые компьютерные программы. Экономические мотивы бартера — экономия наличных средств и снижение издержек торговли за счет выстраивания прямых отношений между производителем и покупателем, минуя привычную цепочку посредников.

Для ряда стран очень серьезным мотивом для перехода к бартерной торговле стали экономические санкции Запада в виде запретов и ограничений на экспорт и импорт разных товаров. Контроль за соблюдением таких санкций Запад осуществляет через контроль над денежными транзакциями.

Контролировать экспорт и импорт, проводимые через бартерные схемы, намного сложнее или даже невозможно. Страны, которые находились (и остаются) под наибольшим количеством западных санкций: Иран, Северная Корея, Венесуэла, Мьянма, Сирия. С 2014 года к этому клубу подсанкционных стран присоединилась Россия (после того, когда Крым вошел в состав Российской Федерации).

А после 24 февраля 2022 года Россия стала первой в рейтинге стран по количеству санкций. На сегодняшний день их число приближается к 22 тысячам. В связи с обострением международной обстановки Запад активизировал использование санкционного оружия. Следовательно, клуб подсанкционных стран будет расширяться. В частности, без натяжки можно утверждать, что в него уже вошел Китай. Так, на начало декабре 2024 года США ввели санкции против 140 полупроводниковых компаний Китая.

Видны признаки того, что подсанкционные страны обратили особое внимание на бартер как способ обхода торговой блокады. Отдельные примеры международных бартерных сделок уже имеются. Вот недавняя статья «The Development Of Global Barter Trade — Analysis» («Развитие мировой бартерной торговли — анализ»), размещенная на сайте Eurasia Review.

Ее автор Хэ Янь (He Yan) приводит оценки экспертов, согласно которым от 20% до 30% мировой торговли осуществляется посредством бартера. Около четырехсот компаний из списка «Fortune 500» создали подразделения бартерной торговли. Также около 470 тысяч британских компаний активно занимаются бартерной торговлей. По данным Международной ассоциации взаимной торговли (IRTA), 65% корпораций, акции которых котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже, занимаются бартером.

Автор статьи приводит отдельные примеры бартерной торговли по Китаю. В 2019 году Китай осуществил торговлю пальмовым маслом на сумму около 150 миллионов долларов США с Малайзией, обменяв его на строительные услуги, продукты природных ресурсов и гражданское оборудование. В 2021 году китайская компания экспортировала автомобильные детали на сумму 2 миллиона долларов США в Иран в обмен на эквивалентную стоимость в фисташках.

Судя по всему, будет активно расширяться бартерная торговля между Китаем и Пакистаном. Это следует из статьи «Pakistan To Enhance Bartering Trade With China» («Пакистан намерен расширить бартерную торговлю с Китаем»).

У Пакистана также есть некоторый опыт бартерной торговли. Он, в частности, экспортировал излишки пшеницы и риса в Иран в обмен на востребованные удобрения и железную руду.

Важным событием в мире бартера стала церемония открытия в 2021 году в прибрежном китайском городе Циндао Трансграничного альянса бартерной торговли (CBTA) и Трансграничной платформы бартерной торговли. Ван Дуо, президент CBTA пояснил значимость Трансграничной платформы: «Платформа будет предоставлять полный спектр услуг, включая обмен информацией, бизнес-сопоставление, юридические консультации, управление контролем качества, оценку товаров и услуг, услуги цепочки поставок».

Он добавил, что «эта платформа станет глобальной трансграничной бартерной экосистемой, интегрирующей торговую цепочку, цепочку создания стоимости и цепочку поставок». Президент CBTA также отметил, что платформа настроена на тестирование и продвижение новых моделей бартерной торговли с новыми технологиями. И что цифровые технологии будут способствовать бартерной торговле между предприятиями в странах, включенных в глобальный китайский проект «Один пояс, один путь» (BRI).

Кажется, и в России начинают осознавать значимость бартерных схем в международной торговле. С учетом того, что Запад все более ужесточает антироссийские санкции. Причем, кажется, наступил момент, когда общее число санкций против России перестанет увеличиваться. Или, по крайней мере, рост их числа замедлиться. Главную ставку Запад делает на повышение эффективности уже введенных санкций.

А для этого все шире будет использоваться инструмент вторичных санкций против тех стран, компаний и банков, которые осознанно или неосознанно помогают России обходить западные санкции. Прежде всего, это касается банков, через которые проходят платежи по экспорту и импорту.

Многие банки дружественных и нейтральных стран (Китая, Индии, Турции и др.) из опасений вторичных санкций уже прекратили валютные операции, связанные с внешней торговлей России. В этой ситуации для России и ее торговых партеров бартер становится реальной альтернативой обычному экспорту и импорту.

В этом году Минэкономразвития подготовил и обнародовал документ «Навигатор по внешнеторговым бартерным сделкам». Он содержит рекомендации российскому бизнесу по использованию бартерных схем во внешней торговле. Также ряд форм документов, необходимых для проведения таких операций.

В пользу более активного использования бартера во внешней торговле высказывались уже неоднократно глава РСПП Александр Шохин, глава Минпромторга и вице-премьер Денис Мантуров, глава Минэкономразвития Максим Решетников, другие чиновники.

Отношение к бартеру министра финансов Антона Силуанова было более сдержанным. Он, в частности, сказал: «Мы не планируем переходить на бартер, но если наши компании будут договариваться о товарообменных операциях через учет в национальной валюте, то мы не будем этому препятствовать». Но эти слова относятся к лету 2022 года, когда были надежды, что свои проблемы мы сможем решить путем перевода внешней торговли с западного направления на восточное. Думаю, что сегодня министр финансов уже так не сказал бы.

Между Россией и ее дружественными торговыми партерами идут переговоры, также проводятся консультативные встречи и совещания с целью отработки оптимальной схемы бартерной торговли.

Нет сомнения в том, что бартерная схема будет эффективной лишь в том случае, если с каждой стороны будет не по одной компании, а их число будет исчисляться сотнями и тысячами. Также не обязательно добиваться того, чтобы экспорт и импорт был абсолютно сбалансированным. Но в этом случае это уже будет не бартер в чистом виде, а клиринг. И тут возникает вопрос: чем могло бы покрываться сальдо торговли?

Вариантов много. Дополнительными поставками товара со стороны должника. Или деньгами (конечно, национальной валютой, а не долларами или иной «токсичной» валютой). Или золотом. Или векселем. Последнее, как мне кажется, очень интересный вариант.

Но тут надо продумать, как получатель векселя может конвертировать его в обычные деньги. Этим должны заниматься специально на то уполномоченные банки, которым будет поручено (или разрешено) вести учет (обналичивание) таких векселей.

В августе нынешнего года в российских и зарубежных СМИ появились сообщения о том, что Москва и Пекин ведут переговоры о бартерной сделке: металл из России в обмен на оборудование из Китая. В частности, об этом сообщило агентство Reuters в статье «Exclusive: First Russia-China barter trade may come this autumn, sources say» («Эксклюзив: Первые бартерные сделки между Россией и Китаем могут начаться этой осенью, сообщают источники»).

В конце сентября в России была зарегистрирована первая бартерная сделка с Китаем, сообщила уральская таможня. Неназванные бизнесмены из РФ обменяли семена льна на партию бытовой техники из Китая.

Эксперты справедливо говорят о том, что бартерными схемами в российско-китайской торговле будут пользоваться преимущественно компании малого и среднего бизнеса. Крупный бизнес от таких схем будет воздерживаться.

Вот, например, мнение председателя Русско-Азиатского делового совета Максима Кузнецова: «Если мы говорим про серьезные истории, то нужно понимать, что у нас примерно 65% импорта из Китая — машиностроительная продукция. А из нашей страны примерно 65−70% — минеральное сырье. Грубо говоря, когда мы говорим о бартерных сделках, в большинстве случаев мы подразумеваем, что это обмен чего-то машиностроительного на что-то сырьевое».

«Что-то машиностроительное» и «что-то сырьевое» — преимущественно крупный и крупнейший бизнес. Специалисты внешней торговли очень сильно сомневаются, что большие компании будут заниматься бартером. Слишком велики объемы, а следовательно, издержки, которые неизбежно возникают при такого рода сделках. С учетом сказанного эксперты оценивают, что в самом лучшем случае на бартерную основу удастся перевести 10−15% российско-китайской торговли. Конечно, это мало.

Есть ли выход из этой ситуации? Конечно, есть. Чтобы бартерными схемы были эффективны, для этого в каждой из стран в них в виде пулов экспортеров и импортеров должны быть задействованы сотни и тысячи компаний. А общим процессом бартерной торговли должны управлять специализированные компании. Желательно, чтобы они имели статус государственных.

Валентин Катасонов