"Живым не сдамся!": Зачем больных солдат возвращают в окопы

Ольга Антонова 01:10  16 11 2024

"Живым не сдамся!": Зачем больных солдат возвращают в окопы

41-летний доброволец на фронте получил "негодную" для службы категорию "Д", но вместо того, чтобы вернуть домой, его отправили на передовую. А 45-летнего мобилизованного напугали уголовным делом и заставили подписать контракт, несмотря на неизлечимое заболевание. Царьград рассказывает истории бойцов, которых не берегли.

Эти две истории ни в коем случае не должны бросить тень на русскую армию, в которой большинство командиров и солдат сражаются не за деньги и, без сомнения, подставят себя под пули, чтобы спасти друзей, о чём постоянно пишет Царьград.

Но без ложки дёгтя в бочке мёда не обходится. И мы рассказываем и о негативных моментах, чтобы на них обращали внимание в Минобороны и принимали меры.

Накрывала паника

Евгений Алексеев* из уральского городка Верхотурье Свердловской области подписал контракт в мае 2023 года. Слал родителям снимки в окружении улыбчивых товарищей-штурмовиков.

Боец Евгений Алексеев был тяжело ранен под Авдеевкой. Фото: соцсети

Через три месяца подразделение Евгения попало под миномётный обстрел у Авдеевки. Он был тяжело ранен и контужен. Жаловался на сильные головные боли и галлюцинации. В бреду кричал: "Живым не сдамся!" — думая, что попал в окружение. В госпитале у Алексеева диагностировали тяжёлое психическое заболевание. 

Мать бойца рассказала:

Врач назначил приём сильнодействующих препаратов. Негодность к службе по категории "Д" отметили в военном билете, однако на руки сыну документ не выдали. Он остался приписанным к 32-му военному городку в Екатеринбурге.

В сентябре боец полетел в Ростов за военным билетом. Но оттуда его отправили не домой, а в Донецк. Алексеев успокаивал семью: "Пройду медкомиссию, жду заключения из Москвы, скоро увидимся". Однако связи с ним не было.

Чудесным образом подписанный рапорт

Больше всего родители боялись, что сына с больной головой отправили на передовую в окопы. Вдруг не примет таблетки и случится срыв? Разве можно давать ему в руки оружие?

Оказалось, Евгения действительно отправляли на линию боевого соприкосновения, но через несколько дней вернули.

Адвокат Дмитрий Логинов отправил в военную прокуратуру жалобу: заботиться о состоянии бойцов — задача командиров. Царьграду правозащитник пояснил:

Выяснилось, что рапорт об увольнении Евгения был подписан ещё в январе этого года. Уж не знаю, задним числом это сделано или просто забыли о нём уведомить… Сейчас Евгений дома. Приказ об увольнении на руках.

Пока, по словам адвоката, положенных за участие в боевых действиях денег ему не выплатили. Алексеев обратился в военную прокуратуру.

Евгений объясняет, что толку на передовой от него было мало из-за постоянных панических атак. Сейчас он наблюдается у врача, принимает препараты.

Нет бланков — иди на фронт

Житель Свердловской области Ринат Шакуров* работал машинистом-обходчиком по турбинному оборудованию; был мобилизован в сентябре 2022 года. Говорит, о брони, положенной из-за профессии, узнал только после пяти месяцев службы.

Отец троих детей страдает от неизлечимых заболеваний суставов, рассказал Царьграду адвокат Дмитрий Логинов. В марте прошлого года боец приехал в Екатеринбург в отпуск по лечению обострившихся недугов. Дома узнал, почему его мобилизовали, несмотря на бронь.

Выяснилось, что в момент мобилизации Руслана в военкомате не было бланков на бронирование. Но отсутствие нужного формуляра не лишает законного права на бронь,

— заметил адвокат.

Врачи предупредили: борьба за здоровье Рината будет долгой. Фото: соцсети

Мобилизованный Шакуров в суде потребовал признать за ним право отсрочки по болезни, намереваясь комиссоваться. И вдруг в июле прошлого года заключил контракт с Минобороны. Утверждает, его обманули:

Мне позвонили из военкомата, заявили, что я якобы фигурант уголовного дела, мои данные есть в федеральном розыске, и единственный шанс — заключить контракт. Какого дела? Я ни разу не имел проблем с законом, потому растерялся. И бумаги, которые подписывал, толком не прочитал.

Когда паника исчезла, Ринат пошел к адвокату. Угроза уголовного преследования, говорит правозащитник, оказалась обманом, Шакуров обратился в военную прокуратуру.

Адвокат с позицией подзащитного был согласен: выбранный способ заключения контракта противоречит закону. Военная прокуратура должна была внести представление начальнику части.

Но доводы Шакурова не посчитали серьёзными. В мае нынешнего года, несмотря на категорию "временно негоден", его отправили в тренировочный лагерь. Оттуда он попал больницу уже после первого дня нагрузок. Было шесть операций. Врачи опасались, что он не сможет больше ходить.

Близкие бойца рассказали:

Он передвигается на коляске. Мы пишем и в военную прокуратуру, и в Минобороны: Руслана нужно комиссовать.

Адвокат солдата уточнил Царьграду, что лечение будет долгим.

Нехватка личного состава не отменяет приказов командования. Коллаж: Царьград

"Логики нет"

Штурмовик Константин Головин считает, что некоторые военкоматы работают по палочной системе. Царьграду боец с позывным "Юрист" рассказал:

Когда человеку 60-65 лет, ему делать на фронте нечего. Да и в 40 лет уже трудновато. Но приходят пенсионеры, и военно-врачебная комиссия военкоматов их пропускает, заключают контракт. Потом с ними мучаются командиры.

Например, пришло пополнение во взвод из 30 человек. Из этих 30 человек 20 — пожилые люди.

По бумагам есть сформированный взвод, с которым ты можешь выполнять задачу, но два десятка человек от "нолика" до ЛБС могут и не дойти — из-за обострения болезней, например.

А есть бойцы после ранений, в госпиталях, которым, по идее, отлежаться надо. Но ведь и выполнения задачи никто не отменял.

Как быть тем, кто на фронте потерял здоровье, но по-прежнему приписан к военной части и его не комиссуют?

Госдума работает над принятием законов в области обеспечения ветеранов спецоперации льготами. Но есть текущие вопросы, под которые тоже нужно писать законы. Например, комиссия определяет бойцу категорию "временно не годен" с отпуском по ранению в 60 дней. У него ноги переломаны, аппарат Илиазрова установлен. Его военная часть, допустим, находится в Алчевске. А он лечится в Хабаровске. И по закону должен прибыть в Алчевск, написать рапорт о том, чтобы ему предоставили отпуск с разрешения ВВК, и ждать решения.

Что с того?

Почему так происходит?

Штурмовик Головин говорит, что нет закона, который бы надёжно защищал права раненых. Иначе штабы полков, дивизий, батальонов вели бы все дела удалённо:

Если у тебя хорошие личные отношения с командиром, ты в соцсетях отправишь сканы документов, и тебе ответят: "Лечись". Иначе боец обязан явиться. И его могут заставить таскать снаряды, рыть траншеи, идти на штурм. К сожалению, пока других законов у нас нет…

*Имена изменены, данные есть в распоряжении редакции.