Кто убил пионера-героя?

Возможно, дело об убийстве Павлика Морозова будет пересмотрено, а осуждённые по нему – реабилитированы. Во всяком случае, в Комиссию при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий поступило заявление от правнука одного из осуждённых. Он утверждает, ссылаясь на результаты независимого расследования, что его прадедушка не совершал ничего криминального, а стал жертвой оговора. Дескать, истинного убийцу поймать не смогли, вот и сделали преступниками невиновных людей.

Эта трагическая история в советские годы была хорошо известна любому школьнику. Согласно официальной версии, Павлик Морозов и его младший брат Фёдор были убиты 2 сентября 1932 года в лесу близ села Герасимовка Тавдинского района Свердловской области. Братья отправились в лес по ягоды, но домой так и не вернулись. Через три дня односельчане обнаружили их тела с многочисленными ножевыми ранениями.

Павлик Морозов, изображённый на одном из плакатов советских времён

По этому делу проходили шесть человек. Двое впоследствии были отпущены, поскольку никакого отношения к преступлению не имели. А вот четверо родственников Павла Морозова – его двоюродный брат Данила, дед Сергей, бабка Аксинья и крёстный отец Арсений Кулуканов – оказались на скамье подсудимых по обвинению в убийстве. Суд приговорил Данилу Морозова и Арсения Кулуканова к высшей мере наказания. Сергей и Аксинья Морозовы отправились тянуть срок в лагеря, откуда уже не вернулись.

И вот теперь, почти сто лет спустя, потомок одного из участников преступления – Арсения Кулуканова – усомнился в правомочности приговора. Чтобы расставить все точки над «i» в этой истории, правнук Кулуканова, по его собственному признанию, неоднократно обращался в Центральный архив ФСБ России, чтобы ознакомиться с материалами уголовного дела. Однако всякий раз получал отказ. Не пустили его и в спецфонд Главного управления МВД России по Свердловской области, где также находятся некоторые документы, имеющие отношение к этой истории. По словам заявителя, отказ мотивировали тем, что возможность ознакомиться с архивными делами имеют только родственники тех, кто уже реабилитирован или приговор в отношении которых был пересмотрен. Поэтому, дескать, правнук Кулуканова и настаивает на пересмотре дела.

ВЫВОДЫ БРИТАНСКОГО РУСИСТА

А в том, что его прадедушка не причастен к преступлению, заявитель уверен. И его уверенность зиждется на выводах британского филолога-русиста Катрионы Келли, которой в своё время разрешили посмотреть материалы уголовного дела в отношении обвиняемых. Изучив их, Катриона, дескать, пришла к выводу, что осуждённые по этому делу не совершали того, что им инкриминировали. А на самом деле детей в лесу убил какой-то неизвестный то ли ссыльный, то ли беглый каторжник. Изловить его не удалось, да, в общем-то, никто особо и не старался. Советской власти, дескать, эта история была интересна только потому, что давала возможность обвинить во всех смертных грехах местных кулаков и начать против них репрессии. Что, мол, и было сделано.

Павлик Морозов (в центре) со своими одноклассниками, слева - его двоюродный брат Данила Морозов. 1923 год

Так что теперь, по мнению правнука Кулуканова, настало время восстановить справедливость и честное имя его родственника. А для этого нужно – ни много ни мало – создать рабочую группу по пересмотру уголовного дела, привлечь к расследованию историков, юристов, архивистов, а также представителей Совета по правам человека при Президенте РФ, Следственного комитета, Центрального архива ФСБ, МВД, Генпрокуратуры. И, конечно же, дать возможность самому правнуку ознакомиться с материалами уголовного дела.

ПРАВОЗАЩИТНИКИ ДАЛИ ДОБРО

По мнению известной российской правозащитницы, члена Совета по правам человека при Президенте РФ Евы Меркачёвой, у потомка Кулуканова есть все шансы на успех. Тем более что он ссылается на авторитетного британского филолога. «Важный момент: родственник ссылается на то, что в своё время британский филолог-русист Катриона Келли была допущена к архивным материалам об убийстве пионера-героя и даже сделала анализ, который позволил прийти к выводу о невиновности осуждённых лиц. Изначально была версия, что убил детей ссыльный, который прятался в лесу. Но советской власти, как считают некоторые эксперты, нужны были дети-герои, погибшие не от рук уголовника, а от вредителей-кулаков. Так мог родиться миф. Или не мог. Надо это следственное дело разобрать, наконец, с привлечением юристов, следователей, прокуроров, правозащитников и т.д. С радостью бы вошла в такую комиссию. Моё мнение – потомки имеют право ознакомиться с делом, и оно действительно могло бы быть пересмотрено», – написала Ева Меркачёва в своём Telegram-канале.

Ну что же, если такие авторитетные правозащитники, как Ева Меркачёва, считают, что дело действительно может быть пересмотрено, значит, процесс, скорее всего, начнётся. Правда, результат может быть совсем иным, нежели чем тот, на который рассчитывают потомки осуждённых по этому делу лиц. И вот почему.

МОДНОЕ ЗАНЯТИЕ

Реабилитация жертв политических репрессий, как известно, началась ещё в годы хрущёвской «оттепели» и продолжалась в брежневские времена, хотя и не столь активно. А в конце 1980-х реабилитировать жертв сталинских репрессий – как настоящих, так и мнимых – и вовсе вошло в моду. Именно тогда на Генеральную прокуратуру обрушился вал заявлений от родственников репрессированных с просьбой пересмотреть дела давно минувших дней.

Этот поток заявлений продолжается и по сей день, несмотря на то что Генеральная прокуратура достаточно часто отменяет дела о реабилитации, поскольку находит это необоснованным. Например, только за два последних года Генпрокуратура отменила реабилитацию более четырёх тысяч репрессированных человек.

Реабилитированы они были в конце 1990-х и начале 2000-х годов как невинные жертвы сталинского режима. Однако при более внимательном рассмотрении дела эти «жертвы режима» оказались не невинными овечками, как настаивали их родственники, а были замешаны в самых разных преступлениях – начиная от обычной уголовщины и заканчивая пособничеством немецко-фашистским захватчикам в годы Великой Отечественной войны.

Среди тех, кого реабилитировали незаконно, оказались участники карательных акций против партизан и мирного населения, солдаты войск СС и полицейских отрядов, добровольные помощники немцев, работавшие в созданных ими органах администрации, а также бывшие власовцы и бандеровцы. Вот лишь один характерный пример.

В начале 2000-х в правоохранительные органы обратились родственники красноармейца Василия Клубкова, которого в 1942 году осудили и расстреляли как пособника фашистов. По мнению родственников, Клубков никаких преступлений не совершал, а стал жертвой особистов, которые, дескать, в каждом побывавшем в плену у немцев видели предателя Родины.

В ходе повторного изучения материалов уголовного дела в отношении красноармейца Клубкова было установлено, что он действительно побывал в плену у немцев, но не в лагере для военнопленных, а в разведшколе Абвера. Потом был заброшен в советский тыл с целью собирать разведывательную информацию. Буквально через пару дней после заброски Клубкова и арестовали сотрудники особого отдела. А самое главное – были установлены обстоятельства, при которых Клубков оказался у немцев. В ноябре 1941 года Клубков служил в разведотделе Западного фронта и был заброшен в тыл к немцам для проведения диверсий. В составе группы диверсантов вместе с Клубковым была и Зоя Космодемьянская. Первым в руки фашистов попался Клубков. Он-то и выдал немцам Зою. Через несколько дней, когда советские войска перешли в контрнаступление, Василий Клубков ушёл вместе с немцами, два месяца учился в разведшколе Абвера, после чего был заброшен в тыл Красной Армии, где его и повязали особисты.

И вот спустя полвека после этой истории потомки Клубкова на полном серьёзе попытались добиться реабилитации своего родственника. Разумеется, ничего из этой затеи не вышло. И таких примеров масса.

ПЕРВАЯ ПОПЫТКА РЕАБИЛИТИРОВАТЬ УБИЙЦ

Но вернёмся к делу Павлика Морозова. Разумеется, советская пропаганда, уцепившись за эту историю, постаралась придать ей нужную власти окраску. Непосредственные убийцы детей стали именоваться не иначе как кулаки. Что было вполне понятно, если учесть, какие сложные социальные процессы происходили тогда в стране – коллективизация и искоренение кулачества как класса.

Но во всём остальном пропаганда не врала: преступление действительно было, и виновные предстали перед судом не как жертвы оговора, а на основании конкретных фактов. Сам же Павел Морозов на долгие годы стал синонимом честности и принципиальности, когда общественное благо ставится выше личного, даже выше родственных уз.

Естественно, в годы перестройки и демократии героический ареол вокруг личности Павлика Морозова заметно померк. В печати появилось немало публикаций, в которых Павел именовался уже не как герой, а как предатель и доносчик, сдавший властям родного отца.

Павлик Морозов

Более того, активисты Свердловского отделения общества «Мемориал» (признано Минюстом РФ иностранным агентом), занимавшегося реабилитацией жертв сталинских репрессий, попытались реабилитировать и убийц Павлика Морозова. По их мнению, раз Морозов никакой не герой, а просто доносчик, то и его убийцы никакие не убийцы, а жертвы кровавого сталинского режима. Потрясающая логика! Неудивительно, что Генеральная прокуратура России, рассмотрев заявление «Мемориала», отказала в посмертной реабилитации преступников, справедливо рассудив, что никакого политического подтекста в этой истории нет. Верховный суд, куда обратились активисты «Мемориала», подтвердил выводы прокуратуры. Более того, в 1990-е годы беспристрастные историки и журналисты ещё раз изучили обстоятельства убийства Павлика Морозова. Выяснилась любопытная деталь. Оказывается, никого Павлик не предавал и ни на кого не доносил. Дело в том, что Трофим Морозов – отец Павла – к тому времени уже не жил с семьёй. Он перебрался к любовнице, жену и детей материально не поддерживал, хотя имел такую возможность, будучи председателем сельсовета. Наоборот, иногда в пьяном виде наведывался к своей жене и бил её. Доставалось и детям: Павлику и младшему Феде. Именно об этом Павел и рассказал на судебном заседании, куда его вызвали в качестве свидетеля. То есть причины, по которым Павлик нелестно отзывался о своём отце, были сугубо личного порядка и к политике не имели никакого отношения. И уж тем более не было никакого доноса, о котором так любят вспоминать до сих пор.

А судили Трофима Морозова за подлог документов. Будучи председателем сельского совета, он регулярно за взятки выдавал фиктивные справки ссыльным. В этом Трофима и обвинили. Причём, основанием для ареста стали липовые справки с печатью сельсовета, которые изъяли у одного из беглых переселенцев. Тот сразу же указал на председателя сельсовета Трофима Морозова. А показания Павла на суде о жестокостях, которые творил его отец по отношению к жене и детям, стали лишь дополнительным штришком к портрету обвиняемого. Но именно этого Павлу и не простили его родственники…

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СМЕРТИ

Когда в лесу близ деревни Герасимовка были обнаружены тела Павлика и его 8-летнего брата Феди, на место происшествия приехал участковый инспектор милиции Яков Битов. Он же и составил акт осмотра трупов. Вот выдержки из этого документа: «Морозов Павел лежал от дороги на расстоянии 10 метров, головою в восточную сторону. На голове надет красный мешок. Павлу был нанесён смертельный удар в брюхо.

Второй удар нанесён в грудь около сердца, под каковым находились рассыпанные ягоды клюквы. Около Павла стояла одна корзина, другая отброшена в сторону. Рубашка его в двух местах прорвана, на спине кровяное багровое пятно. Цвет волос — русый, лицо белое, глаза голубые, открыты, рот закрыт. В ногах две берёзы. Труп Фёдора Морозова находился в пятнадцати метрах от Павла в болотине и мелком осиннике. Фёдору был нанесён удар в левый висок палкой, правая щека испачкана кровью. Ножом нанесён смертельный удар в брюхо выше пупка, куда вышли кишки, а также разрезана рука ножом до кости».

Подозрение быстро пало на родственников Павла. Все в Герасимовке отлично знали, что в семье Морозовых творится неладное. Знали и про самого Трофима, про его любовные похождения, про то, что дед Сергей и бабка Аксинья – родители Трофима – ненавидели Павлика и его мать. Не скрывали своей ненависти к Павлу его двоюродный брат Данила и крёстный Арсений Кулуканов. Неудивительно, что именно они и стали главными подозреваемыми.

А вскоре стали известны и обстоятельства преступления. Детей отправила в лес за ягодами бабка Аксинья. И будущие убийцы Павлика об этом прекрасно знали. Впоследствии, на допросе в милиции, двоюродный брат Данила признался, что Кулуканов несколько раз уговаривал его убить Павла: дескать, пора избавиться от этого пацана. Да и бабка Аксинья не раз говорила: «Да убейте вы этого сопливого коммуниста!»

И вот, наконец, представился удобный случай: Павлик с Федей отправились в лес. И тогда Кулуканов, дед Сергей и Данила, зная маршрут, по которому пойдут дети, отправились вслед за ними с целью убить. Причём, для Данилы в этом был и корыстный мотив: Кулуканов пообещал ему за помощь в убийстве денег и золота.

Из показаний Данилы Морозова на предварительном следствии: «Ребята ничего не подозревали, подошли близко, и тогда дед внезапно ударил Павла ножом. Павел вскрикнул: «Беги, Федя!..» Я кинулся за Фёдором, схватил его, дед подбежал и нанёс ему несколько ударов. Убил обоих дед при моей помощи. Сделали мы это по наущению Кулуканова».

При этом восьмилетнего Федю убили просто за компанию, чтобы не оставлять свидетеля. Данила на следствии вспоминал, как ребёнок кричал, умолял о пощаде, но его мольбы никто не слушал…

Приговор суда был вполне предсказуем: «высшая мера». И вот теперь потомки Кулуканова уверяют, что их родственник тут совершенно ни при чём. И даже ссылаются на английскую филологиню, которая, мол, обстоятельно изучила материалы уголовного дела и даже написала об этом книжку «Товарищ Павлик». Правда, в ней Катриона Келли не столько оперирует конкретными фактами из уголовного дела, сколько излагает свою версию того, как и зачем рождалась легенда о Павлике Морозове. С чего это вдруг правнук Кулуканова решил, что в книжке Катрионы содержится истина в последней инстанции – совершенно непонятно.

ЭКЗОТИЧНЫЕ ВЕРСИИ

Тем более что версий гибели Павлика Морозова, одна другой экзотичнее, за последние тридцать лет было придумано немало. Одна из них, например, принадлежит журналисту Юрию Альперовичу, который в конце 1980-х годов выпустил под псевдонимом Дружников книжку «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова». По мнению Альперовича-Дружникова, Павлика и Федю убили Спиридон Карташов и Иван Потупчик. Оба – коммунисты, один ещё и уполномоченный ОГПУ. Это они, дескать, расправились с мальчиками, чтобы потом свалить всё на кулаков и устроить массовые репрессии.

Версию Альперовича-Дружникова мгновенно подхватили как на Западе, так и в России. Она удобно ложилась в общую схему трактовки советской истории. Ведь, по мнению Альперовича и иже с ним, в истории Советского Союза в принципе не могло быть ни одного светлого пятна – только кровь, грязь, репрессии и доносы друга на друга. Впоследствии стараниями добросовестных историков и журналистов было доказано, что эта версия – абсолютная чушь. Никаких массовых репрессий в Герасимовке и её окрестностях после убийства Морозова не было. По делу об убийстве арестовали шестерых, двух потом выпустили. Вот и все репрессии. Не было и никакой «массовой высылки кулаков», о чём также упоминал Альперович. Младший брат Павлика Алексей Морозов спустя много лет вспоминал: «У нас из богатеев никто не пострадал, да и высылать их было некуда – и так медвежий угол. Высылали к нам».

Памятник Павлику Морозову в селе Герасимовка

Были разысканы также и те самые «уполномоченные ОГПУ», о которых упоминал Альперович. Естественно, никакого отношения к органам госбезопасности они не имели. Разыскали спустя много лет и учительницу Павлика Морозова, которая сообщила немало любопытных сведений о самом Павле. По её словам, это был немного стеснительный, зажатый, но очень честный и искренний парень. Такие всегда мешают тем, кто занимается какими-нибудь махинациями. А то, что Трофим Морозов и его родственнички открыто нарушали закон, знала вся Герасимовка. Но только у юного Павла хватило мужества не молчать об этом.

И тем не менее, версия Альперовича по-прежнему кочует из одного издания в другое и явно пользуется популярностью у некоторой части наших сограждан. Так может, действительно есть смысл ещё раз вернуться к делу Павлика Морозова и поставить, наконец, жирную точку в этой истории, дабы отбить охоту и дальше спекулировать на эту тему?