Документ о расстрелах в Саратове в 1937

В кои-то веки попался образцовый документ 1937 года. О том сколько народу расстреляли военные трибуналы за месяц. А главное - за что именно судили этих людей. Внимание сюрприз - ни одного дела «ни за что». Мы же привыкли, что политическая 58-я статья она за анекдоты про Сталина и прочий недостаточный восторг к власти. Так ничего подобного!

Два слова про оформление документа. Восторг души после сотен новодельных фальшивок. По этой справке можно учебник писать как должен выглядеть документ подлинный. Прямо по пунктам.

Итак, перед нами доклад Военной коллегии Верховного суда Союза ССР от 21 сентября 1937 года. Адресован в Совнарком и ЦК партии, то есть Сталину и Молотову.

Документ на бланке Военной коллегии. Есть номер и дата регистрации. Причём номер правильный - с двумя нулями, документ-то совершенно секретный. Ровно поэтому на документе указан номер экземпляра. А под документом указано, что отпечатано всего четыре экземпляра. Все понятно куда.

В отличие от множества фальшивок, документ подписан собственноручно товарищем Ульрихом. И он даже в курсе своей должности и, что ещё более радует, звания. С удовольствием читаем:

«Председатель Военной коллегии Верхсуда Союза ССР армвоенюрист».

Это редкость, потому как идёт натуральный вал совершенно «настоящих» документов, не извольте сомневаться. Где ни подписи нет, ни должности. Хорошо если напечатают «Вышинский» и хватит.

Обратите внимание ещё на одну штуку. Такое на фальшивых документах не встретить, даже не догадываются иные деятели что такое вообще бывает. На документе стоит штамп получившего ведомства. Нет, серьёзно!

Как и положено - штамп секретного отдела управления делами Совнаркома. Документу присвоен в Совнаркоме входящий номер. И это не тот номер, за которым его выпустила Военная коллегия. Поступил в управление делами на следующий день после подписания Ульрихом.

Ещё пару штрихов - составители документа в курсе, что после названия партии надо в скобочках написать буковку, означающую «большевиков». Нет, серьёзно, не раз и не два встречал документы, где про это вообще не в курсе. Хорошо, в 1937 году КПСС не пишут.

И совсем повредничаю - видите как написаны адресаты? Товарищи Сталин и Молотов с полными инициалами. Ничего страшного, по революционной привычке можно и без отчества написать. Но ведомство так не работает, порядок должен быть. Почему же в других, якобы, подлинных документах сплошь и рядом или просто Сталин или только буковка имени?

Ну и совсем занятный признак. Посмотрите как хитро написан Советский Союз. Большинство фальсификаторов о таком не знают и пишут как привыкли мы с Вами - подряд четыре буквы «СССР». А ничего подобного.

В 1937 году нормальный сотрудник серьёзного ведомства написал бы Союз двумя способами. Либо «Союза ССР», либо с точкой после каждой буквы «С.С.С.Р.» Тогда ещё помнили, что это сокращение, а не просто абстрактное название страны. Именно так в нашем письме и указано. Приятно читать.

Ладно, давайте к сути. За что же злодейский Сталин пострелял 60 миллионов невинных любителей западной демократии? Товарищ Ульрих докладывает, что за месяц с 15 августа по 15 сентября военными трибуналами в ведении Коллегии Верхсуда рассмотрен ряд дел.

Опять же, характерный бюрократический штрих. Всегда должен быть точный период проверки или отчёта. Когда попадается документ, в котором непойми за какой срок сто тысяч расстрелов - сразу в мусорку. На 99 процентов это подделка. Люди просто не понимают как работают люди на таких должностях. Дата быть должна, это основы!

Первое дело - в Саратове подожгли завод комбикормов. К сожалению, в справке не указано сколько людей пострадали при пожаре и какой ущерб нанесён государству, а ведь наверняка было и то, и другое. Приговор суровый - одиннадцать человек стали к стенке.

Приговор выбивается из череды аналогичных. Обычно по таким делам максимум директора расстреляют в 1937 году. А тут сразу одиннадцать человек, что-то подсказывает, что последствия были крайне серьёзными.

Обратите внимание, к стенке стали опять не стрелочники, а большие начальники. Среди осуждённых: директор завода и его заместитель, главный инженер и парторг. Сурово - наверное, но им жизни людей и государственное имущество вверено. Кто ещё отвечать должен за бардак? Кладовщица баба Нюра, как сегодня?

Полез искать подробности об этом пожаре и, представляете, нашёл. Да такие, что закачаешься! Серьёзная федеральная газета «Коммерсант» сообщала совсем недавно чеканной строкой. В рамках «восстановления исторической памяти». Держитесь за стул:

«Предложить Саратовскому обкому ВКП(б) в семидневный срок устроить ускоренный суд по делу виновников поджога Саратовского комбикормового завода, приговорить всех к расстрелу и о расстреле объявить в местной печати. Из протокола заседания Политбюро номер 51, особая папка, 1937 год».

Круто? Оказывается, всех приговорил не трибунал, а лично товарищ Сталин! Особая папка врать не будет! Разумеется, ни фотокопии, ни архивных реквизитов этого замечательного решения Политбюро не приводится. Ничего удивительного, шляпу можно прозакладывать, не было никакого решения.

Просто потому, что Политбюро не являлось судебным органом. При всём желании партийные начальники никого к расстрелу приговаривать не могли. Там и по смыслу полное непонимание журналистами, что они несут.

Партия предлагает обкому устроить ускоренный суд. Сейчас вот минутку, вдумайтесь. Ещё раз - предлагает обкому устроить суд. Как мы знаем из письма не просто суд, а воинский трибунал Приволжского военного округа. Это обком устроил?

Кто не понимает - военные трибуналы даже военным не подчинялись, представляете? Закон говорил вполне однозначно - это судебный орган и то, что он судит военных, не значит, что, например, даже большой генерал и начальник округа может давать какие-то приказы судьям! Подчинялись трибуналы непосредственно Верховному суду. Точнее - Военной коллегии, которую тот самый армвоенюрист Ульрих возглавлял!

Обком, при всём уважении к партийным начальникам, для военного трибунала люди посторонние. Что они там могут провести в ускоренном порядке? Тем более давать указания судьям кого расстрелять, а кого нет? Ну бред же первостатейный!

Ещё веселее - журналисты ссылаются на некую «Особую папку». Правда, комиссия Яковлева в конце восьмидесятых понарисовала неких таких папок. Разгадка простая - в архивах этих документов просто не было. Поэтому пришлось придумывать, что был секретный архив Политбюро и чуть ли не в ящике стола лично у генсека эти самые папки полвека хранились.

Обращает внимание и само название. Никаких «особых папок» в Советском делопроизводстве не было как класса. Это прямая американская калька. Это у них «спешиал файлс» являются нормой. Так что будут ссылаться на очередное откровение из «Особой папки» шлите к агенту Малдеру.

И последний штрих - если вопрос поджога комбикормового завода рассматривался на Политбюро... Что само по себе дичь, уж больно мелкое происшествие в масштабах страны. Сталину заняться нечем? Но если уж рассматривался - зачем Ульрих сообщает о решении трибунала Сталину?

Вождь уже вопрос рассмотрел и всех приговорил. Ну если верить «Коммерсанту». Надо отчитаться - Ваше поручение выполнено и привет. А не сообщать как о чём-то новом.

Разительный контраст - подлинный документ на одной чашке весов и либеральный выкрик модной газетки на другой. С полным непониманием как работала тогда Советская законность. Что ж, только поздравить господ из газеты.

Страшнее другое. Не раз и не два разбирал современные школьные учебники. Заметочка «Коммерсанта» по формату в учебник истории ложится идеально. Именно такие короткие ужасающие цитатки там и приводятся.

Разбирать серьёзные документы на уроке недосуг, да и времени на это нет. Поэтому вместо подлинной бумаги десяток надёрганных из либерального вранья цитаток. Поспрашивайте нынешних школьников про 1937 год, такого нарасскажут!

А многого не надо. Вместо кучи бесполезного вранья про «Сталинские репрессии» разберите на уроке только один документ. Один, больше не надо и сразу всё станет понятно. Что в родной стране творилось. И на что было похоже. Хоть бы и этот отчет товарища Ульриха - показательная бумага!

Архивные реквизиты документа: РГАСПИ Ф. 82, Оп. 2, Д. 896 Л. 71-75