Когда не можешь принять своё прошлое, своих родителей, да и самих себя без ампутации "плохой" части

"Мы уже привыкли к тому, что в Латвии сносят советские памятники. С 2022 года их снесли больше 100. Но теперь Латвия перешла к новой форме борьбы с ними. Рижская дума приняла решение по памятнику латышскому писателю Андрею Упиту: его перевезут из парка Кронвальда, где он стоит, на территорию Рижского агентства памятников и там… распилят ровно пополам.
Но это ещё не всё. Потом разрезанную статую вернут в город и две половинки поставят на расстоянии друг от друга — так, чтобы латыши могли прогуливаться меж частей писателя." Марина Ахмедова.



"Упит — один из крупнейших представителей латышской литературы. Он родился в 1877 году, клеймил буржуазию и всегда был на стороне униженных и оскорблённых. Защищал рабочих, крестьян. Выступал за восьмичасовой рабочий день и условия труда, достойные человека. Он переводил на латышский Толстого и Гоголя, а ещё Флобера, Гейне и Шекспира. То есть нёс латышам просвещение даже вне контекста русской литературы. Это хорошо. Но он был членом президиума Верховного совета Латвийской ССР, председателем правления Союза писателей Латвии, а это — плохо. Он получил Сталинскую премию за свой роман «Земля зелёная». А это — ещё хуже. Вот поэтому депутату Рижской думы Иварсу Друлле пришло в голову дизайнерское — а как по мне, некрофильское — решение разрезать писателя.

Друлле так и сказал: разрезание писателя символизирует двойственную природу жизни Упита — как положительную в качестве писателя, так и отрицательную как коллаборациониста советской власти. Но ведь если покопаться в биографии и генеалогии самих депутатов Рижской думы, там обязательно найдутся номенклатурные бабушки и дедушки, которые передали своим детям и внукам власть и советское имущество. Бабушки и дедушки, родители современных латышей получали образование в советских школах, получали советскую зарплату.

А что делать с домами, построенными при СССР? Ну можно бубнить про то, что «советский оккупант» незаконно строил эти дома — а жилой фонд, отстроенный СССР, был велик, — но почему-то никто не рвётся эти дома пилить. В них по-прежнему живут и не брезгуют. И вот во всём этом чувствуется какое-то шизофреническое раздвоение: тут — пилю, тут — не пилю.

Когда Андрею Упиту ставили памятник в парке Риги, его авторы помнили о том, что писатель любил латышскую землю и называл её зелёной. И потому они выбрали для него зелёное место — где трава и шумят деревья. Они принесли к его памятнику валуны с латышских полей. Они не стали ставить Упита на постамент — знали, что он не хотел бы возвышаться над своим народом и всегда стоял вровень с ним. Вот такой памятник достаивает свои последние дни в Риге, и если в него вглядеться, то, в общем-то, скульпторы изобразили Упита спокойным, уверенным в том пути, который он для себя избрал.

Суетятся только рижские депутаты, ведь к ним сразу возникают вопросы, на которые они никогда не смогут ответить. А что делать с книгами Упита? Их забыть? Но это непрактично, ведь тогда Латвия останется без крупных писателей — бездарной нацией, не породившей ничего крупного. Или книги тоже распилить, как и их автора? А что делать с людьми, которые прочли эти книги? Тоже пилить? Книги Упита наверняка читали родители депутатов: в Советском Союзе культура чтения была на высоте. Что делать с самими собой, как вырезать из себя прочтённое? Кажется, ещё чуть-чуть, и латышские радикалы, ни в чём не ограничиваемые властью, начнут доставать своих советских бабушек и дедушек из могил и распиливать их гробы пополам. «Плохая» (советская) часть — на выброс. «Хорошую» закопают обратно…

Затея с распилом хорошо отражает состояние латышей: их жизнь — в раздвоенном состоянии, когда не можешь принять своё прошлое, своих писателей, своих родителей, да и самих себя без ампутации «плохой» части и мечешься между двумя. В медицине такое состояние называется шизофренией. А она многое объясняет в действиях латышской власти."