Русская Голгофа

Автор: Виталий Даренский

В истории русской мысли и русской литературы есть великая страница, написанная Иваном Шмелевым. В ней наиболее глубоко и точно раскрыт смысл того, что случилось с Россией в ХХ веке. По сравнению с этим христианским, православным смыслом новейшей русской истории меркнет и теряет уже всякое значение все остальное — частности и нюансы. В наше время всем русским людям нужно знать этот смыл, который объясняет не только наше недавнее прошлое, но также дает и подлинное понимание нашего настоящего и нашего чаемого будущего. Россия спасется и выживет только в том случае, если сумеет повторить подвиг наших предков.

Во вдохновенном очерке Шмелева «Крестный подвиг», опубликованном в 1924 году, было впервые показано, что Белое движение было подвигом по образцу Крестной жертвы Спасителя – и точно так же оболганное, оно осветило светом Христовым в нашу трагическую историю. Вот слова Шмелева:

«“Аще не умрет – не оживет”!

То, что вы были, – это пропасть не может!

И самоотвержение, и неоправданные обиды, и мученья, и погибшие в пытках, и слезы, и кровь, и жертвы, – все это – есть, все – сущность! Это пути к правде неистребимой, к Богу в человеке, в народе нашем! Они не позволят угаснуть в России нашей – великому смыслу жизни! Это же пути к вечности, пути Божьи, какими человечество движется к величайшему завершению…

“Камень, Его же отвергли строители…”

Вы суть камни и душа того Здания, которое воздвигается… Вы подойдете к великому страдальцу, к народу-брату, и он узнает вас! он увидит и раны ваши, и муки ваши, – он все поймет и сольется нерасторжимо с вами».

Позже, В статье к 10-летию легендарного Ледового похода «Подвиг (Ледовый поход)» Иван Шмелев писал о том, что жертвенность ради России сделала героев Ледового похода подлинными причастниками жертвы Христовой: «Этот подвиг – уход в ледяные степи – определяемый условным человеческим временем – 9/22 февраля 1918 г. – имеет бессмертный смысл – отсвет Голгофской Жертвы… Этот подвиг – проявление высокого русского гражданства: в подвиге этом не было ни различия классов, ни возраста, ни пола, – все было равно, едино, все было – общая жертва жизнью. Ледяной Поход длится. Он вечен, как бессмертная душа в людях, – негасимая лампада, теплящаяся Господним Светом».

«Ледяной Поход длится» – в духовном смысле, поскольку сейчас весь русский народ после тех катастроф, которые он пережил в ХХ веке, стал такой же «горсточкой людей» перед силами наступающих сил злака, какими были первые белые добровольцы. В этом смысле Ледяной Поход стал прообразом всей последующей русской истории. В то же статье Иван Шмелев писал о том, что лишь «горсточка добровольцев» ушла в степи Кубани, но эта «горсточка» и стала тем «семенем» будущей России, которая воскреснет, несмотря ни на что. «Ушла, – писал он, – чтобы продолжить борьбу со стихиями и с врагом не человеческим только, а стихийным, не земным только, а вселенским, – борьбу со Злом, принявшим личину большевизма… Но у этой горсточки уже не было человеческой мерки. Подвигом Духа переросла она эту мерку, руководилась не человеческим, а иным, высшим, непостижимым уму. В этом безумии проявилась извечная трагедия божественной сущности в существе, ограниченном телесно: божественное повелело – и горсточка пошла на свою Голгофу. Тут не рядовое событие истории, а неизмеримое временем – трагедия борьбы Божеского и дьявольского».

Столь глубокое метафизическое и даже мистическое прозрение в суть исторических событий – не менее значимое достижение И.С.

Шмелёва, чем его художественное открытие вечно живой, даже под покровом современной цивилизации, православной России. В целом в публицистике И.С. Шмелёва присутствует целостная символическая система понимания русской истории вообще, и трагедии России ХХ века в частности. Можно выделить в ней четыре ключевых мистических символа: 1) верх: Голгофа, Дух и богосыновство русского народа; 2) низ: недра, земля, вселенское Зло антихристова «интернационала»; 3) центр: Россия, Кремль, «горсточка» («малый остаток», «Соль земли»); 4) сквозной символ: свет, «Божия молния в человечьей пещере» (И.А. Ильин).

Весьма близкое И. Шмелеву видение русской истории исповедовал и Иван Бунин. В речи «Миссия русской эмиграции» он сказал самые важные слова о Белой армии: «В дикой и ныне мертвой русской степи, где почиет белый ратник, тьма и пустота. Но знает Господь, что творит. Где те врата, где то пламя, что были бы достойны этой могилы? Ибо там гроб Христовой России. И только ей одной поклонюсь я, в день, когда Ангел отвалит камень от гроба ее. Будем же ждать этого дня. А до того да будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам. Это глубоко важно и вообще для неправедного времени сего, и для будущих праведных путей самой же России. А кроме того, есть еще нечто, что гораздо больше даже и России и особенно ее материальных интересов. Это – мой Бог и моя душа». Именно Бога и душу защищали белые воины от страшных лап Сатаны.

Да, это глубоко важно «для будущих праведных путей России», потому что для будущих путей важнее всего не материальное могущество (оно было и у СССР, но рассыпалось в прах, как основанное на «песке» атеизма, по слову Божию: «дом, построенный на песке, гибнет и разрушается» (Мф. 7.24)), но важен именно высокий духовный и нравственный образец.

В своем ответе на анкету газеты «Южное слово» о Добровольческой армии И.А. Бунин пишет: «Двух мнений о Добровольческой армии не только у нас, несчастных детей России, но и у всякого, кто в здравом уме и твердой памяти и сохранил в душе хоть искру человечности, быть не может. Я не в силах в нескольких словах достойно сказать об этой славнейшей и прекраснейшей странице всей русской летописи, искупившей весь библейский ужас так называемой “великой российской революции”».

И там же И. Бунин писал о том, что произойдет с России после «великой российской революции», какой библейский ужас её ждет, цитируя слова из древнего писания: «Вот, по слову писания, темнота покроет землю и мрак народы… И лицо поколения будет собачье». Но этому «собачьему лицу» Шариковых, в которых пытались превратить весь русской народ его новые властители, сможет противостоять только русский Авель: «Но лицо Авеля русской земли не уподобится лицу брата его, Каина. Издревле был на Руси Авель рядом с Каином – и спасал ее своим воскресением. Спасение в нас самих, в возврате к Божьему образу и подобию, надежда – на тех, которые этого образа и подобия не утрачивали даже в самые черные дни, – которые, испив до дна весь ужас и всю горечь крестных путей, среди океана человеческой низости, среди звериного рева: “Распни Его и дай нам Варраву!” – перед лицом неслыханного разврата родной земли, встали и пошли жизнью и кровью своей спасать ее, и повели за собой лучших ее сынов, лучший цвет русской молодости, дабы звезда, впервые блеснувшая над темнотой и скорбью Ледяного похода, разгоралась все ярче и ярче – светом незакатным, путеводным и искупляющим несчастную, грешную Русь!».

Этот библейский взгляд Ивана Бунина и Ивана Шмелева на русскую историю ХХ века несравненно выше всех инфантильных спекуляций на тему революции и «достижений СССР». Только он может вывести народ из той тьмы духовного невежества и слепоты, в которую он был загнан в ХХ веке.