За мир с компрачикосами?

Действие первое
В счастливом детстве, когда к сложной классической литературе школьная программа еще не подводила, интернета со списком нескольких тысяч категорий извращений не было, а советская цензура стойко обороняла нас от киношной гнили Запада, пропуская лишь красивую рекламную картинку, всех одноклассников пришиб показанный по ТВ французский трехсерийный телефильм «Человек который смеётся» (1971, режиссер Ж. Кешборн).

Нам, которые жили в тепличных условиях, показали вариант отношения «людей» к детям. Причем что в телефильме, что в романе В. Гюго про преступное сообщество компрачикосов сказано лишь то, что могла пропустить западная цензура того времени. Ну им еще и продать фильм и книгу, соответственно, надо. А любой среднестатистический потребитель тянется к мерзости лишь до того уровня, пока эта мерзость не может превзойти его максимальных рамок падения.

Но в реальности оправданные вонючим рыночным спросом издевательства над детьми были куда страшнее. Им отрезалось, ломалось, выкалывалось всё что можно отрезать, поломать, выколоть.

У джапов есть «искусство» бонсай — как калечить деревья в угоду своей эстетике. Так тут точно так же было. Детей калечили, как только можно было представить, чтобы они стали игрушками для заказчика. Ну или статуэтками, если у ребенка уже не было ни ручек, ни ножек.

За последние десятилетия, все «продвинутые интеллектуалы» со вкусом мерзости обсуждают такие фильмы, как «Человеческая многоножка», «Пила» и «Техасская резня бензопилой», но ведь еще каких-то 200 лет назад, когда не было телевидения, подобный сервис был к их услугам в реале.

Плати деньги, а хирурги уже позабавятся, рыночек, так сказать, порешает.

И вот по отношению к этим компрачикосам (я их даже людьми не могу представить) у меня сложилось представление как о самом рафинированном зле человечества. Черные трансплантологи, тренеры детских сборных, которые калечат детей препаратами на забаву родителям, палачи из «Мертвой головы» СС, маньяки и убийцы до них не дотягивают.

И если этих должен ожидать суд, то компрачикосов надо выжигать, должна быть тотальная аннигиляция вместе со всеми причастными к финансовой стороне преступления: кто платил деньги и кто жил за эти деньги.

                         Действие второе
Когда еще не было СВО, но украинские нацисты регулярно обстреливали Донецк и убивали его жителей десятками и сотнями, когда появилась Аллея ангелов в городе, тогда в Сети вышла статья на тему, что делать с украинскими преступниками.

Автор толково описал степень вины всех и каждого, начиная от руководства Украины, карательных структур и заканчивая теми, кто добровольно, насильно или кого вообще не спрашивали (налог) финансировал ВСУ и прочие нацистские структуры.

Автор учёл всё: субъект, объект, субъективную и объективную стороны преступления. Учёл также и тех, кто получал денежку от преступных деяний своих мужей и отцов. Жила мамзелька 10 лет за средства, заработанные мужем-карателем на Донбассе, извольте, по прейскуранту это столько-то лет лишения свободы, полная конфискация имущества и понижение в правах как её, так и всего нацистского потомства.

Но что заставило меня обратить особое внимание в этой статье — жёсткое восприятие автором украинских артиллеристов. Это до обывателя в Киеве, Москве, Вологде доходили в 2014–2015 лишь информационные волны, а для автора из Донецка, который жил на окровавленных улицах, украинские артиллеристы были олицетворением зла. Абсолютного.

Автор статьи был юрист. Он понимал, что через 5, 10, 15 лет доказать, кто именно бил по той или иной улице Донецка, когда погибла годовалая Кира Жук, пятилетний Даниил Луценко или трехлетний Всеволод Суханов, будет сложно, практически невозможно.

Поэтому автор предлагал наказывать всех артиллеристов, всех равовцев скопом, как членов СС, где членство — уже состав преступления без всяких дополнительных деяний. Причем наказывать пожизненно. Не смерть как для карателей, а именно как для преступников, которые массово убивали детей и жителей Донецка с удивленными глазами «а шо такова...»

Сюда же следует отнести и гражданских женщин, которые в три смены собирали для украинских артиллеристов своими ручками снаряды: «А мы же ж просто на работу ходили, грины зарабатывали... Мы не знали, куда этот снаряд летит... Может, это так, для красоты... сувениры...»

Прочитав много лет назад эту статью и увидев под ней множество лайков, я был уверен, что зло будет наказано. Но потом пошли экстракции нацистов, их обмены, освобождения (Турция) и так далее. Русский народ в плане наказания мразей оказался на порядок гуманнее, чем это можно было представить.

                           Действие третье
Гуляли вчера на детской площадке. Подошли знакомые жены. Слово за слово начали говорить о школе. Жена спросила их о частной школе, в которую их дочка 1 сентября должна будет пойти уже во второй класс.

Семья знакомых бежала из Донецка в 2014-м и, получается, уже 10 лет живет в Киеве.

Судя по самой дорогой частной школе в этом районе Киева, доходы у них большие.

И вот мама девочки рассказывает. В школе каждый месяц добровольные сборы на ВСУ по несколько тысяч гривен. Как когда. Причем за русские слова на переменках, русские книги, за разговоры по телефону с родителями на русском детей штрафуют, и эти суммы добавляются в сумму сбора на нацистов.

Но поскольку они русские и из Донецка, им же сразу сказали, что сумма сбора на ВСУ для них будет изначально существенно больше, чтобы не заморачиваться со штрафами. Иногда до 200 долларов США за месяц получается.

Также первоклашкам каждый день проводится политинформация, как надо в себе убить все русское. Учителя приказывают дома уничтожить все русские книги и все вещи, произведенные в России. Но лучше принести это в школу, где всё это будет сожжено в дни национального единства.

Жена спросила, а зачем такие мучения за свои же деньги?

Её знакомая ответила, что они сами жалеют. Так как в школе ну очень много уроков иностранных языков, в том числе восточных, а также другие предметы ведутся на этих языках, надеялись, что за русский просто цепляться никто не будет попросту по причине нехватки лишнего времени на нацизм.

Но теперь понятно, что убийству русских уделяется основное время! Это как в начальной школе British Council дипломатического анклава в Эр-Рияде. Запускаешь туда деточку, а через год получаешь матёрого ваххабита, мечтающего вырезать неверных родителей.

Также мама девочки сказала, что надеялась, что там все свои. Дело в том, что владелец этой частной школы из России, а учителя западных и восточных иностранных языков в основном заканчивали Горловский институт иностранных языков и практически все из Донбасса.

Думала, говорит, что свои... Но эти свои оказались еще более лютыми нацистами, чем классические бандерлоги с запада Украины.

Ну, в принципе я не удивился. Среди военных то же мнение, что лучшие опера СБУ, разведчики ГУР, спецназеры и террористы ССО, каратели получаются именно из стопроцентных русских, желательно даже не из Крыма или Донецка, а откуда-то из России. Им надо убить в себе всё русское, доказать, что они настоящие наци — вот и лютуют.

Но военные и эсбэушники лютуют против взрослых, а донецкие девочки-нацистки издеваются над шестилетними детьми, которые и слова-то возразить не могут.

Как я однажды писал, мой старший ходит в казенную школу, и у них в качестве защиты от украинского нацизма многие выбрали германский реальный нацизм. Как сказала девочка из его класса, лучше кричать «Хайль Гитлер», чем «Слава Украине». «Хайль Гитлер» — это преступление как убийство, оно злое, но не мерзкое. А «Слава Украине» отдает какой-то вонью, гадостью, навозом — квинтэссенция изнасилования. Ну а в этом году его класс в два раза уменьшился. Родители повезли своих чад учиться в Белоруссию, Польшу, Молдову и Приднестровье. Только бы не «Хохлонедорайх».

Так вот, старшего вряд ли что-то может сломать, кроме открытого насилия (за три дня пыток все ломаются) или очень искусной психологической обработки (но такого мастерства нет ни у хохло-учителей, ни у хохло-оперов СБУ).

А вот маленького шестилетнего ребенка во что можно превратить? Что в его душе покалечат, отрубят, отрежут, выколют нацистки-преподавательницы из Горловки? Они уже приговорены своим народом, своими городами, родными и близкими — им отступать некуда. У них не будет детей, продолжения рода, им просто Природа не позволит. А раз так, уверены они, то и у других детей не должно быть. Так производятся одноразовые смертники, заточенные на убийство русских.

                        Суть пьесы
Пусть каждый вынесет сам свое суждение, что делать с преподавателями украинских государственных и частных школ. С родителями, которые оплачивают нацизм, с директорами, с сотрудниками районных, городских, областных управлений образования? С Министерством образования и науки Украины? С Министерством финансов, с Кабмином, с простроченными Верховной радой и президентом Украины, которые всё это компрачикоство финансируют, улучшают, управляют и получают от этого своё удовольствие. А их семьи живут и радуются отрубленным душам деток.

Простим?

                               Эпилог
Русский народ жалостлив и великодушен. Может простить всякую дрянь, которая потом ему на шею залезет и опять или кровь миллионов душ высосет, или постарается вообще убить.

Ну калечат учителя нацисты души деток, ну что такого? Возможно, это даже не преступление, ведь его в УК нет. Ну максимум — ограничение прав по профессии.

Вы представьте, вместо виселицы компрачикосу говорят: «Ну мы тебя накажем. Тебе больше нельзя будет резать деток». Он такой: «Фигня вопрос!» «А так все ОК. Ты даже в детский бордель можешь ходить. Ведь мы тебе уже сказали “ай-яй-яй”!»

Мы так же поступим?

А потом мало того что простим, будем с ними еще договариваться? Пожимать руку? Женить детей?

Кто хочет?

Ведь за любой контакт с нечистью надо платить. Для кармы это бесследно не проходит. А помощь нечисти подняться — во сто крат страшнее преступление. Предательство своих. Себя. Своей души.

Сергей Климов