Переход на военную экономику — хороший повод исправить «косяки» приватизации 90-х

В России нет процесса деприватизации, требуя обратить частные компании и имущество в доход государства, Генпрокуратура просто «возвращает активы в казну», заявил глава ведомства Игорь Краснов.

По его словам, люди, ранее управлявшие производством, не вкладывались в развитие компаний, а деньги выводили за границу.

«В том числе они не производили продукцию, которая там создавалась в рамках гособоронзаказа. Поэтому они работали не на нашу страну», — рассказал генпрокурор в интервью писателю и теле- и радиоведущему Сергею Минаеву.

Напомним, что с 2022 года генпрокуратура инициировала многочисленные иски о передаче частных компаний в собственность государства, указывая на незаконную приватизацию в 1990-е. В числе громких случаев: Челябинский электрометаллургический комбинат, Соликамский магниевый завод. Как ранее говорил тот же Краснов, с 2023 года в госсобственность через суд вернули 15 стратегических предприятий, чья общая стоимость превышает 333 млрд руб.

Означает ли это, что процесс деприватизации пусть медленно, но пошел?

Но ведь президент Владимир Путин ранее неоднократно подчеркивал, что речи о пересмотре итогов приватизации 1990-х не идет. По его словам, изъятие бизнеса в пользу государства оправдано в случае прямого ущерба безопасности и национальным интересам. Надо полагать, что при желании под эту формулировку можно подвести все, что угодно. Выходит, государство готово к масштабной национализации, но пока стесняется? Или как понимать слова Краснова? Сигнал? Кому?

— Это похоже на сигнал крупному бизнесу, чтобы не волновался, — уверен советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.

«СП»: Национализация это или нет? По словам Краснова, в России нет процесса деприватизации. А это как назвать? Отдельные частные случаи?

— Да, именно так. Смысл сказанного Красновым, что массовых экспроприаций не будет, и изъятие собственности производится только в крайних случаях. Заодно это может быть попыткой «взбодрить» бизнес и сделать его более лояльным и прогосударственным.

«СП»: Прокуратура «возвращает в казну» незаконно утраченные государством активы, чьи владельцы не вкладывались в развитие и выводили средства за границу. А как определить, что законно утрачено, что нет? По количеству выведенных за границу активов?

— Для этого и нужна прокуратура и другие следственные органы, чтобы выяснять подобные вещи. Очевидно, при приватизации допускались многочисленные нарушения, но давать ли им всем ход — вопрос политический.

«СП»: Насколько реально вести речь о пересмотре ваучерной приватизации? Путин все время говорил о невозможности пересмотра итогов приватизации, но он и про пенсионную реформу так же говорил. Времена меняются…

— Нынешняя российская элита сформирована в 90-е, неотъемлемой составляющей который была и приватизация. Поэтому ожидать тотального пересмотра приватизации не стоит — это подорвет всю сложившуюся систему отношений. Возможен лишь точечный подход.

«СП»: Можно ли оставлять ВПК в частных руках, тем более, в военное время? Может, это хороший повод его национализировать целиком?

— Это не столько вопрос собственности, сколько вопрос лояльности. Если крупный бизнес национально ориентирован, он вполне может владеть и оружейными производствами.

Поэтому экспроприация будет касаться тех, в чьей лояльности возникают сомнения.

«СП»: Какие еще, по-вашему, сектора экономики нельзя отдавать в частные руки. Какие ещё отрасли стоило бы национализировать?

— Здесь нет какого-то универсального рецепта. Весь вопрос в мотивации и ориентации частника, работает он на свою страну или исключительно на свой карман, который хранит в зарубежных банках. Проблема не в приватизации как таковой, а в том, что она действительно привела к появлению крупной прослойки компрадорского по сути бизнеса, который выводил капиталы из страны и фактически стал проводником интересов иностранных государств. От такого бизнеса, конечно, надо избавляться, причем в любых отраслях.

— Процесс, о котором идет речь — явно не деприватизация, не отъем законно нажитой собственности, — убежден политконсультант, кандидат философских наук Александр Сегал.

— Это бывшая госсобственность, которая была незаконно приватизирована, отчуждена у государства. Поскольку эта собственность была и снова стала государственной, постольку это одновременно и национализация.

«СП»: Но у нас по традиции 90-х слово «национализация» считается ругательным, и говоря по сути дела о ней, Генпрокурор ищет эвфемизмы. Могу предложить довольно эффективный оборот: возвращение собственности законному владельцу называется реституцией. Коротко и по существу.

— Вопрос в том, что «незаконно утраченные государством активы» — это практически всё, что было приватизировано в 90-е. Государство, находясь по-прежнему в парадигме «рыночной», капиталистической экономики, не может резко пугать, как говорил президент, «своих, буржуинских». Но направление взято правильное.

Что, на мой взгляд, подлежит реституции? Все добывающие предприятия, все производства 1-го, 2-го и 3-го передела, производящие стратегические материалы. Естественно, все предприятия ВПК.

К сожалению, в процессе приватизации большинство высокотехнологичных производств было остановлено и разрушено: предприятия станкостроительной отрасли, тракторного и сельскохозяйственного машиностроения, авиапрома.

Так что их придется не национализировать, а, скорее, восстанавливать. Но уцелевшие подлежит немедленной реституции.

Следует также вернуть в госсобственность часть крупных сельхозкомпаний и предприятий пищепрома для обеспечения воспроизводства стратегического продовольственного резерва. Во всех стратегически важных отраслях заказчиком должно выступать государство.

Важно создать систему НИОКР, работающую исключительно на госзаказ. И, наконец, возродить на предприятиях, работающих по госзаказу, систему госприемки, контролирующую продукцию по

функционалу, а не по формальным критериям «тендеров». Это не социализм, но хотя бы нормальный госкапитализм — то, что минимально необходимо.

— По факту государство признаёт, что три десятилетия крупная собственность в России принадлежала тем, кто рассматривает нашу страну лишь как территорию обогащения, а жить и хранить деньги предпочитает на Западе, — говорит экс-боец ополчения ЛНР Александр Аверин.

— В государственное владение нужно возвращать все присвоенные на залоговых аукционах предприятия. Сверхбогатые России провалились как класс. У них нет Отечества, а их собственность — это кража.

 Пока что Кремль не готов к этому, но таково требование времени. Стратегические отрасли промышленности — нефтянка, металлургия должны быть национализированы.