Непопулярные решения как неизбежность

При неизменности целей СВО время принятия непопулярных решений неизбежно наступит. Ситуация с вторжением ВСУ в Курскую область это наглядно показала. Потому что, по гамбургскому счёту, именно избегание принятия таких решений к этой драме и привело.

До сих пор страна жила и живёт одновременно в двух реальностях – реальности войны и реальности «нас это не касается». Не то, чтобы совсем не касается (турпотоки потекли по другим направлениям, автопарк поменял привычные названия на труднопроизносимые, вместо известных американских кроссовок из Вьетнама предлагают малоизвестные итальянские оттуда же, ну и прочее), но в целом-то всё равно всё идёт своим чередом, пока где-то там воюют.

Собственно, осуждать таких людей было бы лицемерием. Большинство из них любят свою страну, желают ей победы, но… Ведь можно и без нас? И вот на эту убеждённость работает государственная пропагандистская машина.

Бесконечные фестивали, концерты, выставки практически без намёка на идущую СВО. Блестящие тусовки, экстравагантные показы, сытые московские гостиные. Почти полное отсутствие кино на основе современного военного материала, отсутствие в ротациях из каждого утюга патриотических песен (за редким исключением, но на фронте слушают другое), бравурные ток-шоу на телевидении, в которых «наши пулемёты будут резать их “Гепарды” как картошку». И одновременное «затыкание» самыми различными способами тех, кто пытается говорить о реальных проблемах.

Cтрана продолжает жить обычной жизнью, пока военнослужащие исполняют свой долг. Фото: Алексей Коновалов/ТАСС

Как при политике «не надо будоражить общество» (будоражить – это ведь непопулярное решение) можно требовать от общества, чтобы оно было взбудоражено?

Но вот случилось вторжение ВСУ в Курскую область.

И реальность войны ворвалась, уже не в первый раз, но теперь слишком явно, в реальность «нас это не касается».

Заткнут сейчас воюющего под Суджей генерала Алаудинова, который на третий год СВО говорит, что «у нас всегда основная проблема – отсутствие связи между подразделениями. Получилось на момент, когда мы прибыли, у нас не было связи вообще ни с кем», что пока «некие командующие занимались враньём», противник «спокойно снял подразделения, они были перекинуты сюда и занимались подготовкой» к вторжению? Может, кстати, и не заткнут. Решатся ли от этого проблемы? Например, с недостатком резервов?

И вот тут круг замыкается. Почему до сих пор недостаточно резервов, нет связи между подразделениями, «некие командующие занимаются враньём»?

Потому что общество в целом не взбудоражено, не мобилизовано морально и психологически.

Сколько бы Владимир Путин ни говорил «зачем нам мир без России», на внедрение в общество понимания, что на карту поставлено само существование страны, стоит заслон.

Ведь если его убрать, вопросы к власти начнутся не только у блогеров в Telegram. И главный, самый неприятный, будет такой: «А вы, элиты, вот при всём, что происходит, точно хотите Победы?».

Но куда неприятней, что отвечать на него придётся действиями. В том числе и действиями по изменению самой власти. В этих условиях «сферический» Иван Иваныч «как бы чего не вышло» и не менее «сферический» «Миша два процента» неизбежно вылетят из своих кресел. Это как раз будут популярные у народа действия.

Но придётся принимать и непопулярные решения, рискуя уронить собственные рейтинги. Да, речь о мобилизации, мобилизации уже под ружьё, необходимость которой сейчас активно отрицается.

Дмитрий Медведев, комментируя вторжение ВСУ в Курскую область, написал, что теперь нет больше понятия границ, СВО приобретает экстерриториальный характер и идти надо до Одессы, Николаева и Киева. Но это же самое вторжение со всей очевидностью ставит вопрос: а какими силами идти до Киева, если части приходится снимать с фронта для купирования кризиса на территории «старой России»?

Политика «двух реальностей» сбоит. Непопулярные решения неизбежны. Впрочем, как и было сказано выше, неизбежны при неизменности целей СВО.

Михаил Архангелов