Не сладко нам было

     Говорят, что последний пакет репрессий был в тридцать седьмом. А вот моего родного отца, Троицкого Георгия Николаевича,  забрали в начале сорок первого, когда ему было двадцать шесть, а мне - один год. В архиве Петербургского политехнического университета сохранилась характеристика отца, где акцентировалось, что он «был активным участником при проведении Советских Выборов».

      Но это ему не помогло.

      И можно   понять прекрасное классовое чутье: ну не мог быть «Нашим» человек, владевший четырьмя европейскими языками, кандидат технических наук, автор только что выпущеной в Ленинградском «Политехнике» большим тиражом монографии в 300 страниц с подозрительным названием "Свойства чугуна". Отмечалось, что в этой книге злостно ни разу не упоминалось имя товарища Сталина.

     Вдобавок он не отличался избыточной пугливостью.    

Так Мама вспоминала как неудачно он отмочил на научной конференции, когда перед открытой дверью толпа ученых долго стояла и нерешительным голосом почти хором нудно шелестела: «ПрОшу Пани,Только после Вас!», а отец вдруг неожиданно просолировал: « Ну, тогда придется мне…»

      Да еще у него был пунктик: не имея на то никаких особых разрешений, носился со своим изобретением нового нотного письма. И все это притом, что в родне его никак не пахло зачетным пролетарским происхождением: все мужчины поголовно были инженерами-строителями или разработчиками городского электроснабжения, причем последних из них  забрали   еще по тридцать седьмому.

     Глеб  Сташков позволяет объяснить печальную участь отца к тому времени назревшей операцией НКВД «Бывшие люди» .Тогда  «в течение месяца из Ленинграда в места не столь отдаленные выехали 11072 человека,   4592 - главы   семейств, 4393 из них расстреляны в1937-1938 годах».

  По «делу №555». Ученых брали буквально по списку: всех, кого так или иначе упоминали на допросах их репрессированные в 1936-37 годах коллеги

 Из протокола № 1039 заседания КПК при ЦК КПСС 14.02.1958
 « В период с ноября 1941 г. по март 1942 г. работниками Управления НКВД Ленинградской области было привлечено к уголовной ответственности и осуждено к высшей мере наказания 32 ученых, работавших в высших учебных заведениях Ленинграда, которые обвинялись в создании антисоветской организации, именуемой «Комитетом общественного спасения».

 Проверкой, произведенной Прокуратурой, установлено, что «Комитета общественного спасения» в действительности не существовало и что он был искусственно создан работниками бывшего Управления НКВД Ленинградской области — Огольцовым С.И., Заниным С.Ф., Альтшуллером И.К., Подчасовым И.В. и Кожемякиным И.А.»

           Советская власть уничтожала ученых, как вражеских элементов. Наверно потому, что они любили свою страну не так, как хотела власть.

     Большинство, впрочем, любили как надо. Но имеются сведения, что был План, установленный приказом №00447. И «Органы» должны были этот план выполнять.

Так, в Грузии приказ предписывал расстрелять 2000 человек, а 3000 — посадить на 10 лет. В Ленинградской области 4000 — расстрелять, 1000 — посадить. Без суда, без следствия, без доказательств. Без ничего.

     Алексей Скворцов пояснил

 мне юридическую сторону следующими обстоятельствами.

«Как всем известно, репрессии называют политическими потому что людей судили по политическим статьям УК - главным образом по 58-й (контрреволюционная деятельность).
 И проходили они, в отличие от обычных уголовников, не через народные суды, где процент оправдательных приговоров был на уровне 10%, а через не предусмотренные никаким Советским Законодательством органы внесудебной расправы: "тройки", а также Военную коллегию Верховного суда, где процент оправдательных приговоров был на уровне порядка 0,05%.»

    Так что «Большой террор» — жутчайшая веха в истории нашей страны  

Петр Новыш

 Санкт-Петербург