Записки коллаборационистки (предательницы) в Великую Отечественную войну

Здравствуйте, друзья!

В нашем блоге я часто рассказываю о подвигах. О Героях с большой буквы. О том, как сопротивлялся фашистам Ленинград и его пригороды.

Привожу воспоминания и дневники Ленинградцев, которые будучи без сил боролись и сопротивлялись. Несмотря ни на что.

И отдав свои жизни обеспечили победу Ленинграда.

А сегодня предлагаю ознакомиться с записками коллаборационистки.

Здесь будет приведена лишь малая часть, полные записи легко найти в интернете.

Сразу предупрежу, что при прочтении будет ощущение, что вляпались рукой во что-то мерзкое. Однако, занимаясь историей, эти записи тоже интересны именно с точки зрения истории.

Ниже приведены записки коллаборационистки, женщины, которая проживая в Ленинграде после начала войны решила перейти на сторону немцев.

Полякова Олимпиада Григорьевна была ярым противником советской власти.

Записки будут сделаны ей после войны на основе ее воспоминаний.

Перед самой войной с супругом проживали в Пушкине (будет занят немцами уже в сентябре 1941 года).

Осипова выживет, сбежит в 1943 году в Ригу, а в 1944 в Германию. Там, опасаясь выдачи в СССР, сменит имя (Лидия Осипова).

Позднее издаст свои записи, чтобы оправдать своё сотрудничество с нацизмом, которому нет и не может быть оправдания.

И вот ее первая запись в первый же день войны:

Сегодня сообщили по радио о нападении немцев на нас. Война, по-видимому, началась, и война настоящая.

Неужели же приближается наше освобождение? Каковы бы ни были немцы — хуже нашего не будет. Да и что нам до немцев? Жить-то будем без них. У всех такое самочувствие, что вот, наконец, пришло то, чего мы все так долго ждали и на что не смели даже надеяться, но в глубине сознания все же крепко надеялись. Да и не будь этой надежды, жить было бы невозможно и нечем. А что победят немцы — сомнения нет. Прости меня, Господи! Я не враг своему народу, своей родине. Не выродок. Но нужно смотреть прямо правде в глаза: мы все, вся Россия страстно желаем победы врагу, какой бы он там ни был. Этот проклятый строй украл у нас все, в том числе и чувство патриотизма.

Из этих строк явно следует, что Полякова надеялась на перемены к лучшему и к некому светлому будущему.

Да и откуда ей было знать про план ОСТ, про планы уничтожить 30 млн. мирного населения на территории СССР, про геноцид, который устроят немцы в Пушкине, Ленинграде других городах.

Забегая вперед скажу, что ее надежды не оправдаются.

Записи Осипова вела практически ежедневно. Пропустим все ее рассуждения о переменах к лучшему и перескочим в дни, когда немцы вошли в Пушкин:

Свершилось. ПРИШЛИ НЕМЦЫ! Сначала было трудно поверить. Вылезли мы из щели и видим — идут два настоящих немецких солдата. Все бросились к ним. У одного в руке лопнувшее куриное яйцо, и он очень боится разбить его окончательно. Несет на ладони. Бабы немедленно нырнули в щель и принесли немцам конфеты, кусочки сахара, белые сухари. Все свои сокровища, которые сами не решались есть. А вот солдатам принесли. Немцы, по-видимому, были очень растеряны.

Сразу обозначу, что когда Осипова пишет "все ждут, все кинулись, все радовались" ввиду имеется исключительно она и небольшое количество предателей своей Родины.

А все как раз занимались тем, что сопротивлялись приходу немцев как могли.

Первые намеки на то, что все идет не так, как ожидалось:

Сегодня нас немцы выгнали из щели. А стрельба по городу не только не утихла, но стала еще интенсивнее. И вот иди в дом и жди, когда в тебя попадет. Все было вежливо, но непреклонно. В нашей щели будут немецкие окопы, пока немцы будут здесь. Было бы, несомненно, приятнее, чтобы они были где-нибудь под Москвой, а не около нас.

Тут без комментариев:

Страшно не хватает курева. Начинаем собирать окурки, брошенные немецкими солдатами, но их очень мало.

И все-таки все это искупает ни с чем не сравнимое чувство свободы и независимости.

Начинает проявляться лицо нацизма в чистом виде (5 октября 1941 года):

Немецкая идиллия кончилась. Начинается трагедия войны. Вчера немцы повесили против аптеки двух мужчин и одну девушку. Повесили за мародерство. Они ходили в запретную территорию между немецкими и русскими окопами и грабили пустые дома. В приказе сказано, что они сигнализировали большевикам...

... У всех настроение мрачное. Ведь люди поверили, что всем ужасам и безобразиям теперь конец. Начинается новая свободная и правовая жизнь. А тут публичная казнь!

Пришел ноябрь.

Несмотря на то, что Осипова активно сотрудничает с немцами, с прибывшими подразделениями СС и всячески старается угодить врагам, все идет не так:

Жизнь начинается робинзонья. Нет ничего самого необходимого. И наша прежняя подсоветская нищета кажется непостижимым богатством. ... Особенно тягостно отсутствие мыла и табака. Ну, с табаком — хоть окурки собирать можно. Хотя немцы не очень-то ими бросаются. А вот мыла нет нипочем.

Далее Осипова рассуждает о том, насколько вреда та пища, что выдается порционно предателям (то есть тем, кто сотрудничает с немцами).

Порции маленькие, ведущие к верной голодной смерти. Горстки овса и так далее. Научилась есть желуди.

18 ноября 1941 года такаязапись 1941 года:

Морозы уже настоящие. Население начинает вымирать. Каково же будет зимой? У нас уже бывают дни, когда мы совсем ничего не едим.

В эти дни в воспоминаниях Осиповой уже как-то не наблюдается радости от прихода немцев. Не пишет о долгожданной свободе. В первую очередь ее беспокоят вопросы собственного выживания.

Вскоре супруг Осиповой был при смерти. От голода. Осипова продает немцам свои золотые зубы:

Продали мои золотые зубы. Зубной врач за то, чтобы их вынуть, взял с меня один хлеб. А получила я за них два хлеба, пачку маргарина и пачку леденцов, и полпачки табака. Повар, который все это давал, все время приговаривал, что он совершенно разорен. Так мне хотелось его выгнать со всеми его благами, но из-за Коли не посмела.

Декабрь 1941 дни. Осипова описывает дни города Пушкина. Точнее, только то, что видит вокруг себя:

Жизнь становится все ужаснее. Сегодня идем на работу в баню, вдруг распахивается дверь в доме, и из нее выскакивает на улицу старуха и кричит: «Я кушать хочу, поймите же, я хочу кушать!» Мы скорее побежали дальше. Слышали выстрел. Тот это или какой-либо невинный — не знаю.

На днях одна женщина против Управы собирала щепки около разрушенного дома. Напротив квартируется команда СС. Часовой что-то кричал этой женщине, но ни она, ни кто другой не могли понять, чего он хочет. Тогда он приложился и застрелил ее. Как курицу. Днем. На глазах у всех.

Далее описываются уже предновогодние дни:

Как медленно идут дни. И все они такие безнадежные и безрадостные. Люди перестали любить и ненавидеть. Перестали о чем-либо говорить и думать, кроме пищи. Почти всех нас мучают теперь сны. Все время снится еда. Всякая. И никак эту еду не достанешь. Вот только было положил кусок в рот, как тебе что-то помешало. По улицам ездят подводы и собирают по домам мертвецов. Их складывают в противовоздушные щели. Говорят, что вся дорога до

Гатчины с обеих сторон уложена трупами.

Приведу последнюю запись в этой статье (но не в записках)

Город вымирает. Улицы совершенно пусты. По утрам ходить по некоторым улицам просто невозможно. Возят по ним трупы. А по другим ходить запрещено по каким-то военным соображениям. И вот каждое утро получаешь этакую моральную зарядку: 3 или 4 подводы, груженные как попало совершенно голыми трупами. И это не какие-то отвлеченные трупы, а твои знакомые и соседи. И всякий раз спрашиваешь себя, не повезут ли завтра и меня таким же образом или, еще хуже, Колю.

Осипова находится с супругом на грани вымирания.

И это при том, что активно сотрудничает с немцами, чистит и моет для них баню и делает все возможное, лишь бы не оказаться уничтоженной.

В ее записках наглядно видно, как ожидание и фантазии сменились на суровую реальность.

К концу оккупации в Пушкине остается всего около 400 жителей.

Немцы в городе устроили самый настоящий геноцид.

Практически через день проводились публичные казни.

В городе от голода погибнет более 9500 человек мирного населения. Более 6200 человек будет расстреляно и казнено. Из них порядка 50 детей.

Публично казнено порядка 1000 человек, более 1000 погибнут от пыток и истязаний.

И прочитав эти строки, вспомните, как Осипова писала, что "все ожидали немцев, все бежали к немцам и так далее".

Никто кроме нее и единиц таких как она немцев не ждал. Люди жизни положили, чтобы нацисты исчезли с территории СССР.

В концлагеря и на принудительные работы в Германию нацисты вывезут порядка 18.000 человек.

Все это происходило на глазах и вокруг Осиповой.

Ее дневник - наглядный показатель того, что такое нацисты у власти. Того, что происходит, когда думаешь, что твоя власть зло, а те, кто придут - сделают тебе лучше.

А самое важное, что эти строки лишь подчеркивают подвиг и героизм наших предков.

Не сломавшихся, не испугавшихся, не сдавшихся, не перешедших на сторону врага. Умиравших от голода, на казнях, на пытках и ни при каких условиях не встававших на сотрудничество с нацистами.