«Зрада» Тараса Шевченко. Декоммунизацию Киеву надо было начинать с автора «Кобзаря»

В свое время украинское националистическое движение, не имея в своем составе сколько-либо значимых исторических фигур, «подняло на флаг» художника и поэта XIX века Тараса Шевченко. Вот только невдомек было активистам всевозможных «рухов» и «оунов» *, что они раскручивают самого что ни на есть «большевистского идола»…

Мы специально не будет касаться оценок творчества Шевченко, как «человека искусства», его психологического портрета. Об этом и без того написано немало, в частности — прекрасным украинским писателем, погибшем от пуль бандеровцев, Олесем Бузиной.

Современные адепты идеологии «украинства» часто пытаются представить Тараса Шевченко этаким «рафинированным» украинским националистом, чуть ли не родным духовным отцом Степана Бандеры. Однако так ли это?

Судя по литературным «воспоминаниям», Шевченко с детства здорово натерпелся от «панов» — то есть от «господ». Детали из детства «Кобзаря» мы на самом деле знаем не очень хорошо — и они могут быть сильно мифологизированы. Тарас по понятным причинам тяготился судьбой крепостного лакея у помещика Энгельгардта, и сохранил об этом периоде своей жизни, естественно, не самые лучшие воспоминания.

Много пишут, что Шевченко не любил Россию. Однако так ли это? Да и за что ему было не любить русских?

Во-первых, русские Брюллов и Жуковский пошли просто на отчаянные усилия ради того, чтобы выкупить молодого художника Шевченко из неволи.

А, во-вторых, никаким украинцем Шевченко себя никогда и не считал!

Большая часть творческого наследия Тараса Григорьевича — написана на русском языке. И даже то, что считается «украинским» (например, «Кобзарь» и «Гайдамаки») звучало совершенно не так, как сегодня. На «современный украинский» эти произведения были переведены (именно так) гораздо позже.

Слово «украинец» в творчестве Шевченко не встречается ни разу. Если кто-то не верит — пожалуйста, открывайте «Кобзарь» или любую другую его книгу и запускайте поиск по странице. «Украина» — есть, «украинцев» — нет. А термин «Украина» во времена Шевченко не имел, по сути, этнического или политического содержания, также как, например, Сибирь, Поморье или Поволжье. Чистой воды география. Ну, любил человек родные края. Так с таким же успехом он мог любить Смоленщину или Дон — без всяких националистических сентенций.

Его знаменитые слова «кохайтеся, чорноброви, та не з москалями» относились, не к россиянам, как это утверждают некоторые национально озабоченные граждане, а к солдатам… Ведь этим термином обозначали не русских или «жителей Московии», а исключительно — имперских солдат, вне национального контекста. Этническая же окраска была придана термину «москаль» уже веке, наверное, в ХХ, и, скорее всего, не без помощи австро-венгерских советчиков…

Сам же Шевченко писал о российских войсках, как о «своих» и разговаривал в быту на чистейшем русском языке без малейшего акцента (по словам Ивана Тургенева).

«Букварь», который написал Шевченко лично (издан в 1861 году) украинским также никогда не был, а назывался дословно «Южнорусским».

Даже в переписке жандармского ведомства Тарас Григорьевич фигурировал как «русский писатель».

По «национальным» же убеждениям своим Шевченко был панславистом. И врагами для него были никак не «русские» или «московиты», а… паны! Под впечатлением от своей крепостной юности художник стал тем, кого бы сегодня называли, радикальным леваком, и ненависть его имела не национальное, а самое что ни на есть «классовое», сословное содержание. Ему было все равно, немецкого или татарского происхождения помещик. Недолюбливал он, соответственно, и самодержавие, в котором видел «сосредоточение» ненавистной ему помещичьей системы. А казачество романтизировал не как «украинский» феномен, а как социальное образование, видевшееся ему свободным и справедливым.

Впрочем, царские власти проявляли по отношению к творчеству Шевченко известную долю демократизма. Произведения поэта благополучно издавались в Санкт-Петербурге (где, правда, не пользовались особой популярностью — но не из политических, а из художественных соображений).

В 1898 году возле харьковской усадьбы известной просветительницы Христины Алчевской был установлен бюст Шевченко из белого мрамора. В 1901-ом Алчевские усадьбу продали, и бюст забрали с собой — в 1930-е он был передан в музей.

В «звезду первой величины» Шевченко стал превращаться сразу же после Октябрьской революции.

Одним из первых большевистских памятников в Москве (по некоторым данным — самым первым) стал именно памятник Тарасу Шевченко! 3 ноября 1918 года на Трубной площади был установлен временный гипсовый монумент «Кобзарю» работы скульптора Волнухина на деревянном постаменте. Автор рассчитывал со временем создать более «долговечный» памятник, но реализовать замысел ему помешал переезд в Новороссийск. Через год же скульптор умер.

«Капительный» памятник Тарасу Шевченко в Москве появился попозже, в самый разгар советской эпохи по инициативе Никиты Хрущева — в 1964 году на Кутузовском проспекте. Недавно монумент был отреставрирован.

В 1918 году гипсовый памятник поэту установили в Петрограде.

В 1935 году монумент «Кобзарю» высотой свыше 16 метров возвели и в Харькове.

На официальном сайте госархива Украины в свободном доступе выложена «пачка» советских документов об увековечивании памяти Шевченко в 1933 — 1964 годах. Там можно ознакомиться с докладной запиской народного комиссара образования УССР Затонского в ЦК КП (б)У о праздновании 120-летия со дня рождения Шевченко, в которой советский министр жестко критикует ответственные органы и учреждения за нерасторопность в столь важном деле и требует срочно построить два памятника и мемориальный музей поэта, издать академическое собрание сочинений и книги о Шевченко на иностранных языках и языках СССР.

Там же лежит копия постановления Политбюро ЦК КП (б)У «О 120-летнем юбилее со дня рождения Тараса Шевченко» от 1933 года, сообщение генерального секретаря ЦК КП (б)У Косиора об открытии 24 марта 1935 года памятника Шевченко в Харькове, письмо скульптора Манизера генеральному секретарю ЦК КП (б)У Косиору о проектах памятника Шевченко, постановление Политбюро ЦК КП (б)У 1939 года «О ходе подготовки к празднованию 125-летия со дня рождения Шевченко», постановление Политбюро ЦК КП (б)У «Об открытии памятника Шевченко на могиле поэта» и т. д.

62 года тому назад, 29 апреля 1955 года ЦК КПУ принял постановление «Об увековечивании мест, связанных с жизнью и деятельностью Тараса Григорьевича Шевченко».

В общей сложности на территории СССР было установлено более 30 памятников Шевченко. Они находились практически во всех крупных городах УССР, а также в ряде республик бывшего Союза. Три памятника Шевченко по сей день спокойно стоят в Крыму.

В честь поэта в СССР были названы сотни улиц, площадей, бульваров, парков, высших учебных заведений, театров, музеев, заводов.

В 1989 году в Советском Союзе в память о Шевченко был выпущен тиражом 3 миллиона экземпляров металлический рубль с портретом поэта. Регулярно печатались посвященные его личности почтовые марки.

Общий тираж одного только его «Кобзаря» (не будем сейчас углубляться в вопрос, насколько велик был вклад Шевченко лично в написание этой книги — хотя по этому поводу у ученых есть некоторые сомнения) в СССР составил более 8 миллионов экземпляров…

Ничего сопоставимого «незалежная» Украина для увековечивания памяти Шевченко и пропаганды его творчества не сделала и близко. За исключением изображения портрета «Кобзаря» на 50-гривенной купюре и издания небольших «подарочных» тиражей его книг. «Шевченковские» мероприятия сводятся сегодня к «говорильне» на конференциях и возложению цветов к еще советским монументам. А еще — к печати попсовых футболок с его портретом…

По сути дела, существует два мифологизированных образа Шевченко — «советский» и «бандеровский», подхваченный современным киевским режимом. В обоих роль поэта очень сильно гипертрофирована в историческом процессе, а его личность — «прилизана», однако с политической точки зрения «советский» образ все-таки значительно ближе к истине. Если бы Шевченко перенесли в наши дни, то он был бы не националистом, а коммунистом. Причем — из радикальных.

Вот и получается, что украинская декоммунизация, по большому счету, должна как раз начинаться с фигуры «любимца» советской власти, ставшего в свое время настоящим символом «коммунистической Украины» в рамках проводимой в СССР политики «коренизации».

*17 ноября 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры», организации «Братство». Их деятельность на территории России запрещена.