Какими я увидел прошедшие две недели

Жуткая демонстрация новых правых

Теракт, устроенный норвежцем Брейвиком, поверг весь мир в шок. Такого ещё не было. Стрелять белых подростков в целях борьбы с мусульманами — до такого еще никто не додумался.

Я видел в интернете несколько конспирологических версий, утверждающих, что Брейвик никак не мог быть один и что за ним стоят какие-то темные силы. Одни утверждают, что это американцы, другие — что англичане. Конспирологи обладают богатой фантазией и умеют выстраивать систему аргументации, но всё-таки я думаю, что Брейвик был один.

По большому счёту, если бы не расстрел подростков на острове, никто особенного внимания на это дело не обратил бы. Бомбы в мире взрываются каждый день. Ну, в Норвегии взорвали, — так Каддафи давно обещал добраться до Европы.

Расстрел подростков на острове — тоже не что-то исключительное, к сожалению. Каждый год несколько раз в Штатах в какой-нибудь школе или кампусе — а не так давно в Германии было — какой-нибудь сумасшедший берет ружье и расстреливает своих одноклассников.

Но в Норвегии подобного не было никогда. И антуража такого у предыдущих стрелков не было: профессиональные фотографии, манифест на полторы тысячи страниц, точный расчет действий, длительная подготовка. Человек зарядился какой-то безумной идеологией, замешанной на ненависти к мусульманам, и пошёл убивать.

Это впервые, что после войны европейские ультраправые подняли голову. До сих пор они тихо сидели, но теперь вот растут как на дрожжах. Однако это какие-то другие правые, не те, что были раньше. «Классический», так сказать, правый — это фашист, часто нацист, поклонник Гитлера и Муссолини, враг евреев и масонов, любитель порассуждать о «жидо-масонском заговоре», готовый вступить ради борьбы с евреями и масонами в союз хоть с мусульманами, и ярый враг гомосексуалистов. Брейвик — это что-то новое: ведь человек отправился на остров стрелять в тех, кто поддерживал бойкот Израиля! Это какая-то жуткая, античеловеческая демонстрация идеологии новых правых. Они не фашисты и не нацисты, не любят Гитлера, хотят союза с евреями, считают Израиль форпостом в борьбе цивилизации с варварством, ненавидят мусульман, для них главный враг — это левые, проводящие политику мультикультурализма, да ещё гомосексуалистов поддерживают, а Брейвик вообще масон. Таких правых мы ещё не видели. Но вот, появились таким вот страшным образом.

И ведь есть основания, чтобы такие правые появились. Как ни воспитывают европейцев и мигрантов в духе мультикультурализма — воспитать ни тех, ни других все-таки не удается. Я помню, какой у меня случился культурный шок, когда я попал впервые в Англию лет 10 тому назад, — это было, когда наша швейная фабрика выиграла тендер, и мы начали работать для Англии. Меня пригласили для переговоров в Лондон, встретили в Хитроу и повезли в центр. И вот я смотрю по сторонам и не могу понять — мы где? Ни одного белого лица! Сплошные негры, индусы, арабы, — кто угодно, только не англичане. И это Лондон? Мне объясняют: белые только в центре Лондона живут, а Большой Лондон — это место жительства эмигрантов. Я спрашиваю: и как вы с этим справляетесь? Они так спокойно пожимают плечами: «Всё нормально, привыкли как-то». И в Париже то же самое. А завезли-то ведь эмигрантов в Европу не просто так, а для того, чтобы они выполняли чёрную работу, которую местные жители ни за какие деньги делать не хотели. Настоящий англичанин, сказали мне, хочет только с портфелем ходить в офис, а быть водопроводчиком — это для эмигрантов.

Чтобы мирно ужиться, придумали политику мультикультурализма. Толерантность, политкорректность, чтобы кого не обидеть. Думали, что эмигранты постепенно станут европейцами, а сами европейцы к ним привыкнут.

Оказывается, не привыкли. Чтобы совершить такое, что сделал Брейвик, ненависть к пришельцам надо было копить годами. Я читал статью датского психолога Сеннельса, который работает с преступниками-подростками, так вот он утверждает, что мусульманская и европейская культура настолько различны, что интеграция мусульман в европейское общество невозможна в принципе. Европейцем можно родиться, но невозможно им стать. 70% всех преступлений в Копенгагене совершается мусульманами, притом что их там менее 7%. Даже в США, которая о себе говорит, что она страна иммигрантов, и где давно нет никаких расовых законов, — негритянские, китайские, пакистанские, корейские общины возникают просто автоматически. И даже негритянские кварталы по-прежнему существуют, несмотря на все усилия по интеграции.

Моя дочь училась в Милуоки. Она мне показывала объявление: роскошный особняк, столько-то метров, столько-то спален, цена — 50 тысяч долларов. Как так?! Да он должен стоить миллион! Оказывается, особняк в негритянском квартале.

И при этом эмигрантам оказывается огромная помощь. В той же Дании, как пишет Сеннельс, на каждого иностранца-мусульманина приходится 300 тысяч евро социальной помощи. И так везде.

Так что, к сожалению, я думаю, что ужасные случаи, подобные теракту Брейвика, будут только нарастать, потому что проблема не решена. Её лишь загнали в глубину. Давили приличные правые партии, вовсе не фашистские, вроде австрийской или французской, а в результате получили Брейвика и новых правых. И на что еще они способны — никто не знает.

Перестаньте беспокоиться о дефолте США и начните жить

Про американский дефолт я уже не один раз писал. Но всё равно меня просят, как финансиста, очень серьёзные люди, и в «Гайдпарке», и в «Твиттере», прокомментировать события. Все хотят знать: что делать с долларом? Продавать или покупать?

Надо понимать, что развёрнутая вокруг американского дефолта шумная кампания ничего с собой не несёт. Если задаться вопросом: а вот для простого — или даже не очень простого — гражданина России или любой другой страны есть разница, будет ли порог американского госдолга 14 триллионов, или 17, или пусть даже 25? Будет ли он составлять один американский ВВП, полтора или два? Ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения здравого смысла, ни с точки зрения поведения людей эти цифры не играют никакой роли. Америка уже много десятилетий живёт в долг, который покрывается заимствованиями из других стран. И все иностранные инвесторы, которые покупают американские резаные зелёные бумажки, которые называются долларами, — Китай, Япония, Бразилия, Россия, которые уже на треть профинансировали этот долг, — прекрасно эту ситуацию понимают, осознают её опасность, но вынуждены по этой кривой колее ехать. Они не от хорошей жизни это делают, — а потому, что никто не знает, как из этого положения выйти. Ссудная экономика, которая уже полтысячи лет существует, вошла в штопор, а опыта выхода из него нет. Хорошо бы, конечно, этого не делать, — думают президенты, премьеры и банкиры, которые вынуждены финансировать Америку, — но что будет, если американская экономика рухнет? Пусть уж лучше стоит хотя бы кое-как.

Так что, пока весь мир находит эту ситуацию приемлемой, пока он готов брать американские зелёные бумажки, пока другие государства готовы финансировать американское правительство, чтобы поддерживать американскую экономику и обеспечивать Америке высокий уровень жизни, — всё останется как есть.

Поэтому не так уж важно, был бы 2 августа технический дефолт или не был. Я так и думал, что не будет, потому что речь-то идёт не о дефолте, а о некоторых технических путях фиксирования той или иной суммы госдолга. Республиканцы, защитники крупного капитала, хотели сократить государственные расходы, а это означает сокращение прежде всего социальных программ, особенно медицинских, — а медицина в США чудовищно дорога и при этом ещё, кажется, очень неэффективна. С медициной ещё Клинтон пытался что-то сделать, у Обамы это был один из главных пунктов предвыборной программы, и он эту реформу провёл через Конгресс и осуществляет, но толку всё равно нет. Я в своё время поразился, когда узнал, что в США только что приехавший в страну эмигрант, ни дня не проработавший, по разным социальным программам может получить больше, чем коренной американец, всю жизнь проработавший на низкооплачиваемых работах. Кажется, Клинтон это дело всё-таки прекратил. А до этого по вэлферу миллионы людей жили довольно сносно, всю жизнь ничего не делая.

А демократы во главе с Обамой хотели повысить налоги с богатых, не трогая социальных программ.

Вот вокруг этого и шло бодание — с кого они возьмут недостающие триллионы. Бодались открыто, потому что это приносит голоса на выборах. Каждый должен был ясно показать, за кого он стоит и что защищает. Сошлись на каком-то компромиссе — возьмут немножко с тех, немножко с этих, проголосовали, повысили уровень госдолга, и всё осталось как прежде. Россия и другие страны по-прежнему готовы финансировать сладкую американскую жизнь, так что ничего не произойдёт.

Огромный, масштабный кризис современной экономики неизбежен, но никто не может сказать, когда и в каком виде он произойдёт. В таких условиях нам, простым гражданам, надо вспомнить заветы Карнеги и Жванецкого — «перестать беспокоиться и начать жить» и «решать проблемы по мере их поступления». Поэтому людям с вменяемыми доходами и ресурсами не надо дёргаться, что-то там покупать, что-то продавать — это бессмысленно. А уж обычным людям, у которых нет нескольких десятков тысяч свободных долларов, вообще не о чем беспокоиться. Надо просто ждать, что случится, и реагировать соответственно, а что случится и когда — всё равно никто не знает. Кризисы, революции и прочие безобразия всегда приходят внезапно, когда их никто не ждёт. Это как особо крупный метеорит, который может упасть на Землю: может, упадёт, а может, и нет. Несколько раз падал. Один динозавров убил, другой, как некоторые утверждают, погубил Атлантиду и всю тогдашнюю цивилизацию. Сделать с этим мы всё равно ничего не можем, так что остаётся ждать.

«Будет сидеть!»

Фактическая сторона дела всем известна: считалось, что Лебедева освободят. В Бельск съехалось множество журналистов, и все ждали, как это будет. На какое-то время он стал героем дня. Но суд, сославшись не мнение начальства колонии, которое сообщило, что Лебедев тапочки какие-то не вернул, государственные штаны то ли заныкал, то ли испортил, к надзирателю на «ты» обратился, — отказал в освобождении. И все заахали и заохали: как же так, это же бред! Одни сказали, что «от режима ничего другого ждать и не приходится», другие поражались, что где же элементарный здравый смысл. Ведь даже президент Медведев на своей пресс-конференции на вопрос, считает ли он опасными для общества Лебедева и Ходорковского, ответил, что нет.

Версии, почему так получилось, разные. Большинство политологов считают, что государство, посадив Ходорковского с Лебедевым за то, что они стали бороться за власть, продолжают показывать, что «так будет со всеми, кто покушается на устои государства», и потому никаких поблажек не даёт принципиально — чтоб другим неповадно было.

И до, и после суда было много открыто высказанных мнений — и со стороны радикальной оппозиции, и со стороны системной оппозиции, — что УДО Лебедеву надо дать. Прохоров, например, заявил, что Лебедева надо выпустить. Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека выпустил заявление, в котором отказ Лебедеву в УДО называется «позорным», «смехотворным» и «издевательским». Знаменитая актриса Наталья Фатеева выступала в суде свидетельницей в пользу Лебедева. Даже вице-спикер Госдумы от «Единой России» Любовь Слиска назвала суд «спектаклем» и ещё добавила, что «российская правоохранительная и судебная системы разрушены». Когда она узнала о решении суда, сказала она, её первой мыслью было послать деньги, чтобы возместить колонии утерю пресловутых тапочек.

Я думаю, всё просто. Ведь решение суда показалось нелепым и несправедливым не только патентованным оппозиционерам, но даже кое-кому из руководителей «Единой России», апологетам существующей системы. Моё мнение, что здесь произошло обычное в России дело — никто как следует не думал и не просчитывал варианты глубоко и далеко. Скорей всего, те, кто должен был решать вопрос о Лебедеве, указаний от руководства не получили. Не от злого умысла, а потому, что у руководства сейчас слишком много других дел — дефолт в США, выборы, Народный фронт и прочее. И потому никто не рискнул взять на себя ответственность и сделать очевидную вещь — выпустить Лебедева.

Я вспоминаю очень показательный случай — хотя из совсем другой эпохи, но суть та же самая. Февральская революция 17-года началась ведь в очередях за хлебом, потому что в город вовремя не подвезли хлеб. Но ведь недостатка в хлебе вовсе не было — несмотря на войну, Россия не испытывала проблем с продовольствием. Где-то на Волге стояли эшелоны с зерном, но никто не удосужился отправить их в столицу! Правительство было слишком занято войной, дипломатией, проблемами царской семьи, — и доставка каких-то там эшелонов была десятистепенной задачей. Обычное русское разгильдяйство и лень — «авось дойдут как-нибудь», «не царское это дело — за эшелонами следить». Это не заговор, это просто разгильдяйство. Вот и получили революцию. Конечно, недоставка вовремя хлеба не была причиной революции, это оказался лишь повод, — но ведь если революцию удалось бы отсрочить хотя бы на год, Россия оказалась бы в числе победителей войны, и получила бы достаточно выгод, чтобы речь о революции вообще уже не шла.

УДО Лебедева — это такая же русская разболтанность. Выпустили бы, и все заткнулись бы. А сейчас на ровном месте создали себе проблемы и, так сказать, «героя сопротивления». Зачем?! Эти вот тапочки и штаны ещё очень долго будут вспоминать.

Чувство самосохранения у российской элиты как будто вообще отсутствует. И здравый смысл — тоже. Иногда создаётся впечатление, что делают всё, чтобы самоубиться.