Стратегическое премущество советской власти

Объявив смертельную войну коренной православной России, Святой Руси, великой Русской цивилизации, большевистский режим создает доселе невиданную военную доктрину, в основе которой лежало зверское устрашение всех несогласных с ленинской партией. Это была жестокая доктрина завоевателя в чужой стране, которого совсем не трогали чудовищные страдания чужого оккупированного народа, а взаимоотношения с ним строились только на насилии, массовых убийствах, леденящем душу нормального человека терроре.

В работах большевистских вождей эта мысль проводится с полной откровенностью. В книге военного наркома большевистского режима Л. Троцкого [1] "Терроризм и коммунизм" заявлялось: "Устрашение есть могущественное средство политики и международной, и внутренней. Война, как и революция, основывается на устрашении. Победоносная война истребляет по общему правилу лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая волю. Также действует революция: она убивает единицы, устрашает тысячи".[2]

В этом устрашении, считали большевистские вожди, допустимы любые жестокие формы, в том числе убийства женщин, стариков и детей.

Гражданская война, заявляет тот же Троцкий, есть самый жестокий из всех видов войны. "Она немыслима не только без насилия над третьими лицами, но, при современной технике, без убийства стариков, старух и детей... Цель (господство над Россией.- О.П.) оправдывает, при известных условиях, такие средства, как насилие и убийство".

Объявляя законом борьбы убийства и террор, большевистские вожди строили свою армию на основе жесточайшей дисциплины, безоговорочного исполнения любых самых жестоких приказов комиссаров, значительная часть которых предусматривала массовый террор по отношению к мирному населению.

Принципы формирования Красной армии: утвердить железную дисциплину изнутри; создать заградительные отряды в основном из еврейской молодежи, которые "будут действовать извне заодно с внутренним революционным ядром частей, не останавливаясь перед расстрелом бегущих; обеспечить компетентное командование, поставив над спецом комиссара с револьвером; учредить военно-революционные трибуналыи орден за личное мужество в бою".

"Нельзя строить армию без репрессий, - любил повторять Л. Троцкий. - Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади". По личному приказанию только Троцкого в годы гражданской войны расстреляны тысячи людей. В своих воспоминаниях он рассказывает о многих случаях таких репрессий, носящих террористический характер.

Вот один из характерных его приказов, отпечатанный типографским способом и раздаваемый солдатам в качестве листовки: "Предупреждаю: если какая-либо часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым - командир. Мужественные, храбрые солдаты будут поставлены на командные посты. Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули".

Символом террористического руководства Красной армии стал легендарный поезд Троцкого, специально сформированный состав (даже два состава), в который входили бронированные вагоны с боевиками особого назначения, вооруженными автоматическим оружием; типография, телеграфная станция, радио, электростанция, библиотека, гараж на несколько автомобилей, цистерна с бензином, баня. Поезд был как бы подразделением быстрого реагирования и появлялся в местах, где руководство армией проявляло колебание. 

По прибытии из него выскакивали до зубов вооруженные боевики, одетые в кожаные куртки, и в считанные минуты расправлялись с колеблющимися или, по мнению Троцкого, ненадежными командирами. Для "хороших" командиров и бойцов в поезде имелся запас щеголеватых сапог, кожаных курток, медикаментов, пулеметов, биноклей, карт, часов и всяких других подарков. "Поезд, - признавался Троцкий, - был не только военно-административным и политическим, но и боевым учреждением...

 Все работники поезда без исключения владели оружием. Все носили кожаное обмундирование, которое придает тяжеловесную внушительность. На левом рукаве у всех, пониже плеча, выделялся металлический знак, тщательно выделанный на монетном дворе и приобретший в армии большую популярность. Вагоны были соединены внутренней телефонной связью и сигнализацией. 

Для поддержания бдительности в пути часто устраивались тревоги и днем, и ночью. Вооруженные отряды сбрасывались с поезда по мере надобности для "десантных" операций. Каждый раз появление кожаной сотни в опасном месте производило неотразимое впечатление".[3] "Коженосотенцы", среди которых преобладали лица еврейской национальности, совершали жестокие погромы, убивая для острастки не только неугодных командиров и множество простых бойцов, но и гражданских лиц, неуважительно ("антисемитски") относившихся к Троцкому.

Управление войсками как в Белой, так и Красной армиях осуществлялось офицерским корпусом бывшей царской армии. Не столь существенно отличалось друг от друга число офицеров старой армии, воевавших на стороне белых и красных: приблизительно по 100 и 75 тыс., т.е. 40% и 30% офицерского корпуса октября 1917 года.[4]

Однако если в Белой армии в какой-то степени сохранялись традиции царского офицерства, то в Красной - отношения между большевистской верхушкой и военными специалистами из числа бывших офицеров основывались только на страхе смерти. 

При подборе командного состава Красной армии большевики ввели систему заложничества. Заложниками объявлялись семьи бывших офицеров, служивших большевикам. При этом по приказу Троцкого на командные должности привлекались, как правило, те бывшие офицеры, семьи которых находились в пределах советской России. Этим офицерам объявлялось под личную расписку, что они сами несут ответственность за судьбу своей семьи.

Чтобы остановить массовый переход командиров Красной армии на сторону белых, Троцкий 30 сентября 1918 года издает приказ, который гласил:

"Приказываю штабам всех армий Республики доставить по телеграфу члену Реввоенсовета Аралову список всех перебежавших во вражеский стан лиц командного состава. На т. Аралова возлагаю принятие по согласованию с соответствующими учреждениями необходимых мер по задержанию семейств перебежчиков и предателей".[5] Усиливается вакханалия бессудных расправ с заложниками. Расстреливаются тысячи семей офицеров. Не жалеют и детей.

Троцкий требует исполнения своих приказов любой ценой. Телеграмма в реввоенсовет 9-й армии (город Балашов) категорична: "Надо железной рукой заставить начальников дивизий и командиров полков перейти в наступление какой угодно ценой. Если положение не изменится в течение ближайшей недели, вынужден буду применить к командному составу девятой армии суровые репрессии. От реввоенсовета девятой потребую первого декабря точного списка всех частей, не выполнивших боевых приказов. Троцкий".

"...При сомнительных командирах, - требовал Троцкий, - поставьте твердых комиссаров с револьверами в руках, поставьте начальников перед выбором: победа или смерть. Не спускайте глаз с ненадежных командиров, за дезертирство лица командного состава комиссар отвечает головой..." Управление военными командирами при помощи пистолетов, приставленных к затылку, было, конечно, изобретением чисто большевистским. 

Троцкий неоднократно заявлял: "Поддерживать дисциплину, не имея револьверов, нет возможностей...", "Без револьверов воевать нельзя...", "Отсутствие револьверов создает на фронте невозможное положение..." Таким же образом рассуждает и Ленин. Уже 30 августа 1918 года он грозит расстрелом Бацетису и другим красным командирам, проявившим, по его мнению, "слабость и безволие" в борьбе с русскими мужиками под Свияжском.

Захватив власть в центре, большевики получили неоспоримые преимущества перед своими противниками. В их руках оказались арсеналы и военные склады, на которых было сконцентрировано огромное количество оружия и снаряжения, предназначенных еще для задуманного Царем весеннего наступления 1917 года. 

Под контроль большевиков попала практически вся военная промышленность. Более того, они сумели перестроить на военные рельсы значительную часть гражданских предприятий. Полностью милитаризован был и транспорт. Запасы государственного казначейства, и прежде всего золото, хранилища частных банков, были также захвачены и использованы большевистским правительством для достижения победы.

В силу своего центрального положения большевики имели и значительный стратегический выигрыш. Как отмечал Л. Троцкий, "преимущество нашего положения заключалось в том, что мы занимали центральное положение и действовали по внутренним линиям. Как только противник обозначал направление своего удара, мы имели возможность подготовить контрудар. Мы могли концентрировать наши силы для наступления в наиболее важных направлениях и в необходимый момент". Преимущество центрального положения позволило большевикам осуществить эффективную мобилизацию человеческих ресурсов и создать сначала миллионную, затем трехмиллионную, а к концу 1920 года - почти 5,5-миллионную армию.

Уже на первых этапах борьбы, которую большевики вели за власть, стало ясно - у них не было в полной мере достойных соперников.

Еще до начала широкомасштабных боев гражданской войны с политической арены полностью была устранена единственная сила, способная противостоять большевизму, - народная монархия и патриотические организации - разрушена ее структура, определявшая волю нации к сопротивлению, уничтожены Верховный вождь народа Царь Всея Руси и главные национальные лидеры. Стараниями масонского Временного правительства и революционных партий (в том числе большевиков). Русский народ был политически обезглавлен, лишен возможности дать организованный отпор.

Народные, крестьянские восстания русских людей, наиболее последовательно отражавшие интересы коренной России в борьбе с большевизмом, обрекались на неудачу вследствие их слабой организованности и отсутствия подготовленных лидеров.

Начало создания Добровольческой армии было положено 6 ноября 1917 года генералом И.К. Кириенко, который в этот день прибыл в Новочеркасск с 16 офицерами и 10 солдатами сформированного им еще в августе того же года в Киеве 1-го Георгиевского полка. 

В тот же день он явился к донскому атаману генералу Каледину и получил от него разрешение формировать первую часть Добровольческой армии под названием Георгиевского полка. Генералом-масоном же Алексеевым, которому либерально-масонские историки приписывают основание Добровольческой армии, к этому времени ничего еще не предпринято, он скрывался в городе в штатской одежде. Генерал Кириенко вступил в бой с большевиками под Нахичеванью уже 21 ноября 1917 года.[6]

Донской атаман генерал Каледин первый поднял казаков на борьбу против большевиков, однако большевистская организация оказалась более боеспособной. Потерпев ряд унизительных поражений и преданный частью казаков, генерал Каледин застрелился. Чтобы спасти положение, генерал Корнилов решил вывести остатки Добровольческой армии на Кубань. Свою борьбу с большевиками этот генерал начал с антимонархических выпадов. 

Обращаясь к казакам в станице Кереновской, Корнилов призывал "идти бороться за добытую свободу", утверждая, что его армия "совершенно не монархическая" и в конце концов <хвастливо произнес подлые слова: "Я имел счастье арестовать царскую семью и Царицу-изменницу">.[7] С 10 февраля 1918 года Добровольческая армия численностью около 4 тыс. человек двинулась в поход, получивший в истории название <Первый Кубанский "Ледяной">.

 Вооруженная только двумя пушками и несколькими пулеметами, армия сумела подойти к Екатеринодару, где, объединившись с отрядом казаков в 3 тыс. сабель, начала совместный штурм города. Взять город Добровольческой армии не удалось. Понеся большие потери (в том числе погиб генерал Корнилов), армия уже под руководством А. Деникина вернулась на Дон, где к тому времени произошло успешное антибольшевистское восстание. 

16 мая войсковым атаманом Дона был избран генерал Краснов. Однако одновременно с временным успехом Белого движения на Юге России произошла оккупация значительной части русских территорий (Малороссии, Новороссии, Крыма) германской армией. Руководство Войска Донского и Добровольческой армии вместо того, чтобы дать отпор германским захватчикам, вступило с ними в сговор. В мае германские власти заключают с Красновым договор о сотрудничестве и поставке оружия. 

Только за первые полтора месяца "сотрудничества" оккупанты передали донским казакам около 12 тыс. винтовок, 46 орудий, 88 пулеметов, 109 тыс. снарядов, 12 млн. патронов. Значительную часть этих боеприпасов Краснов передавал Добровольческой армии Деникина.[8] Немцы об этом знали, но сознательно закрывали глаза, так как рассчитывали сплотить под своей эгидой все южные формирования Белой армии, и прежде всего донское, кубанское, уральское и сибирское казачество. 

Кроме Войска Донского под командованием генерала Краснова германской ориентации придерживались: Астраханская армия (под командованием князя Тундутова и генерала Павлова); Южная армия (генерала Н.И. Иванова); Северная армия генерала Ф.А. Келлера (Псков). В Прибалтике в 1919 году была даже создана смешанная русско-немецкая армия под командованием П.М. Авалова-Бермондта, выполнявшего распоряжения созданного в Берлине Военно-политического совета под председательством барона Л.К. Кноринга. Армия финансировалась на деньги немецких промышленников.

Вступив в союзническое сношение со злейшим врагом России, Белое движение потеряло значительную часть своих сторонников среди русских людей, не желавших сотрудничать с оккупантами. В глазах многих предательская политика большевиков отождествлялась с предательской политикой лидеров Белого движения. 

Более того, эта политика усугубилась сотрудничеством руководства Белого движения с Верховным Советом Антанты, как и Германия решившим воспользоваться катастрофой в Русском государстве и расчленить его в свою пользу. В силу этого развитие Белого движения подчинялось не столько логике борьбы за спасение страны, сколько логике интересов стран, оккупировавших значительные территории России.

 Эта несамостоятельность Белого движения, подчинение его стратегическим планам иноземных интервентов обрекли его на неуспех и поражение. Присутствие на Русской земле иностранных оккупантов изменило весь климат гражданской войны, превратив большевистский режим в серьезную государственную силу, способную объединить вокруг себя массы русских людей, униженных иностранным вторжением.

В силу всего этого главное содержание военных действий во время гражданской войны состояло не столько в борьбе красных и белых за власть в стране, сколько в стремлении западных держав расчленить и поработить Россию. Победить в войне и получить поддержку населения могла только та сила, которая на деле проявила себя как защитница страны от поработителей. Парадоксально, но факт - большевики, выступившие вначале как разрушители единства страны, стали собирателями ее территорий к естественным границам.

Чтобы сохранить власть в стране, большевики были вынуждены подчиниться геополитической инерции Российского государства. В течение столетий развития государственного механизма России были созданы оптимальные рубежи защиты от внешних посягательств. Такими естественными рубежами были границы Российской Империи. Чтобы не потерять контроль над государством, большевики инерционно двигались к историческим границам страны. Дальнейшие события гражданской войны показали правильность этого вывода.

Оккупация России войсками Антанты началась 6 марта 1918 года, с высадки англо-французских и американских войск на Русском Севере. Захватив Мурманск, западные оккупанты рассчитывали снабжать войска морским путем, создать здесь военные базы и двинуться отсюда в дальнейшее наступление. Официально это вторжение на русскую территорию преподносилось как "помощь со стороны Антанты для защиты края и Мурманской железной дороги от германских войск".

5 апреля 1918 года во Владивостоке Япония высаживает военный десант и оккупирует город. Спустя несколько часов такую же акцию совершают Великобритания, США, Франция, Канада, Италия. Действия их были согласованы заранее.

Главной ударной силой Антанты в России стал чехословацкий корпус, созданный еще Временным правительством из австро-венгерских военнопленных для использования его в войне против Германии.[9] В августе 1917 года корпус состоял из двух дивизий, запасной бригады и артиллерийского дивизиона общей численностью свыше 42 тыс. человек.[10]

 На секретном совещании стран Антанты в Яссах (ноябрь 1917 года) представителю чехословацкого корпуса предложили план вооруженного выступления и захвата малороссийских губерний. 9 января 1918 года корпус был официально включен в состав французской армии и, таким образом, принят на содержание Антанты.[11] В апреле 1918 года во французском посольстве в Москве состоялось совещание, на котором представители Антанты достигли соглашения о сроках выступления корпуса. 

Французский представитель при корпусе майор А. Гинэ сообщил чехословакам, что союзники решили в конце июля начать интервенцию и рассматривают чешский корпус вместе с прикомандированной к нему французской миссией в качестве авангарда войск Антанты.[12] Для выполнения этой цели корпус получил значительные денежные средства, большие партии оружия и боеприпасов.

 Выступление корпуса предполагалось координировать с нарождающимся Белым движением. Общее руководство действиями чехословацкого корпуса и белых формирований, создаваемых на территории страны, осуществляла специальная миссия из представителей стран Антанты во главе с французским генералом масоном Жаненом. В первоначальные планы руководства Антанты входили захват Великой Сибирской железной дороги и осуществление контроля над наиболее важными районами Сибири и Поволжья. Дальнейшие планы Антанты состояли в том, чтобы установить контакт с англо-французскими войсками, действующими на Севере, и, объединившись, повести наступление на центральные районы России.

В мае-июне 1918 года чехословацкий корпус осуществляет захват ряда крупных городов на востоке страны. В руках Антанты оказываются Челябинск, Новониколаевск, Пенза, Сызрань, Уфа, Самара, Омск. При поддержке и согласии Антанты в захваченных районах формируются два белых правительства: 8 июня в Самаре - Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), 23 июня в Омске - Временное сибирское правительство.

В начале июля Верховный Совет Антанты принял решение о расширении интервенции. 31 июля англичане захватили Онегу, а 2 августа - Архангельск. В августе во Владивосток прибыли новые контингенты японских, английских и американских войск, численность которых в Сибири и на Дальнем Востоке превысила 150 тыс. В том же месяце английские войска оккупировали Туркестан и Закавказье, захватили нефтяные промыслы Баку.[13]

В день вторжения английских войск в Архангельск произошел военный переворот под руководством капитана 2-го ранга Г.Е. Чаплина и образовано марионеточное Верховное управление Северной области во главе с масоном Н.В. Чайковским. У большевистской верхушки известия о событиях в Архангельске вызвали панику. 

Ленин был очень мрачен и не скрывал тревоги. По его мнению, "положение советской власти безнадежное".[14] Большевики считали, что англичане сразу же в поездах двинутся дальше. Через несколько дней займут Вологду, а недели через две могут оказаться под Москвой. Первое время большевики не оказывали практически никакого сопротивления. Советские власти из Архангельска бежали в Вологду. Двинский речной "военный" флот ушел вверх по реке и расположился за Тотьмой. В связи с этими событиями Ленин приказал усилить террор. По его мнению, это надо было сделать для того, чтобы "буржуазия видела, как пролетарская власть умеет хлопать дверью перед своим уходом".

Северный фронт Белого движения, возглавляемый генералом Миллером, просуществовал с августа 1918-го по февраль 1920 года. Этот фронт имел важное стратегическое значение. Большевистский режим потерял контроль над обширными районами и был вынужден оттягивать на север часть сил, снимая их с других фронтов.

В строительстве Красной армии большевистский режим проявил бешеную активность. Прежде всего восстанавливается обязательная воинская повинность (отмененная в декабре 1917 года при разрушении царской армии). 9 июня на воинскую службу призываются пять возрастов на Волге, Урале и Сибири. В течение лета-осени 1918 года формируются армии Северного, Восточного, Южного и Западного фронтов. Советская республика объявляется военным лагерем. Высшим военным органом становится Революционный военный совет (Реввоенсовет), возглавляемый Л. Троцким. Ленин выдвигает требование создать трехмиллионную армию, и это требование исполняется неукоснительно.

В августе 1918 года Ленин снова прибегает к помощи Германии и договаривается об использовании немецких войск против Белой армии, возглавлявшейся тогда генералом Алексеевым.

Уже осенью 1918 года Красная армия добивается первых крупных успехов. В сентябре она выбивает белых из Казани, Симбирска и Елабуги. В октябре Красная армия разгромила чехословацкий корпус и армию Комуча в районе Самара - Кузнецк - Инза - Симбирск, а также белоказачьи войска Дутова под Орском.

Большевистское правительство умело использует противоречия и несогласованность действий между отдельными руководителями Белого движения.

Причиною неуспеха Деникина в 1918 году было его решение следовать указке Антанты и идти не на Царицын, как считали генералы Краснов, Алексеев и Врангель (чтобы соединиться с восточным антибольшевистским фронтом), а на Кубань - чтобы не допустить проникновения туда немецких войск. Эта уступка союзникам очень дорого обошлась Белому движению. Время было упущено, и Красная армия взяла инициативу в свои руки, по отдельности разбив белых сначала на востоке, а потом на юге.

После поражения Германии в первой мировой войне (ноябрь 1918 года) наследниками ее оккупационной политики в России стали державы Антанты, продолжившие курс на расчленение Русского государства. 12 ноября 1918 года Генеральный штаб Главного командования армии стран Антанты подготовил документ, в котором согласовывался план общих действий в России после вывода оттуда немецких и австрийских войск. 

В этом же месяце происходит совещание руководителей военных сил Антанты и Белого движения. Представители Белого движения обращаются к Антанте с просьбой немедленно высадить войска в Одессе и Николаеве, занять Киев и Харьков, захватить войсками Антанты все районы, откуда выводились германо-австрийские войска.[15]

О характере целей, которые преследовались державами Антанты, свидетельствует заявление Верховного главнокомандующего войсками этого агрессивного блока масона маршала Фоша, сделанное им правительствам союзных стран: "Если вы хотите подчинить своей власти бывшую Русскую Империю... вам нужно дать мне соответствующий приказ, особых трудностей нам не представится и вряд ли придется долго воевать.

Несколько сот тысяч американцев, действуя совместно с добровольческими отрядами британских и французских армий, с помощью современных железных дорог могут легко захватить Москву".[16] Западные оккупанты мечтают о полном подчинении себе всей России. Английская газета "Тайме" писала в это время: "Пока Черное и Балтийское моря закрыты для нашего доступа - наша морская мощь не может оказывать влияния на будущее России. 

Сибирь и Мурманский полуостров - в лучшем случае неудобный черный ход, но когда Британский флот находится в Черном море - открыта парадная дверь...".[17] После поражения Турции страны Антанты получили возможность проводить свои военные суда через Босфор и Дарданеллы, а в турецких портах - создавать военные базы.

Именно через Черное море Антанта наращивает масштабы своей оккупации русских территорий: 23 ноября англо-французская эскадра захватывает Новороссийск, 25-го - Севастополь, 27-го - Одессу. Происходит постоянное увеличение численности оккупационных войск. 18 декабря в Одессу прибыли части 156-й французской дивизии и греческие военные отряды. 

Был захвачен практически весь Черноморский флот. Общая численность оккупационных войск западных стран на Юге России, по данным Антанты, к 15 февраля 1919 года достигала 130 тыс. человек.[18] В Черном море крейсировал объединенный англо-французский флот, насчитывавший 12 линкоров, 10 крейсеров и 10 миноносцев. Оккупанты захватили почти все торговые суда русского Черноморского флота и использовали их для подвоза войск и их снабжения.[19]

Почти одновременно агрессивный блок Антанты осуществляет оккупацию Русской Прибалтики: 9 декабря 1918 года английская эскадра захватывает Либаву, 12 декабря - Ревель, 18 декабря - Ригу. Морские силы оккупантов в водах Балтийского моря насчитывали 10 крейсеров, 25 миноносцев, около 34 прочих судов.[20]

Оккупационная политика Антанты ориентируется на всемерную поддержку созданных еще германскими захватчиками марионеточных режимов "самостийных" псевдогосударств Прибалтики, Малороссии, Закавказья. Они целенаправленно укрепляют эти искусственные режимы, снабжают оружием, оказывают всяческую помощь с тем, чтобы сделать необратимым факт их незаконного выделения из России.[21]

Стратегические планы Антанты на осенне-зимний период 1918/19 года предусматривали одновременно с развертыванием военных действий на севере и востоке организацию крупного наступления с побережий Балтийского и Черного морей. Центр тяжести военных действий переносился с востока на юг, в районы Черноморского побережья малороссийских губерний и Кавказа, богатых нефтью, углем, железом и хлебом. 

Здесь оккупанты рассчитывали на тесное сотрудничество Добровольческой армии Деникина (с 8 января Главнокомандующий войсками Юга России) и белоказачьих войск генерала Краснова. "Для оккупации Юга России, - писал Деникину генерал Щербачев, представитель Белого движения при штабе французских оккупационных войск, - союзниками будет двинуто 12 дивизий, которые захватят кроме Одессы и Севастополя Киев, Харьков с Криворожским и Донецким бассейнами, Дон и Кубань". 

Деникин также информировался о том, что на Юг России державами Антанты направлены военно-стратегические материалы, оружие, боеприпасы, железнодорожные и дорожные средства, обмундирование и продовольствие.[22]

По плану, разработанному штабом генерала Бертело, главнокомандующего войсками Антанты на Юге России, наступление объединенных сил оккупационных войск и белых армий с черноморских плацдармов намечалось на вторую половину декабря 1918 года по трем направлениям: из Одессы, Херсона и Николаева - в направлении Киев, Калуга; из Севастополя через Харьков и Курск и из Мариуполя - в направлениях Купянск и Воронеж. Румынские и французские войска, действовавшие со стороны Кишинева, прикрывали крыло главных сил оккупантов.[23]

В то же время западными стратегами вполне серьезно рассматривался вопрос о привлечении к войне за расчленение России и Германии. На совещании в Лондоне в декабре 1918 года было признано, что "покорить Россию" возможно лишь с помощью Германии. В западных кругах разрабатываются даже планы совместного военного похода стран Антанты и Германии против России.[24]

Общая численность оккупационных войск Антанты в России и белых армий к концу 1918 года достигала 316,5 тыс. штыков, 78,3 тыс. сабель, которым было придано 607 орудий и 1604 пулемета.

Этой военной силе противостояла Красная армия численностью 220 тыс. штыков и сабель, вооруженная 624 орудиями, 2800 пулеметами и 26 бронепоездами.[25] Вся жизнь России на территории, контролируемой большевиками, была подчинена цели военной победы. Все виды деятельности, связанные с войной, централизуются до предела и регулируются из единого органа, названного Советом Рабочей и Крестьянской Обороны. 

Председателем этого органа становится сам Ленин, а членами - Л. Троцкий (Реввоенсовет), И. Сталин (представитель ВЦИК) и масон Л.Б. Красин (председатель Чрезкомснаба). Красной армии благоприятствовало настроение значительной части населения районов, оккупированных Антантой. Многие тогда, еще не знавшие настоящей сущности большевизма, смотрели на него как на национально-освободительную силу, противостоящую захватчикам, и поэтому поддерживали его.

В целом, оккупационные и белые войска не сумели использовать свое превосходство в живой силе в конце 1918-го - начале 1919 года. Несмотря на первоначальный успех 1-го конного корпуса генерала Врангеля, Добровольческой армии не удалось закрепить победу и перейти в наступление.

Зато позиции Красной армии укрепились. За период осенне-зимнего наступления 1918/19 года Красная армия потеснила своих противников на 250-300, местами до 400 км. В результате этого большевикам открылся доступ к промышленным районам Урала и углю Донбасса, к железной руде Криворожья и хлопку Туркестана.[26]

Новый план борьбы с большевизмом руками Белого движения разрабатывался главным командованием Антанты и был изложен в документах 17 февраля и 6 марта 1919 года. В нем подчеркивалось, что "интервенция Антанты против большевистского режима является необходимой и не может откладываться, если мы не хотим нанести ущерб делу всеобщего мира.

Помимо неослабных политических действий, которые она включает в себя, эта интервенция должна выражаться в комбинированных военных действиях русских антибольшевистских сил и армий соседних союзных государств, заинтересованных в возрождении России". 

После предоставления соседним с большевистской Россией государствам гарантий безопасности их границ (еще раз подтверждающих факт расчленения Русского государства) и оказания помощи в подготовке их вооруженных сил к военным действиям, а также после формирования общего главнокомандования предполагалось "предпринять общее наступление, начатое со всех границ России и направленное концентрически к самому сердцу большевизма - к Москве".[27]

Главное командование армий Антанты планировало начать наступление одновременно на всех театрах военных действий, чтобы объединить силы западной, северной, восточной и южной группировок Белой армии. Главный удар на этот раз должен был быть нанесен армией Колчака, который еще 16 января подписал соглашение. Согласно ему, "высшее русское командование" обязывалось согласовывать свои действия с директивами "высшего междусоюзного командования".[28] 

Армия Колчака, в которой к тому времени насчитывалось 400 тыс. человек, в том числе 30 тыс. офицеров, должна была наступать своим правым флангом на соединение с подразделениями Антанты и белыми формированиями в районе Котласа, а остальными силами - в общем направлении на Саратов, где - соединиться с армией Деникина. В дальнейшем предполагалось наступать на Москву. 

На подразделения Антанты и белые формирования, действовавшие на севере, возлагалась задача нанести удар от Мурманска на Котлас навстречу армии Колчака и на Петроград на соединение с Северным корпусом (2,5 тыс. человек) и эстонскими частями. Армии Деникина, в которой насчитывалось около 118 тыс. штыков и сабель, предстояло наступать правым флангом в направлении на Саратов, а главными силами - на Москву. Предусматривалось также активизировать действия Антанты и белых формирований в Туркестане.[29]

Государства Антанты и Япония предоставили Белой армии значительные кредиты и займы. На поддержку армии Колчака выделяется американский кредит в сумме свыше 262 млн. долларов, оставшихся от кредита царского правительства. На 50 млн. фунтов стерлингов предоставила военного имущества Белой армии Англия, на 210 млн. франков - Франция, на 16 млн. иен - Япония.[30] В порты на Севере и Дальнем Востоке, в Балтийском и Черных морях прибывали транспорты из США, Англии, Франции и других стран с оружием, боевой техникой, боеприпасами, обмундированием и продовольствием.[31]

И кредиты, и займы, и военное имущество предоставлялись белым армиям не бескорыстно. Главной денежной единицей "расчетов" стала Русская земля. Государства Антанты и Япония заранее поделили между собой "сферы интересов" в России, распределили между собой обязанности по поддержке различных белых формирований и личное участие стран Антанты в военных действиях в определенных регионах. Великобритания имела "свои интересы" на севере, в Прибалтике, на западе и юго-востоке, США - на западе и востоке, Франция - в Сибири и Малороссии, Италия - в Малороссии, Япония - в Сибири и на Дальнем Востоке. 

10 февраля 1919 года в японской газете "Токио кокумин симбун" сделано следующее заявление: "Союзники должны взять на себя контроль над Россией и, поставив своею целью сохранение порядка, временно взять власть у самоучрежденного правительства, включая военную и политическую... Если бы это предложение было принято и Япония получила бы контроль над Сибирью, а Америка - над Россией, то Америка должна была бы выполнить и общие обязанности... 

Что касается японского контроля над Сибирью, то против этого, мы уверены, не возражала бы ни одна из держав, принимая во внимание нашу географическую близость к Сибири".[32] Такое разделение "сфер интересов" означало подготовку к расчленению территории России, на котором особенно настаивали правящие круги США и Великобритании.[33]

Уже тогда "правительства" ряда территорий, которые контролировались белыми армиями, создавались под диктатом Антанты. Так, например, Северо-Западное правительство генерала Юденича формировалось по списку, заранее составленному англичанами. Причем этому "правительству" сразу же было представлено условие признать "независимость" Эстонии (российской территории, на которой никогда не было иной государственности), иначе Антанта не соглашалась помогать. Условие было немедленно принято, с согласования Антанты были сформированы правительства Колчака, Чайковского, Врангеля. 

Естественно, Антанта определяла всю политику этих "правительств". Например, в ноте Верховного Совета Антанты на имя адмирала Колчака от 26 мая 1919 года предъявлялось требование автономности территорий Латвии, Литвы и Эстонии и правомерности существовавших там марионеточных режимов, созданных еще во время германской оккупации этих российских земель. 4 июня 1919 года это требование было принято Колчаком.

В таком контексте сотрудничество Белого движения с Антантой было не меньшим преступлением, чем сотрудничество большевиков с Германией и Австрией в 1917-1918 годах.

В марте 1919 года армия адмирала Колчака начала широкомасштабное наступление от Урала к Волге. К концу апреля Белая армия захватила огромную территорию с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами, с населением более 5 млн. человек. Передовые части Сибирской армии вышли на подступы к Самаре и Казани. Окрыленный этим успехом, адмирал Колчак вместо того, чтобы согласовать свои действия с генералом Деникиным, наступавшим на Саратов, и объединиться с ним, решает ни с кем нe делить лавры победителя и первым войти в Москву.

Руководство Красной армии сосредоточило против Колчака большие ударные силы и наголову разбило его.

Более успешно осуществлялось наступление Деникина, сумевшего за первую половину 1919 года установить контроль над малороссийскими губерниями, а в июне двинуться на Москву широким фронтом от Киева до Царицына. В сентябре войска Деникина захватили Воронеж, Курск и Орел, приготовившись к решительному броску на Москву. Однако действительность не оправдала ожиданий Деникина. Большая часть русских людей не поддержала его. Впоследствии он писал: "После освобождения нашими войсками огромной территории мы ожидали восстания всех элементов, враждебных советской власти. Такого восстания не произошло..."

Тем не менее наступление Деникина, его приближение к Москве вызвало панику в рядах большевиков. Положение было такое, что, по словам В. Молотова, Ленин собрал большевистскую верхушку и сказал: "Все, советская власть прекращает существование. Партия уходит в подполье". Были заготовлены документы, явки, в тайниках спрятаны ценности и деньги.[34]

Большевистский режим тогда спасли отряды Нестора Махно, ударившего с фланга по Деникину и вынудившего его снять целый корпус с главного участка фронта. Под ударами Красной армии остатки Добровольческой армии отступили в Крым и заняли там оборону, которую возглавил барон Врангель.

Уже весной 1919 года Белое движение ощутило на себе предательское отношение держав Антанты, когда они безо всяких предупреждений своих партнеров обнажили фланги в Одессе и Крыму, а осенью сняли чехословацкий корпус на востоке, таким образом открыв дорогу Красной армии.

Войска Северо-Западного фронта, наступавшие под руководством генерала Юденича, поддержанные латвийскими, финскими и эстонскими частями и английскими танками, а также английской эскадрой, были остановлены в 100 км от Петрограда. Это разрушило планы Антанты нанести вспомогательный удар по Петрограду, чтобы поддержать движение армии адмирала Колчака. Разгром армии Юденича отрезвил правящие режимы Эстонии, Латвии и Финляндии, рассчитывавшие захватить в свои руки часть территории России.

В борьбе против Юденича использовались все возможные средства. Так, например, в письме к Троцкому от 22 октября 1919 года Ленин советует, как быстрее победить армию Юденича. Среди его советов есть и такой: "мобилизовать 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот", чтобы "добиться настоящего массового напора на Юденича..."

Весной 1920 года глава польского марионеточного "государства" масон Пилсудский, воспользовавшись катастрофическим положением России, при поддержке западных держав вероломно напал на малороссийские губернии и 7 мая захватил Киев. В Киеве он подписывает договор с самозванным главой "самостийной Украины", тоже масоном С. Петлюрой. Оккупация Малороссии была для Пилсудского первым шагом вынашиваемого им и его западными покровителями плана расчленения и изоляции России путем создания федерации, включающей в себя Польшу, Малороссию, Белоруссию и Литву, но при политическом господстве Польши.

 Акция Пилсудского носила явно антирусский характер. Продвижение польских войск по оккупированным территориям сопровождалось массовыми грабежами и насилием над русским населением. Именно в это время большевистское правительство апеллирует к патриотическим чувствам Русского народа. В обращении ЦК РКП(б) от 29 апреля 1920 года впервые за три года "уважаемых граждан России" призывают вступить в борьбу с польскими захватчиками и не позволить польским панам навязать свою волю Русскому народу, вспоминаются случаи прежних польских нашествий. 

Впервые за несколько лет в большевистской печати появляются патриотические лозунги, а один из идеологов коммунизма - К. Радек даже придумывает новую формулу, якобы совмещающую русский патриотизм и большевизм. "Поскольку, - писал он, - Россия - единственная страна, в которой рабочий класс взял власть, рабочие всего мира должны отныне стать русскими патриотами".[35] В журнале "Военное дело" печатается статья, в которой "иезуитизм ляхов" противопоставляется "честной и открытой душе великороссов". 

Однако пробуждение патриотических чувств русских вызвало обеспокоенность у большевистской верхушки. В партийной печати появляются статьи, доказывающие классовый характер русско-польского конфликта. Тем не менее подъем патриотических чувств сыграл свою роль. Уже 12 июня поляков с позором изгоняют из Киева, они бегут в панике, бросая вооружение и запасы. В июле территория малороссийских губерний была освобождена от польских оккупантов.

К концу 1920 года Красная армия превратилась в могучую силу - мощную опору большевистского режима. В ее рядах насчитывалось 5,5 млн. человек; 95,3% ее состава были русские, 77% - крестьяне.[36] Удельный вес так называемых интернационалистов резко снизился, хотя их численность оставалась достаточно велика, достигая 300 тыс. человек,[37] но по-прежнему именно их большевики использовали для подавления народных восстаний.