Сапог и Очкарик

 

Кажется, фамилия его была Сапогов. Кличка Сапог – точно помню. Мне лет 12-13. Он на год старше, крупнее и тяжелее меня. Постоянно, в школе и на улице,  достает меня словом «очкарик» (ношу очки с 8 лет), тупо дразнит, изображая пальцами очки на своей морде.  

Однажды, после очередного такого «подкола»,  я, забыв снять очки, кинулся на Сапога, и он разбил их мне прямо на лице. Несколько осколков попало в левый глаз. Вызвали «Скорую». Меня увезли. Осколки вынули, глаз промыли. 

На следующий день я увидел Сапога на улице, недалеко от нашего дома. Вышел и предложил: давай продолжим один на один. Он согласился. Я снял новые очки, положил в карман брюк. Мы сцепились. Он довольно быстро уложил меня и заорал: сдавайся! Я не сдавался. И тогда он совершил подлость: сидя на мне сверху, нащупал мои очки, несколько раз ударил по ним кулаком и разбил их прямо в кармане. А в другом кармане у меня была рогатка, с настоящей молочной резиной, мощная, дальнобойная, и в качестве пуль не камешки, а несколько тяжелых стальных шариков от подшипника, которыми, наверное, можно было и убить. 

Откуда во мне взялись силы – не знаю: я стряхнул его тяжелую тушу, вскочил на ноги, зарядил рогатку и заорал: убью! Прицелился прямо в ненавистную морду Сапога. Он ничуть не испугался. А я думал, что если попаду в глаз, то стальной шарик, наверно, долетит до его мозгов, и Сапог сдохнет. Но Сапог не верил, что я могу выстрелить ему в глаз. Он, ухмыляясь, смотрел на меня. Во взгляде читалось: «Ну что ты можешь, очкарик? Очкарик без очков! Очкарик с разбитыми очками!». 

Вокруг нас уже давно собрались пацаны и подбадривали, как зрители –гладиаторов. Сапог схватил валявшуюся в придорожной пыли грязную затяжку (доска длиной побольше метра, шириной сантиметров 20, толщиной сантиметра полтора) и пошел на меня с тем же криком: убью!

Ударив затяжкой плашмя, вряд ли можно убить, а если – ребром, то кто знает…

Я зарядил самый крупный шарик и прицелился в коленную чашечку Сапога. Влет воробьев я, конечно, не бил, как некоторые пацаны врали про себя, но метров с 10 в сидящих на проводах попадал запросто. А тут вообще расстояние около метра – промазать невозможно, вблизи я и без очков неплохо видел. Сапог размахнулся затяжкой – я выстрелил! Затяжка криво полетела мимо меня. Сапог рухнул на землю, свернулся в позу эмбриона и завыл. Потом катался по земле и орал: «Ты разбил мне чашечку! Ты разбил мне чашечку!» Как будто я разбил ему не коленную чашечку, а какую-то непонятную чашечку, которую он всегда носил с собой и никому не показывал.

Ощущение победы, однако, не возникало, даже чувства удовлетворения не было: сраженный противник слал мне проклятия и угрозы. Я зарядил в рогатку второй шарик. Подошел к валяющемуся в пыли Сапогу и сказал: «Сапог посмотри на меня. – Он открыл заплаканные глаза и посмотрел. Я прицелился. – Сейчас я попаду тебе в глаз, твои мозги вылетят из ушей, и ты сдохнешь». Пацаны кинулись оттаскивать меня. Но Сапог среагировал быстрее. Он закрыл лицо руками и плаксиво заорал: «Не надо! Не надо! Не надо!». Что и требовалось доказать. Я свернул рогатку. Положил ее в карман. Достал из другого кармана осколки очков, высыпал Сапогу на голову и пошел домой.

…Никакую чашечку я ему не разбил. На следующий день в школе, Сапог подскочил ко мне с протянутой рукой: «Здорово, Курал». «Здорово, Сапог»,– пожал я его руку как взрослый взрослому. Мы уже во всем подражали взрослым. И отношения выяснили не по-детски.

В тот день на мне были старенькие запасные, довольно позорные на вид, очки. Но Сапог этого не заметил. Он  больше никогда не замечал на мне очков.