И о таланте

Когда человеку шесть лет, чувство неловкости ему неведомо. Человек может спокойно петь, танцевать и доставать из носа козу в присутственных местах. Человек может рисовать на заборе  обряд бракосочетания легкомысленной Катьки из дошкольного учереждения и Губки Боба. Потому что в тонкостях евгеники он тоже еще не разбирается.

Конечно, мне волнительно наблюдать, как моего сына соблазняет девица из низов. В смысле ниже одного метра. Я верю в беспощадную любовь. Но. Еще волнительнее когда он начинает петь.

Потому что, у сыночка нет слуха. Совсем.  Песни мы кричим или читаем. Смотри выше: в присутственных местах. Наша бабушка с чуткими ушами и трагической покорностью отвечает на звонкое «Хорошо я пою, баб?»: - Хорошо, хорошо, деточка. Только громко. И украдкой (утирает слезу) вставляет беруши.

А вчера я посмотрела фильм. Прошлогодний: «Звуки шума» и прослезилась.

Там у офицера полиции тоже слуха нет. И зовут его соответственно Амадей. И, конечно, поймать ему нужно сумасшедших и гениальных музыкантов. Они не пью, не курят, только играют. «Я в наркотиках совсем не нуждаюсь. Я и без них вижу жизнь живописной»(с) Играют на людях, машинах, высоковольтных проводах…

Первую половину фильма я ржала до слез, вторую шмыгала носом. Артхаус такой артхаус. Всё как мы любим.

И постеров немного. Вглядитесь в эти лица:

ЗЫ  Ночью комары, канальи, искусали левую ладошку. Чешусь уже четыре часа. Это невыносимо. Невыносимо приятно.