Идти по снисходящей: одна из самых кровавых ОПГ 2000-х ждет вердикта присяжных

В деле одной из самых кровавых группировок конца 90-х — начала 2000-х годов, так называемой банды Леса, вот-вот будет поставлена точка. Во вторник, 27 февраля, присяжные должны огласить вердикт четырем участникам ОПГ. Бандиты промышляли в Москве, Подмосковье и Краснодарском крае, а также в Челябинской и Ростовской областях, на их счету более 40 преступлений, включая 25 убийств. В последнем слове главный фигурант дела «штатный киллер» ОПГ Игорь Кузьменко полностью признал свою вину и заявил, что переосмыслил свою жизнь. Но, несмотря на это, ему грозит пожизненный срок, полагают опрошенные «Известиями» эксперты.

За что судят «банду Леса» 

27 февраля присяжные заседатели вынесут вердикт четырем участникам скандально известной «банды Леса». На скамье подсудимых четыре фигуранта: Игорь Кузьменко, Валерий Чабанов, Ашот Мосоян и Сергей Селин. Их обвиняют в целой серии тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных в конце 90-х — начале 2000-х. Среди них — несколько убийств и покушений на убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, бандитизм, участие в преступном сообществе и незаконный оборот оружия.

На протяжении десяти лет, с 1999 по 2009 год, «банда Леса» терроризировала Москву и Подмосковье, Краснодарский край, Челябинскую и Ростовскую области. Ее участники одних предпринимателей крышевали, а других — неугодных — грабили, избивали и убивали, следует из материалов дела. В нулевые жертвами бандитов стали несколько десятков человек — это члены конкурирующих ОПГ, предприниматели, чиновники, общественники и редактор подмосковной газеты.

Процесс, который с февраля 2023 года шел в Мосгорсуде, не первый в судебной эпопее «лесников». Двоих лидеров ОПГ, ростовчанина Дмитрия Леснякова (в криминальном мире его называли Лес) и Дмитрия Завьялова, ранее приговорили к пожизненным срокам. А четверых нынешних фигурантов следствие считает исполнителями и сообщниками преступлений. Их на счету банды более 40 — тяжких и особо тяжких, в их числе 25 убийств и покушений на убийство.

«Фронтменом» нынешнего процесса следствие называет Игоря Кузьменко. На счету «штатного киллера» ОПГ, как прозвала Кузьменко пресса, пять уголовных статей и семь убийств, полагает следствие. Его жизнь напоминает криминальный роман: чтобы скрыться от следствия, он почти полностью изменил свою личность: несколько раз менял документы (числился то Виктором Кузьменко, то Владимиром Кишко, то Романом Марчуком), сделал серию пластических операций и даже попытался вытравить папиллярные узоры на пальцах.

С переменой внешности сейчас нет никаких проблем, объяснила «Известиям» руководитель одной из клиник пластической хирургии Татьяна Баллирано.

— Если раньше это были массивные операции, то сейчас они малоинвазивные, — пояснила она. — Через микронадрезы абсолютно легко поставить импланты и поменять лицо до неузнаваемости.

Благодаря экспериментам с собственной внешностью и профессиональной осторожности Кузьменко удавалось скрываться от правоохранительных органов в течение 17 лет. Его задержали только в октябре 2020 года при попытке выехать за границу по поддельному паспорту.

Игорь Кузьменко

Следствие полагает, что своих жертв Игорь Кузьменко убивал не огнестрельным, а холодным оружием, маскируя преступления под хулиганские действия. По совокупности деяний ему грозит пожизненный срок, остальным обвиняемым — от восьми до 20 лет колонии.

«Всю жизнь был бедным человеком...»

Несмотря на множество озвученных обвинением доказательств, трое из четырех фигурантов пытались убедить присяжных в своей полной невиновности. Один из них — бывший депутат Ростовской городской думы, экс-глава сочинского строительного концерна «Вант» Валерий Чабанов. Его следствие обвиняет в организации нападений на людей и причинении их здоровью тяжкого вреда. Иными словами, его обвиняют в попытках избавиться от конкурентов.

Перед присяжными Чабанов попытался предстать рядовым предпринимателем. В ходе прений сторон он заявил, что «всю свою жизнь был бедным человеком», и рассказал о рано умершем отце. Судья несколько раз прерывала его речь, отмечая, что личные подробности жизни подсудимого не имеют отношения к делу, и просила перейти к фактам.

«Последнее слово — это в принципе просьба. О чем вы просите присяжных заседателей?» — спросила судья.

«Я хотел бы попросить присяжных, чтобы они не считали меня членом ОПС, — заявил обвиняемый. — Потому что я и сам был предпринимателем и всю свою жизнь боролся с криминалом. Меня самого рэкетировали, и к банде я не имею отношения».

Вслед за Чабановым еще двое обвиняемых попытались убедить присяжных в непричастности к нападениям.

«Из материалов дела следует, что всё, в чем я виноват, — это две фотографии, где я стою с Лесняковым и Чабановым, — заявил Ашот Мосоян в суде. — Да, я их знал с 92-го года, но каждый из них сказал, что я ни в чем не принимал участия».

В целом Мосоян был немногословен и попросил присяжных «проявить беспристрастность и вынести справедливый вердикт».

Сергей Селин, которого обвиняют в выполнении разного рода мелких поручений руководства банды, заявил, что «не участвовал в преступном сообществе», а в момент одного из преступлений «ехал в Сочи получать знания и официальную работу».

«По поводу квартиры (в которой находились бандиты перед одним из убийств. — «Известия») мне не говорили, что там будут жить киллеры, не ставили в курс дела, — сказал он, попросив его оправдать. — Про то, что это преступная группировка, я узнал только в 2021 году».

«Смотрел на всё иначе в силу своей молодости…» 

Отдельным и самым ярким эпизодом судебных прений стала речь главного фигуранта дела Игоря Кузьменко — он единственный из четырех обвиняемых признал свою вину. Выступая с последним словом, он заявил, что совершал преступления «в силу разных причин, в том числе в силу своего зависимого положения, обусловленного чувством благодарности за оказанную помощь».

Какую именно помощь оказывали ему криминальные покровители, Кузьменко не уточнил, но рассказал, что по первому эпизоду «был фактически использован втемную» — машина, которую он купил в Краснодаре, чтобы оказать дружескую услугу, впоследствии была использована в убийстве в Сочи.

«Мне сказали, что в этом не было злого умысла, на тот момент я предпочел этому поверить, — сказал он. — Сейчас, исходя из своего жизненного опыта, могу сказать, что дружба не может участвовать ни в каких преступлениях, тем более в убийстве. Есть другие выходы из любых сложных жизненных ситуаций».

По словам Кузьменко, выводы, к которым он пришел, оглядываясь на свою жизнь, отличаются от его прежнего образа мыслей — тогда он «смотрел на всё иначе в силу своей молодости, неопытности, глупости». Главный обвиняемый добавил, что после задержаний основных фигурантов «построил новую жизнь, другую во всех смыслах, создал семью».

         «Я понимаю, что мои сожаления и просьбы о прощении не вернут близких, — обратился Кузьменко к потерпевшим. — Но я сожалею о том, что был причастен к таким преступлениям».

В ходе следствия Кузьменко не дал показаний ни на одного из своих сообщников, пояснив это тем, что «должен сам ответить за свои поступки», а оценивать действия других лиц «не имеет морального права».

«Наверное, это главное, что я хотел вам сообщить, — что я готов понести ответственность за свои действия», — заявил он.

В борьбе за снисхождение

Каждый человек имеет право на покаяние, и для Кузьменко такая позиция, безусловно, лучший вариант, дающий шанс избежать пожизненного заключения, полагает бывший следователь Дмитрий Плоткин, известный по работе над делом «скопинского маньяка» Виктора Мохова.

— Прошлое его догоняет и дает пинка спустя 17 лет, и сейчас перед ним стоит вопрос, будет ли это большой срок или пожизненное, — сказал эксперт. — Разумеется, человек борется за то, чтобы срок не был пожизненным.

Вероятнее всего, считает Дмитрий Плоткин, Кузьменко понимает, что благодаря добытым следствием доказательствам его в любом случае осудят, поэтому и выбрал тактику раскаяния. При этом тот факт, что почти за 20 лет бывший бандит действительно мог измениться, исключать тоже нельзя.

— Я считаю, что такую позицию в любом случае необходимо поощрять и идти на снисхождение, — считает бывший следователь. — Хотя в моей практике часто было наоборот: человеку, который уходил в несознанку, в итоге удавалось соскакивать, а тому, кто признавался, давали высшую меру.

В ходе судебных прений государственный обвинитель тоже был во всеоружии. Он представил на обозрение присяжных боевой арсенал банды — десятки автоматов и пистолетов, их разложили на столах прямо в зале суда.

Такая визуализация доказательств может полностью перечеркнуть покаянные речи Кузьменко, полагает криминалист Лев Бертовский.

— Неслучайно сейчас ученые разрабатывают новую технологию представления доказательств в режиме 3D, — сказал криминалист. — Это многократно усилит эффект 

В целом же угадать, каким будет вердикт присяжных, сложно — на практике они не раз оправдывали фигурантов, которых обвинение считало безусловными бандитами и «отморозками», отметил эксперт.

— Вспомните громкую историю капитана спецназа ГРУ Эдуарда Ульмана, который расстрелял шестерых мирных жителей во время чеченской войны, — напомнил Лев Бертовский. — Присяжные дважды оправдали его, постановив, что капитан и его подчиненные выполняли приказ.

Позднее, добавил эксперт, прокуратуре удалось оспорить оба этих вердикта, и приговором военного суда Ульман был признан виновным. Однако к тому моменту на территории страны его уже не было. У Кузьменко есть шанс только в том случае, если присяжные признают его виновным, но заслуживающим снисхождения. В таком случае суд может не вынести ему пожизненный приговор.