Генерал, предавший Родину: Как Сырский потерял офицерскую честь, испугался воевать в Чечне и начал убивать своих

Как только Зеленский назначил генерал-полковника Александра Сырского главкомом ВСУ, российская журналистская братия вдруг "прозрела", - да он же русский! И понеслось: "Манкурт! Власовец! Предатель! Бандеровец!".

И только сейчас стали почему-то вспоминать, что он еще в 2014 году начинал воевать с донбасскими ополченцами, а с 2022-го и с частями Российской армии. А некоторые из наших частей возглавляли выпускники славного Московского высшего общевойскового командного училища (МВОКУ), - его тоже в свое время окончил Сырский.

Он, как и многие его однокашники, в курсантской "коробке" на 9 мая тоже долбил надраенными до зеркального блеска хромовыми сапогами гранит Красной площади на Парадах Победы. Говорят, что в училище он не слишком рьяно грыз гранит военной науки, но был отличником по тактике, и потому преподаватели прочили ему хорошую карьеру.

Она и вправду в его молодые офицерские годы складывалась неплохо, но уже вскоре после распада СССР, когда стала формироваться армия Украины, перспективный майор-артиллерист Сырский оказался перед трудным выбором - служить на Родине или в "незалежной"? Перед таким же выбором оказались и десятки тысяч советских офицеров, служивших в Киевском, Прикарпатском и Одесском военных округах.

Тогда же Сырский взял короткий отпуск и рванул в Россию, - посоветоваться с отцом. У отца (полковника запаса в то время) и мысли о каком-то "украинском выборе" не было - он вместе с сыном помчался из Владимира в Москву, к знакомым кадровикам. Упрашивал их "подобрать сыну должностенку" в Российской армии. Кадровики в Главном штабе Сухопутных войск жаловались на "трудный вопрос" (подходящих вакансий нет), а потом предложили должность с понижением аж на две ступени и командировкой в Чечню.

Сырский-младший не согласился и вернулся на Украину. Там ему с ходу предложили должность командира полка. Но при условии, что надо принять украинскую присягу. Труднейший выбор для офицера. Это все равно, что для глубоко верующего человека - плюнуть в священную икону. Или отказаться от матери. Некоторое время Сырский колебался. Но карьерист победил в нем. Присягнул второй раз.

После этого ему приходилось не раз писать для командиров и кадровиков свою биографию. И в ней он уже никогда не указывал, что русский. Опасно для начальства и для карьеры. А чтобы не было никаких подозрений в его неверности Украине, он стал учить украинский язык, во время офицерских и домашних застолий с акцентом затягивал "Ты казала в понедилок пидем разом по барвинок" (жена-украинка натренировала), а когда проходил по плацу, где висел портрет Бандеры, - козырял ему. Так было нужно. А в разговорах с родителями с глазу на глаз признавался, что ненавидит хитрость и лукавство украинских сослуживцев.

Но продолжал делать карьеру. Войскам, которыми он командовал, российские выпускники МВОКУ, не раз устраивали "котлы" и били так, что генерал-карьерист еле успевал уносить ноги. Бои за Бахмут стали черным периодом пребывания Сырского на поле боя - более 20 тысяч его подчиненных полегло там. Главком ВСУ Залужный тогда просил у Зеленского разрешения отвести войска. Зеленский запретил. А Сырский продолжал гробить людей. Там и приклеилась к нему кличка "мясник" и "генерал-200". Вот и сейчас Зеленский рассчитывает, что новый главком ВСУ будет смотреть ему в рот и выполнять любой каприз, даже если он обещает крупные людские потери. Сырский явно променял военную целесообразность на угодливость Зеленскому.

Размышляя о судьбе Сырского, я почему-то часто вспоминаю слова, сказанные его матери соседкой: "Как он вообще, будучи русским, может возглавлять войска нацистов, которые убивают русских?"

Самый страшный вопрос для матери.

Думаю я и о другом. В те годы, когда рухнул СССР, сотни тысяч советских офицеров тоже оказались перед драматическим выбором. Советская армия разбредалась по национальным квартирам. Бывшие союзные республики создавали свои армии и активно заманивали на службу опытных офицеров. Давайте говорить честно - многие не устояли перед жирными посулами: престижные квартиры, высокие должности и звания.

Иные тоже соглашались "переприсягать". Так что Сырских было немало. Но были и другие, которые предпочитали уволиться из армии, лишь бы не изменить Присяге. Некоторые на свой страх и риск садились в боевые самолеты и удирали в Россию. Хотя им грозили суровыми наказаниями. А еще никуда не уйти от фактов и такого сорта: в образованной в мае 1992 года Российской армии оказалось примерно 20% офицеров, родившихся на Украине и в Белоруссии. Вот так история тасовала советский офицерский корпус. Но когда в окружении Ельцина кто-то подал идею заставить "в обязательном порядке" бывших советских офицеров "переприсягнуть" России, министр обороны Павел Грачев напрочь отверг такое предложение: дважды не присягают.

А вот на Украине на это пошли. И заставляли офицеров делать выбор между честью и лояльностью киевскому режиму. Можно сколько угодно сегодня размышлять о том, что когда-то офицер Сырский стал жертвой обстоятельств, что его заманили в ловушку повторного принятия Присяги. И он вынужден был демонстрировать преданность Украине. Только эта "преданность" превратилась в предательство. Блестящую карьеру в чужой армии Сырский променял на самое страшное для офицера - измену Родине.

А мне сейчас вспоминается генерал Виктор Чечеватов, который, как и Сырский, в начале 90-х служил на Украине. Ему предложили должность министра обороны так называемой "незалежной". А он позвонил Ельцину и сказал:

- Готов служить хоть на капитанской должности, но только на Родине, в любой точке страны, хоть на арктической льдине, Борис Николаевич!

И Ельцин назначил его командующим самым далеким - Дальневосточным военным округом...

Генерал был счастлив.