Сырский: «Я сижу с украинцами в одном штабе и ненавижу их»

Сырский пробовал перевестись в Российскую армию. Но испугался воевать в Чечне.


Родители нового главнокомандующего Вооруженных сил Украины Александра Сырского живут в древнем русском городе Владимире. Его младший брат работает здесь же, охранником в медицинском реабилитационном центре. Мама Людмила Ивановна и отец Станислав Прокофьевич — пенсионеры, им уже за 80. Впрочем, мама украинского главкома очень активная женщина. Катается на лыжах, поет в хоре ветеранов и в церковном хоре Казанского храма. Отец, отставной полковник, был тоже очень активным горожанином, нередко выступал в газетах, обличая плохую работу коммунальных служб. Вся семья – патриоты России, когда было возможно, ходили на «Бессмертный полк» с портретом деда нынешнего главкома ВСУ — красноармейца-добровольца, погибшего под Ленинградом, прикрывая в бою товарищей.

Как относится семья Сырских к тому, что их сын и брат служит в армии врага да еще стал ее главкомом? Чтобы узнать это, я отправился во Владимир.


ЗАБАРРИКАДИРОВАЛИСЬ ОТ РЕПОРТЕРОВ

Башня из серого кирпича, в которой проживают Сырские, поначалу встретила неприветливо. Услышав, что Зеленский назначил их сына и брата главкомом ВСУ, они забаррикадировались от журналистов в квартире, попросили соседей никого не пускать в общий холл и держали осаду с упорством настоящих воинов. Ни просьбы высказаться в соцсетях, ни записки репортеров под дверью не смогли преодолеть эту крепость.

Однако через какое-то время мне удалось найти секретаря домкома Наталью Алексеевну, которая дружна с мамой Александра Сырского.

— Это прекрасная семья, — вздохнула она. – И Саша, сын их, очень приятный был человек. Он отучился в военном училище, потом его направили служить на Украину. Был Советский Союз… ну, кто же знал, что это будет другая страна. Помню, когда на Украине был первый Майдан, тогда Ющенко взял власть, Саша приезжал сюда. Хотел перевестись в Российскую армию, потому что чувствовал, что на Украине начинается что-то не то. Они с отцом поехали в Москву. И его согласились перевести. Правда, с понижением. Но это ладно. Главное, тогда шла война в Чечне. И его согласились взять с условием, чтобы он отправился показать себя туда.

Он отказался. Помню, Людмила переживала. Говорила: «Можно было попробовать договориться, попытаться взятку дать, чтоб его оставили в Москве. Но отец даже слушать об этом не захотел. Ему надо, чтобы все было, как положено».


«У НЕГО ТАМ СЕМЬЯ, ДАЧА...»

— Когда он навещал родителей в последний раз?

— Лет десять назад. Да, после 2014 года уже и не приезжал. Его тоже можно понять: у него там теперь семья, дети, квартира, дача. Но я помню, как он говорил, когда приезжал: «Мы сидим с украинскими военными в одном штабе, половина русских, половина их. И мы их всех ненавидим. Потому что они хитрые, скользкие, пронырливые, извиваются, как ужи». Это его слова.

— Сырский общается с родителями и братом?

— А как же! Раньше Люда часто ездила туда, навещала. Потом больше по видеосвязи разговаривали, по телефону.

— А сейчас?

— И сейчас тоже. Дня не проходит, чтобы он не позвонил или хотя бы сообщение не прислал. «У меня все хорошо, жив, внуки здоровы». А как же иначе...

— Подождите, он ведь теперь — главнокомандующий вражеской армии… А они — патриоты России...

— Но он же сын ей!.. Люда, конечно, очень переживала, из-за всего этого раскола. Она много раз ходила на исповедь, батюшка один раз ей сказал: «Вы не первая и не последняя, у кого семьи раскалываются, оказавшись по разные стороны границ. Держитесь, молитесь». Она не виновата, что так получилось. И он… Отказывался же, по телевизору говорили. А сейчас, видно, не смог отказаться. Мы же не знаем, что ему там грозило, если бы отказался.


«НАЗНАЧЕНИЮ СЫНА НЕ ОБРАДОВАЛИСЬ»

— Я все-таки не понимаю: Людмила и ее супруг ходили на «Бессмертный полк», чтут ветеранов и их подвиги. А на Украине бандеровцы, поклонение фашизму, памятники Красной армии разрушают. И их сын всему этому служит. Разве это совместимо?

— Ну а как отцу и матери разорваться? Я думаю, русским на Украине вся эта бандеровщина тоже не нравится. И сыну Люды, может, тоже. Но что они могут сделать? Пойди скажи что-то поперек.

— А его назначение она как восприняла?

— Со мной она не делилась. Но с виду приняла спокойно. Не радовалась, конечно. Как может мать радоваться, когда сын воюет. Люда и Станислав Прокофьевич хотят, чтобы он остался жив. Для них это – главное.