О русских нас сегодня: реферативный обзор

Основные черты психологического портрета современного россиянина.

1. Темперамент и характер.

Еще в древности восточнославянские племена, освоившие наиболее суровые на Евразийском материке пространства, отличались динамичным и трудолюбивым, выносливым и упорным, храбрым и буйным характером.

Современному русскому человеку генетически передались противоречивые свойства славянского эпилептоидного типа характера (по определению Ксении Касьяновой[1]). Эпилептоид в обычных ситуациях спокоен, терпелив, основателен и запаслив, но способен к срыву в раздражающей ситуации, если долго давить на него – он взрывоопасен. Он задаёт свой темп жизни и целеполагание, стремится действовать в собственном ритме и по своему плану. Ему присущи основательность, последовательность, упорство в достижении цели, которое может переходить в упрямство. Эпилептоидному характеру свойственны замедленные реакции, некоторая «вязкость» мышления и действий («русский мужик задним умом крепок»). В спокойных состояниях эпилептоидный тип склонен к легкой депрессии: вялости, апатии, плохим настроениям и пониженному тонусу деятельности, что характеризовалось как русская лень.

Переключение на другой вид деятельности происходит с трудом, а мобилизация сил для этого замедленна, ибо требуется время для раскачки, привыкания к новым обстоятельствам. Но в результате русский человек давал адекватный ответ вызовам судьбы, ибо от природы талантливый народ веками оттачивал свой ум и смекалку в труднейшей борьбе за выживание. Именно поэтому русский «долго запрягает, но быстро едет». По сравнению с европейцами русские более сдержанны в своих проявлениях, но и более постоянны в своих состояниях – как в спокойствии, так и в буйстве.

Только народ с подобным характером мог приспособиться к суровым, неустойчивым климатическим и геополитическим циклам северо-востока Евразии, но в результате потерь и приобретений, усугубления некоторых трудностей характера. Слабости и болезненные качества компенсировались жизненным укладом: русский образ жизни является продолжением русского характера и наоборот. Но когда рушились традиции и связи с глубинными национальными ориентирами, русский человек терял себя, деградировал, отдавался ложным авторитетам или утопиям.

Ощущение бессмысленности жизни для русского человека страшнее любых испытаний. Периоды смуты в русской жизни наступали с разрушением государственности и попранием традиционных устоев со стороны правящих сословий. Именно поэтому русскому человеку свойственны определённые болезненные формы: искажённая жертвенность, нигилизм как стремление к разрушению и самоистреблению, где секуляризованная апокалиптика вытесняет христианскую эсхатологию.

3. Способности.

Способности как индивида, так и нации в целом, формируются в процессах осуществления разнообразной деятельности, в сложной системе взаимодействий, путем решения задач определенного уровня трудности, разрешения ситуаций и т. д.

Исторически у русского человека сформировались следующие  общие способности:

Ø                 способность отстаивать свое мнение, убеждения и общие интересы в прямом столкновении (русская прямота - принципиальность, твердость, решительность).

Ø                 способность к высшим формам опыта (самоотречение, мессианство и т.д.),

Ø                 способность русского человека к крайнему напряжению сил, концентрации на сравнительно протяженный период времени, всей физической и духовной потенции. Русскому народу свойственна способность к сверхмобилизации в экстремальных и демобилизации в обыденных ситуациях, что диктовалось необходимостью самосохранения. Маятник «мобилизация–демобилизация» соответствовал нестабильным циклам сурового Евразийского континента.

Периоды бездействия и терпения долговременной тяжкой ситуации могут смениться либо бурной деятельностью, либо бунтом. Русский человек практически не способен мобилизоваться ради корыстных материальных целей, но он совершает сверхусилия во имя высоких идеалов: сохранения Родины и священных для него ценностей либо выполнения глобальной исторической миссии.

Как представляется, за последние два десятилетия эта аксиома несколько пошатнулась. Влияние западных ценностей и СМИ на личность и поведение   современного человека (в первую очередь молодежи) позволяет говорить о потере многими людьми трудоспособного возраста смысла жизни, превалировании материальных ценностей над духовными на фоне общего снижения уровня культуры и образования.

4. В структуру направленности личности входят влечения, желания, интересы, склонности, идеалы, мировоззрения, убеждения. В подструктуру направленности входит также воля - она то и может придавать убеждениям активный характер, способствуя их воплощению в жизнь.

Русский способен на долготерпение, если жизненные тяготы обоснованы высшими целями. Он может выдержать лишения, но не выживет при потере смысла жизни. Русский человек мало отзывчив на радикальные реформы: он любит хранить, а не разрушать. Долготерпение кончается, когда насильственно рушится традиционный образ жизни и попираются традиционные ценности.

Суть ведущего типа мотивации индивида в русской культуре можно выразить так: для достижения общего блага (а это, несомненно, высшая цель) необходимо стремиться понимать других, ограничивать и смирять себя, и от этого будет хорошо всем – и ближним, и дальним. Т.е. гармония и благополучие общества и любимых людей строится на нашем доброделании и самоограничении. И это понимается как высший закон устроения мира, и в этом – принятие и оправдание добра как основы мироздания. Мир без добра - мир неправильный, ненастоящий. Это – основа основ русского мировоззрения и русского национального характера.[2]

5. Интеллектуальность.

С 1994 по 1997 в Москве под эгидой Института психологии АН России проводился полусекретный российско-американский эксперимент по  оценке коэффициента населения РФ, который сравнивался с аналогичным коэффициентом «среднего» гражданина США. Результат был следующим: российское общество оказалось менее интеллектуально, чем в США.

Исследование вскрыло главное - снижение уровня интеллекта в постперестроечной России (ельцинского периода).

Первая причина снижения уровня русского интеллекта состоит в том, что за сто лет XX века Россия во многом утратила свой генофонд в результате войн, революций, гражданской войны, эмиграции, утечки мозгов, сталинских репрессий, социальных конфликтов и перестройки.[3]

Вторая причина - отрицательная роль некоторых средовых факторов вырождения общества и нации: алкоголизация и наркотизация населения, низкий уровень медицины, массовый распад семьей, неудовлетворительная экологическая обстановка, недостатки в системе воспитания и образования (школа не способствует подъему уровня интеллекта, оценки не отражают способностей учеников).

Третья причина - снижение (по сравнению с США) уровня формально-математического интеллекта в структуре общего интеллекта, что является результатом «гуманизации» образования, вылившейся в действительности в снижение уровня преподавания математики и естественнонаучных дисциплин. Общий интеллект, по данным американских психологов, складывается из трех компонентов: пространственного (образы, непосредственные символы, мыслеобразы, интуиция), семантического или вербального (операция суждениями и понятиями в сочетании с метафорическим мышлением) и формально-математического (абстрактные символы без опоры на наглядность, абстрактное мышление). Оказалось, что русский человек менее формалист, чем американец.

В целом ситуация в России может характеризоваться как интеллектуальный кризис, усугубленный «эмиграцией мозгов».

Упадок интеллекта руссиянина носит заведомо средовый характер и может быть быстро выправлен оперативными мерами. Так, назрела реформа народного образования, которая должна вернуть в школу полноценный естественнонаучный цикл, развивающий у детей логическое мышление.

6. Эмоциональность.

Принадлежность к той или иной культуре предопределяет уровень эмоциональности и ее интенсивность.[4] Считается, что для коллективистской культуры с высоким уровнем избегания неопределенности, какой является русская культура, характерна большая, чем для индивидуалистической (западной), дифференциация эмоциональных категорий, и ее представители проявляют свои эмоции ярче. Внимание к контексту сообщений проявляется у них в богатстве языковых средств для выражения эмоций, в стремлении передавать все оттенки возникающих между людьми чувств.

Поэтому в русской культуре вербальное (словесное) выражение эмоций относится к одной из основных функций человеческой речи. Русский язык имеет исключительно богатый репертуар лексических и грамматических выражений для разграничения эмоций и придания особой окраски межличностным отношениям. С этим связаны особенности русского словообразования, непереводимого на другие языки: множество «задушевных» слов, слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами,  наличие большого числа «активных» эмоциональных глаголов. Еще одним проявлением эмоциональности может служить разнообразие окрашенных в определенные тона вариантов имен (Мария, Маша, Машенька, Машуня).

Речь идет именно о проявлении эмоций, а не об их богатстве. Для русских типична не более высокая эмоциональность, чем для индивидуалистических культур, а более откровенная манифестация эмоций (тогда как для англичан, например, характерны более глубокие и скрытые процессы).

7. Волевые качества.

Русский человек обладает выживаемостью в труднейших условиях, умением приспосабливаться формированием себя, а не разрушением окружающего мира. Ему свойственны упорство и несгибаемость в исполнении исторической миссии.

Обладая свободолюбивым характером,  русский  народ многократно одерживал победу над захватчиками и добивался больших успехов в мирном строительстве. Русский народ терпелив и вынослив, упорен и стоек, не падающий духом от неудач и верящий в свои силы.[5]

8. Умение общаться.

Для русских характерны:

Ø                 общительность, дружелюбие без навязчивости, постоянная готовность оказать поддержку другим  людям;

Ø                 достаточно ровное и доброжелательное отношение к представителям других национальностей;

Ø                 отсутствие в обычных условиях повседневной жизни стремления к образованию изолированных от других микрогрупп по национальному признаку.

Русский – экстраверт. Это общительный, легкий в общении, откровенный, открытый, искренний, веселый человек, с чувством юмора, оптимист.

Основными национальными чертами   русского  коммуникативного поведения являются высокая  общительность, высокая коммуникативная активность, бескомпромиссность в споре, эмоциональность и искренность, стремление увеличить свой речевой вклад, завладеть коммуникативным вниманием, коммуникативный центризм.[6]

Общительность русских может выражаться в изливаниях души незнакомым и полузнакомым людям.

9. Самооценка.

Современные россияне, как и советские граждане, - люди, не уверенные в себе. В коммунистическом или социалистическом прошлом русские люди существовали в условиях разрыва между идеальным и реальным. Сегодня они не знают, чего хотят, их надежды фантастичны. В реальной жизни человек чувствует себя неуверенно, оценивает свои собственные ресурсы как маленькие, считает, что его жизнь несправедливо обделена – и этот разрыв всегда дает высокую неуверенность. Поэтому в условиях толпы и массы людей, в кругу друзей, русские готовы демонстрировать свою готовность преодолевать высокие барьеры трудностей, и говорить о своей независимости, то есть экзальтироваться. Но, оставаясь один на один с собой, русские с отчаянием не знают, что им делать со своей жизнью, с будущим, чем можно помочь себе и своим близким.

Поэтому для русских очень важно, кто возглавляет страну, чтобы этот человек был симпатичен (харизматичность), чтобы государство демонстрировало свою мощь и амбиции: ведь если не ты сам можешь достигать больших результатов, то пусть хотя бы государство, с которым ты идентифицируешь себя, будет способно на многое и не стоит в последнем ряду.

10. Уровень самоконтроля.

Самоконтроль является действенным механизмом развития личности, так как предполагает последующую корректировку ее поведения в соответствии с указанными нормами.

Русский характер характеризуется доминированим эмоциональной сферы. Это чревато тем, что в аффективном состоянии у него отказывают предохранительные психические механизмы и рушатся нравственные барьеры.[7] Когда-то православные обряды, традиционные ритуалы, а также требовательный государственный уклад компенсировали недостаток внутренней энергии в спокойных околодепрессивных состояниях или гасили избыток энергии в ситуациях эмоциональных перегрузок и срывов, выравнивали эмоциональные циклы, вовремя мобилизовывали или переключали энергию на актуальную сферу деятельности.

Но сегодня православное воспитание не играет той роли, которая отводилась ему раньше. Поэтому при разрушении традиционного жизненного уклада русский народ либо впадает в смуту, пьянство и разгул, либо демонстрирует т.н. нигилизм - мировоззренческую позицию, выражающуюся в отрицании несиюминутной осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей; непризнание любых авторитетов. Равнодушие выражается  общей социальной и политической пассивности современного русского человека, в направленности личности исключительно на удовлетворение первичных материальных интересов и витальных потребностей.

11. Способность к групповому взаимодействию.

Отношение индивидуализма и коллективизма в российском обществе достаточно своеобразно и сегодня. По данным современных социологических опросов, большинство россиян склоняется в пользу коллектива, а не личности. Коллектив - это родственники, коллеги по работе, соседи; своей группе люди склонны доверять, с ее мнением необходимо считаться.[8]

По отношению к членам чужой группы русские ведут себя более свободно, нередко попросту их игнорируют. Проявлением этого является, например, шокирующий европейцев контраст между чуткостью русских по отношению к знакомым и их бесцеремонным хамством в общественном транспорте.[9]  В коллективистском сознании русского человека первое место занимают интересы своей семьи, уважение к родителям, счастье и благополучие детей, в то время как профессиональный успех, независимость, творчество, самосовершенствование и приятное времяпрепровождение отодвигается на второй план.

До сих пор вопреки вестернизации последних десятилетий, подавляющее большинство считает, что родители должны помогать взрослым детям (70%), дети обязаны согласовывать с родителями, как тратить заработанные деньги (60%), и получать их одобрение, прежде чем жениться (63%). Но, вместе с тем, современные русские люди не являются стопроцентными коллективистами, ибо больше половины считают, что личные интересы являются главными для человека, и только 40% согласны ограничить свои интересы в пользу государства и общества.[10]

По итогам проведенного анализа сделаем следующие выводы об особенностях психологического портрета личности современного русского человека (таблица 1).

Таблица 1. основные черты психологического портрета современного русского человека

Таким образом, в результате соединения указанных составляющих психологического портрета среднего современного россиянина получается психологический портрет нации, или национальный характер - это то, что связывает отдельного индивида с его культурой.

«Общество внутри нас», существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний, и есть национальный характер – психологический портрет современной русской нации. При взрослении человек сознательно (и бессознательно) усваивает ценности своей культуры, психологические и поведенческие особенности, типичные и наиболее характерные для людей, принадлежащих к данной культуре.[11]

Русский национальный характер в своих базовых основах мало изменился за ХХ век. Это все та же социальная пассивность, жажда чуда и страстная готовность послужить идее всеобщего блага, хотя в реальности данная потребность в великой, мессианской идее становилась настоящим духовным подвигом либо у отдельных личностей, либо в периоды страшных потрясений для страны.

Современный россиянин по-прежнему находится в состоянии «брожения» в сфере ценностей и самоидентификации, затрудняясь расставить свои приоритеты и выбрать цель движения и развития.

До сих пор консервативные ценности (социальный порядок, уважение традиций, безопасность семьи, самодисциплина, вежливость, национальная безопасность, взаимоуслужливость, мудрость, умеренность, уважение старших, сохранение своего публичного образа, обязательность, благочестие, умение прощать, чистоплотность) превышают аналогичные показатели развитых стран Запада и Востока (Швейцарии и Китая).[12] Поэтому можно говорить о влиянии традиционных культурных стереотипов на формирование психологического портрета современного россиянина.

***

Как отмечают исследователи, «…главный русский недостаток состоит в резком порою разрыве между сознанием и практикой. Иерархия ценностей, сложившаяся в русском сознании, приоритет в ней духовных идеалов, их высота и святость способствовали развитию такого свойства народного характера, как максимализм и связанного с ним острого чувства справедливости. Национальный дух русского народа, включающий религиозно-духовные, этические, культурные и общественные ценности – удивительно прекрасен, а жизнь часто страшно уродлива. Поэтому русский человек, встречаясь с собственной раздвоенностью между идеалами и жизнью и не выдерживая такой раздвоенности, нередко бежит от скудных и скучных жизненных реальностей, уходя в пьянство, ТВ, и т.д… Но даже при этом в его мутной голове идеалы часто остаются незыблемыми».[13]

Для русского национального характера, как и для других народов, еще не прервавших связь с природой, характерны: высокая выживаемость, умение удивляться окружающему миру, острота и непосредственность реакций, жизненная активность, спонтанность, склонность к риску, пренебрежение правилами и абстрактными религиозно-философскими категориями.

Современные исследования показывают, что культурная специфика России (т.н. «национальный характер») влияет на личность каждого индивида и на общее развитие страны. Для того чтобы Россия имела серьезные шансы на развитие инновационной экономики, что, собственно, и провозглашено основной целью сегодняшнего дня, в базовых ценностях россиян должны произойти существенные изменения, а именно:

Ø      снижение значимости консервативно-иерархических ценностей,

Ø      рост ценностей равноправия, интеллектуальной автономии.

Подвижки в этом направлении идут в последние десятилетия, но для того, чтобы это движение не стало возвратно-поступательным, русский национальный характер должен «повзрослеть», перейдя из инфантильного периода надежды на «сильную руку», внешний авторитет в фазу личностной зрелости и ответственности. Хотя тяжелейший кризис идентичности, вплоть до беспрецедентной активизации «негативного образа» нации, имевший место в начале 2000-х годов, начал преодолеваться в период президентства В.Путина, данный процесс, опят же, шел по «проторенному пути» через активизацию культурных символов, связанных в русской традиции с идеей сильного государства. Именно поэтому традиционные, классические черты психологического портрета русского человека в целом не меняются и в начале ХХ1 века.