ВПК как двигатель русской экономики

Подводя хозяйственные итоги уходящего года, В.В. Путин отметил, что вопреки совсем уж мрачным прогнозам российский ВВП вырос на 3,5%. На фоне того, что происходит в хозяйстве бывших западных экономических локомотивов вроде стагнирующей Германии – цифра впечатляет. При этом и зарубежные наблюдатели, не испытывающие особой симпатии к России и предпочитавшие, чтобы итоги 2023 года были иными, может быть, скрепя сердце, но признают, что российская экономика не рухнула. При этом рост экономики связан в первую очередь с ростом обрабатывающей промышленности на 7,5%.

Если же говорить о том, что так подняло промышленность, то это прежде всего ВПК, производство вооружений. Кратно выросло производство бронетехники и снарядов, по некоторым позициям рост оказался 10-12-кратный. Ряд военных заводов перешел на круглосуточный режим работы. Как в песне «День Победы» –

«Дни и ночи у мартеновских печей
Не смыкала наша родина очей,
Дни и ночи битву трудную вели,
Этот день мы приближали, как могли».

Если Боррель и Урсула, обещавшие поставить Украине 1 млн снарядов, как выясняется, очень сильно погорячились, то наш ВПК поставил в войска 20 млн снарядов. Производство боеприпасов для стрелкового вооружения, РСЗО и ствольной артиллерии увеличилось в 50 раз, танков – в 7 раз, легкой бронетехники и бронемашин – в 5,5 раза. С одной стороны, так и надо, если воевать, так по-военному. Войска не должны испытывать трудностей со средствами ведения войны. Это общее правило.

И так было всегда. Когда в 1915 году речь шла о преодолении снарядного голода, начальник Главного артиллерийского управления генерал Маниковский говорил: «Господа члены Особого совещания… Я – солдат, – много говорить не умею. Дело обстоит так… Невозможного на свете нет. Вы хотите 100 парков (один парк – 30 тыс. снарядов) в месяц… Трудно… Очень трудно, но на то и война, чтобы преодолевать трудности. Ваше дело приказывать… Мое дело исполнить… Прикажите 100 парков – будет 100 парков». А потом довели и до 150 парков.

То же было и в следующую войну. Военная промышленность СССР, США, Германии росла как на дрожжах. Пик германского военного производства приходился на октябрь 1944 года (дальше было падение, связанное с утратой промышленных областей рейха). Цифры военного производства СССР и США к 1944-1945 годам были не менее впечатляющими. Сейчас российская экономика тоже показывает рост. А как иначе? – это закон войны. Если держава, втянувшись в кампанию, вообще хочет воевать. С другой стороны, увеличение ВПК порождает и проблемы на будущее.

Разумеется, неприятности надо переживать по мере поступления.

В 1942 – и даже в 1944 году – странно выглядел бы державный вождь (все равно с какой стороны), который вместо того, чтобы радоваться успехам военной промышленности, чья продукция так необходима фронту, стал бы сетовать на то, что «пушки вместо масла» до добра не доведут. Бойцы на фронте уж точно бы его не поняли. Как и генералы в штабах.

Но колоссальный рост ВПК, на войне необходимый и даже прямо спасительный – ибо армия всегда будет требовать: «Дайте снарядов (танков, пушек etc.)», – в плане макроэкономическом есть все-таки жизнь взаймы. Которая не может продолжаться до бесконечности. Движение на военных рельсах имеет пределы, и с заключением мира – если не предполагается воевать вечно – встает проблема перехода к мирному строительству.

И солдаты, возвращенные Отчизне, хотят найти дорогу к новой жизни, и производственные мощности, чья военная продукция уже не пользуется спросом в таком объеме, должны как-то переконвертироваться. Военная экономика (не вся, конечно, но какая-то ее существенная часть) должна пережить переходный период по обратной формуле «масло вместо пушек». А переходный период никогда не бывает простым.

Хотя и сложности не следует преувеличивать. Не так страшна конверсия, как ее малюют. Опыт развития хозяйства – и отечественного, и западного – после 1945 года показал, что избыток военно-промышленных мощностей снимается и даже без особо драматических последствий.

Применительно же к нынешним обстоятельствам заметим, что даже и после капитуляции Украины порох все равно нужно держать сухим – наши партнеры, показавшие себя во всей красе, никуда не денутся. Показывать им военно-промышленный кулак будет необходимо. Другое применение ВПК, хорошо показавшего себя в нынешней кампании – это оружейный экспорт. Драчливость державцев никуда не денется. Наконец, ВПК – это еще и прорыв в технологиях, потребных не только для военного, но и для мирного производства. И список конвертируемых технологий может быть весьма обширен.

Плачевные последствия конверсии 1980–1990-х годов, когда ВПК просто тупо разрушался, отнюдь не давая применения промышленных навыков в гражданской сфере, связаны не столько с имманентными свойствами конверсии как таковой, сколько с общим развалом, прикрываемом сладостными речами о том, что наша страна отныне – и навеки – окружена друзьями. Новое политическое мышление.

Со старым же политическим мышлением – «Vis pacem – para bellum», к которому мы пришли по диалектической спирали, и конверсия не так уж страшна. Достаточно ум прилагать. Впрочем, как уже было сказано выше, при встрече нового 1944 года важнее думать не о будущей конверсии, а пока о развитии военной промышленности по завету «Все для фронта, все для победы».