САММИТ НАРАСТАЮЩЕГО ОТЧУЖДЕНИЯ

Широко разрекламированная встреча председателя КНР Си Цзиньпина и президента США Джозефа Байдена не принесла сенсаций. Реальные результаты переговоров станут понятны по действиям сторон, и произойдёт это не сразу. Но имеющаяся на сегодня информация позволяет говорить о сходстве только что прошедшей встречи с прошлогодним саммитом на Бали. На нём тоже были достигнуты некоторые договорённости, и Пекин даже напоминал о них в ходе переговоров в Сан-Франциско, но на выходе переговоры в Индонезии ничего не дали. Отношения продолжили портиться, объём торговли – падать, взаимные рестрикции – вредить экономикам, а политические противоречия – обостряться.

Из того, что известно на сегодняшний день, следует, что стороны гнут свою линию, а за тиражируемым СМИ списком договорённостей зияет пустота. Все его пункты сводятся к созданию рабочих групп или межправительственных комиссий и готовности продолжить переговоры. Это касается климата, развития искусственного интеллекта, борьбы с распространением наркотиков, военной безопасности в морях и океанах, увеличения количества авиарейсов между двумя странами и расширения обменов в сфере образования, культуры, спорта и контактов деловых кругов.

В качестве главного достижения переговоров публике продают готовность сторон открыть канал коммуникации между военными, который был заблокирован после визита на Тайвань спикера палаты представителей Нэнси Пелоси. Проблема, однако, состоит в том, что решение этого вопроса тоже находится в подвешенном состоянии. По словам Си, возобновлением контактов должен заняться министр обороны Китая. Но в настоящее время этот пост вакантен, а когда будет назначен преемник исчезнувшего в конце августа Ли Шанфу, никто не знает.

В преддверии встречи американские СМИ писали, что Байден проведёт с председателем КНР «жёсткие разговоры» по ключевым вопросам двусторонних отношений и мировой политики, в том числе о связях Пекина с Тегераном и его роли в конфликте на Украине. При этом сам факт приезда китайского лидера в Сан-Франциско трактовался как явка вассала к сюзерену, подтверждающая лидерство Соединённых Штатов и унизительную слабость Китая и лично Си Цзиньпина.

Этот настрой Вашингтона отражал информацию о проблемах китайской экономики и политическом кризисе в Поднебесной, отголоски которого прорываются в мировые медиа в виде историй об исчезновении ключевых министров, отставках в военном руководстве, чистке в ракетных войсках НОАК и масштабной кампании по расследованию злоупотреблений в высших эшелонах китайской власти. Под этот каток уже попали более 40 высокопоставленных руководителей, 530 госслужащих в ранге замминистра и выше, а также более 4 миллионов региональных чиновников.

Все эти проявления внутренней турбулентности свидетельствуют о том, что, одержав год назад победу на ХХ съезде Компартии КНР, команда Си Цзиньпина столкнулась с продолжающимся сопротивлением комсомольского клана. «Октагон» ещё в октябре 2022 года писал, что публичное унижение выведенного из президиума съезда бывшего китайского лидера и главного «комсомольца» уходящего поколения Ху Цзиньтао станет «прологом нового этапа противостояния элит».

За три недели до саммита в Сан-Франциско возник ещё один дестабилизирующий фактор – внезапная смерть от сердечного приступа бывшего премьера Ли Кэцяна, который был главой комсомольской группировки и главным соперником Си Цзиньпина. В истории Китая уже был случай, когда подобный сюжет спровоцировал серьёзные потрясения. В 1989 году неожиданная смерть отправленного в отставку с поста генсека ЦК КПК Ху Яобана привела к студенческим протестам, которые начали перерастать в цветную революцию и закончились событиями на площади Тяньаньмэнь.

Картину дополняет растущая безработица среди молодёжи.

По официальным данным, она составляет 16 процентов, по результатам независимых исследователей, приближается к 40 процентам. Год назад готовность этой части китайского общества к уличным акциям проявилась во время выступлений против ковидных ограничений. Сейчас (из-за проблем с трудоустройством) протестный потенциал молодёжи продолжает повышаться.

В администрации Байдена, судя по всему, полагали, что политические риски, помноженные на экономические проблемы, настолько ухудшили переговорные позиции китайской стороны, что от неё можно добиться существенных уступок. Отсюда наглые комментарии американских СМИ. Но этот план, очевидно, не сработал. На текущий момент нет никаких признаков того, что Си поддался давлению и согласился на роль вассала.

Показательной является разница между вступительными речами двух лидеров, произнесёнными в присутствии прессы. Байден говорил о соперничестве, которое не должно привести к конфликтам и конфронтации, Си Цзиньпин – о сотрудничестве и процветании. Но при этом последний сразу же задал рамки переговоров, чётко обозначив позицию Пекина, в которой можно выделить пять основных пунктов.

Первый. Две столь крупные страны, как Китай и Соединённые Штаты, не должны «поворачиваться спиной друг к другу». Здесь налицо отсылка к часто используемой китайским руководством формуле союза с Россией – «спина к спине» – как признаку безграничного доверия. То есть глава КНР одновременно заявляет и об открытости к контактам (лицом друг к другу), и о невозможности показать противнику спину (отсутствии доверия).

Второй. Китай и Штаты не смогут переформатировать друг друга: «У Китая есть интересы и принципы, которые ему необходимо защищать».

Это уже похоже на известную максиму Мартина Лютера «На том стою и не могу иначе».

Но, делая заявку на право идти своим путём и ограничивая притязания Вашингтона на доминирование, Си признаёт, что у США тоже есть свои принципы. Отсюда вывод: при выстраивании двусторонних отношений «стороны должны понимать основные принципы друг друга, не суетиться, не создавать проблем, не пересекать границ» и спокойно справляться с разногласиями и возникающими эксцессами.

Третий. Замечание, что конфликт или конфронтация повлекут за собой невыносимые последствия для обеих сторон. Этот пассаж можно трактовать как предупреждение и даже угрозу: на попытки силового давления последует ответ, который может нанести противнику неприемлемый ущерб.

Четвёртый. Приглашение к диалогу: двусторонние отношения США и КНР «самые важные» в современном мире. Они не являются идеальными, но их можно развивать и улучшать. И главное, «мир достаточно велик для процветания обеих стран». Это высказывание некоторые комментаторы восприняли как предложение «поделить мир на двоих», а украинские ресурсы принялись писать, что «Си договорился с Байденом и кинул Путина», а «Россия осталась не у дел». Но следующий рамочный пункт дезавуирует эти инсинуации.

Пятый. Отношения Китая и Штатов следует «воспринимать и рассматривать в широком контексте ускорения глобальных преобразований, невиданных за последние 100 лет».

Здесь легко считывается отсылка к фразе, произнесённой Си в марте этого года в Москве при прощании с Владимиром Путиным: «Сейчас идут перемены, которых не было в течение 100 лет. И мы вместе двигаем эти перемены». То есть де-факто китайский лидер призвал американский правящий класс учитывать общемировые изменения, мотором которых являются КНР и Россия.

Фоном для саммита служила торговая война, которую начал против Китая ненавидимый демократами Дональд Трамп. За прошедшее с тех пор время к прежним мерам добавились новые санкции против китайских компаний, запрет на экспорт микрочипов и технологий, уход из Поднебесной крупных американских инвесторов, а также давление на китайскую культуру, закрытие на территории Соединённых Штатов Институтов Конфуция (в 2019 году их было 96, сегодня осталось пять) и дискриминация китайских учёных и студентов.

Китай ответил на это запретом на экспорт редкоземельных металлов. Кроме того, он активно распродаёт казначейские обязательства США, что обесценивает их на мировом рынке, играет против доминирования доллара, расширяя торговлю в юанях. При этом КНР по-прежнему нуждается в американском рынке, а в Штатах пока не могут обойтись без китайских товаров. Тем не менее инициированная американской стороной торговая война набирает обороты, и останавливать её никто не собирается.

На встрече с Джо Байденом Си Цзиньпин заострил эту тему, заявив, что Америка постоянно принимает против его страны меры в виде экспортного контроля, инвестиционных обзоров и односторонних санкций.

Всё это наносит нешуточный ущерб законным интересам Китая.

А дискриминационные шаги ведут к «подавлению китайской науки и техники», то есть направлены на «лишение китайского народа права на развитие».

Ничего нового во всём этом нет. Вашингтон проводит подобную политику в отношении многих развивающихся стран. На эту тему написано множество статей и книг, в том числе американскими авторами. Но мало кто из глав государств отваживался прямо говорить об этом. А теперь председатель КНР обвинил США в целенаправленном ущемлении его интересов, технологическом геноциде и блокировании права китайского народа на развитие.

Завершая эту часть своего выступления, китайский глава выразил надежду, что «Соединённые Штаты серьёзно отнесутся к озабоченности Китая, снимут односторонние санкции и обеспечат справедливую и недискриминационную среду для китайских компаний». Этот призыв можно трактовать и как просьбу, и как условие, выполнение которого откроет путь для нормализации отношений. Что ответил на это Байден, неизвестно. Скорее всего, ничего. Оба лидера прибыли на саммит со своими заготовками, что практически исключает ответы на высказывания противоположной стороны. На дипломатическом языке это называется обменом мнениями.

Накануне саммита строилось множество прогнозов, касающихся возможных главных болевых точек мировой политики – войны на Украине, напряжения вокруг Тайваня и угрозы дальнейшей эскалации на Ближнем Востоке. Поскольку большинство экспертов считает, что США не хотят или не могут повлиять на Израиль, все ожидания крутились вокруг двух других тем.

Оптимисты надеялись, что Байден и Си договорятся о замораживании конфликта на Украине, и непременно с учётом интересов России. Не случайно же за неделю до саммита в Москву неожиданно прилетел и был принят Владимиром Путиным заместитель председателя Центрального военного совета при ЦК КПК Чжан Юся, считающийся «правой рукой Си Цзиньпина» и «главным силовиком Китая». Этот визит интерпретировался как доказательство того, что в противостоянии Штатам армейская группа Си опирается на поддержку Москвы.

А наиболее смелые сетевые комментаторы даже писали о пакетном соглашении: «Отказ Китая от нападения на Тайвань в обмен на снос киевского режима и территориальные уступки России». Однако никакой информации о таких договорённостях по итогам саммита не появилось. Это не означает, что подобные темы не обсуждались. Не исключено, что стороны пришли к каким-то принципиальным решениям, и теперь начнётся процесс согласования деталей. Или не пришли, и никаких переговоров по Украине не будет.

Отчёты об обмене мнениями по внешнеполитическим темам выглядят как прикрытие то ли тайных договорённостей, то ли их отсутствия. Отмечают, например, что «Байден изложил Си Цзиньпину обеспокоенность США украинским кризисом». А по поводу Палестины заявил, что Израиль прекратит операцию, когда обезвредит ХАМАС, что оккупация Израилем сектора Газа была бы «большой ошибкой» и что решением должно стать «создание второго государства».

Кроме того, американский президент поднял вопрос о денуклеаризации КНДР и предостерёг Си Цзиньпина от вмешательства в выборы на Тайване.

В свою очередь, китайский лидер сделал акцент на том, что тайваньский вопрос всегда был самым важным и чувствительным для китайско-американских отношений. Его можно закрыть, если Штаты воплотят в жизнь свою высказанную на Бали позицию о едином Китае и прекратят вооружать Тайвань. Ответ пришёл через несколько часов прямо из Белого дома: «США выступают за мир и стабильность в Тайваньском проливе, но продолжат поставки вооружений на остров».

Следом Байден в общении с журналистами снова назвал Си «диктатором», спровоцировав болезненное искажение лица госсекретаря Энтони Блинкена. А вечером того же дня глава КНР, выступая на торжественном ужине, устроенном в его честь дружественными Китаю американскими организациями, коснулся среди прочего принципов внешней политики Поднебесной и в завуалированной форме указал на её отличие от того, что практикуют Соединённые Штаты:

«Какой бы стадии развития Китай ни достиг, он никогда не будет стремиться к гегемонии или экспансии и никогда не будет навязывать свою волю другим. Китай не стремится к переделу сфер влияния и не будет вести ни холодную, ни горячую войну с кем бы то ни было. <...> Стремясь к модернизации, мы никогда не пойдём по проторённому пути войны, колонизации, грабежа или принуждения».

Весь этот пассаж – одна сплошная ссылка на США, которые считают себя гегемоном, проводят политику экспансии, неоколониализма и грабежа, навязывают свою волю другим и постоянно ведут холодные и горячие войны. Всё это слушал огромный зал, в котором было немало представителей крупного американского бизнеса, в том числе генеральный директор SpaceX и Tesla Илон Маск, руководитель Apple Тим Кук, глава Pfizer Альберт Бурла и основатель инвестиционной компании Bridgewater Associates Рей Далио.

На этой встрече Си держался более раскованно и дружелюбно, чем на переговорах с Байденом. Он шутил, рассказывал истории из жизни и говорил о сотрудничестве. Но всё же был вынужден признать, что Америка и Китай пока не решили, являются они врагами или партнёрами. Саммит ответа на этот вопрос не дал. Обе стороны хотят избежать лобового столкновения, но траектория их отношений постоянно сползает к конфронтации.

Вера Зелендинова