Дела житейские

Дела житейские.

Мне нравится думать, что наши вещи составляют частичку нас самих.  И вот как это я себе представляю.  

Это случилось утром.

В большую квартиру с окнами на юг заглянуло утреннее солнышко, ласково пощекотав пса, развалившегося на подоконнике: Арчибальд, после ухода хозяев, с достоинством  принимал вахту по охране дома.

Вдруг налетел ветерок, пошуршал занавесками и слегка приоткрыл скрипучую дверь большого антикварного гардероба. Неожиданно комната наполнилась резкими запахами мужского одеколона, смешанного с ароматом женских духов.

От этих запахов пес громко чихнул и постарался запрятать нос в густую шерсть. – Запахи, понимаешь, угореть можно, - пробурчал Арчибальд.

- Будьте здоровы, - раздался вежливый голос из гардероба. – Всем хорошего дня!

Это поздоровался белый жакет, который отличался вежливостью и доброжелательностью.

- А громче поздроваться можно? Арчибальд  тебя не слышит, верно, Арчи?- командный зычный бас принадлежал военному кителю, выглаженному как на парад.

- Шш-ш-, зачем так кричать, - вмешалось вечернее шелковое платье, - дорогой мой, Вы не на плацу.

- Ну, это как сказать.Я твердо знаю: женщины и собаки понимают только громкие команды, и желательно короткие, - и он заразительно засмеялся, вспомнив что-то этакое…

- Ах, милый, пора бы тебе запомнить, что женщина слышит то, что ей шепчут, а не кричат, - платье томно потянулось, вскинув рукава.

Возникла недолгая пауза. Арчи прикрыл глаза.

- Ну, семейка! – неожиданно вскипело бабушкино синее платье, - вам бы только амурчики-лямурчики. Семье твердая рука требуется, чтоб руководила, а не рукоблудила…

-А разве ты у нас не  «Железная рука»?  - выплевывая жвачку, лениво отозвались джинсовые брючки с верхней полки, - порядки твои всех достали до печенок.

- Вот, вот, - обижено запищал девичий голосок,  - Постоянно вмешивается в мою личную жизнь! – розовая ажурная кофточка кипела от негодования, -  и норовит натянуть на меня теплые рейтузы! Беспредел!

В шкафу разгорался скандал. Арчибальд с интересом прислушивался.

- Не груби старшим, - невозмутимо вмешались в разговор шерстяные рейтузы неопределенного цвета, - бабушка права; засунула подальше кружевные чулочки - и правильно сделала. Ишь, моду взяла, в капронах по морозу бегать! А придет время рожать, так ведь болячками, как репейниками облепишься! Кто-то должен об этом подумать? – и шерстяные рейтузы вздохнули, обдавая всех облаком нафталина.

Шкаф на минутку притих.

- Ой, умора! – тишину разорвал язвительный смех: черные кружевные чулки потешались над рейтузами. – О чем ты, чудище? Рожать… Да стряхни нафталин и оглянись вокруг - женихи на дороге валяются?! Нет уж, их заполучить нужно! И без меня тут никак не обойтись! Парни на что ведутся? Правильно, на женские ножки. А эти самые ножки у наших сестричек слегка толстоваты, немного кривоваты.  И только моими стараниями они имеют приличный вид.  Мужики – народ доверчивый и…

- Во, дает! – с возмущением перебил ее мужской свитер с нижней полки. – Так ты  мужиков за олухов держишь! Ах ты, чулок с дырками!

- На себя посмотри, - отрезали чулки и поползли вглубь полки.

Свитер взял себя в руки. Чего на змеюку зря нервы тратить.

- Болтает тут, - проворчал он, - ерунду всякую. Вот хозяин мой жениться надумал... Он че., не видит, кого выбрал? Неправда. Три года присматривался, испытывал – и решился. А че ждать?- свитер почесал левое плечо, - невеста вполне…с фигурой, и характер покладистый – он покосился не верхнюю полку, .- И вообще… девица без ума от хозяина, она…

-Именно, «без ума», - холодно произнес женский деловой костюм. – Ей бы красную лампочку во лбу включить, самое время. Сынок наш на родительских харчах состоит, специальность он такую в вузе приобрел  - «дармоед» называется. …Жениться, понимаешь, надумал, - голос задрожал, раздался тяжелый вздох. Немного успокоившись, спросила у свитера:

- А чего «жених» тебя на нижнюю полку затолкал? Натворил чего?

- Так вчера вечеринка была, пятна посадил, - свитер неуклюже заворочался, издавая кухонные запахи, - вот здесь кетчуп, это салат, а вот тут – суп фасолевый, его любимый...  

 Запахи достигли ноздрей Арчибальда. Он чихнул, соскочил с подоконника и проследовал вглубь комнеты. Не стоило раздражаться, интрига только разворачивалась, и было безумно интересно проследить ее до конца.

- Ха, - громко засмеялся пестрый галстук, свисая с полки, - меня понюхать, считай, выпил; свитер понюхать, считай, закусил… - он весело раскачивался, лукаво  поглядывая на Арчибальда. – Есть желающие?

Пес с достоинством отвернулся.

Тут галстук солидно прокашлялся и сказал:

- Что бы тут не говорили, а парень наш – отличный мужик. Умный, веселый, душа компании, женщины в нем души не чают. А жениться ему придется. Невеста – беременна. Он ей слово дал, женюсь, мол. Сказал – сделал,  это по-мужски!

Тишина. Полная. Арчи затаил дыхание.

-Дурное дело – не хитрое, - задумчиво проговорило бабушкино платье и дернуло за рукав военный китель, - ты что скажешь?

- Что я? Девица-то  беременна… стало быть, все ясно. По законам офицерской чести он обязан жениться,  - китель окончательно пришел в себя.

Тут все заговорили одновременно.

- Какой - такой офицерской чести? Братец даже не военнообязанный, - шумели джинсы.

.- В женихе восемьдесят килограмм живого веса. Прибавь шестьдесят кило невесты.    Почти полтора центнера! Их же прокормить нужно! – гудела «железная рука».

- Достоинства членов семьи оцениваем по весу! Это, с каких пор такое ноу-хау?– потешался галстук, извиваясь от смеха,

- А с той поры, сынок, как весы напольные в доме появились, вот как!

 Все свой вес обсуждают, ничего для них важнее нет! – подбоченясь, бабушкино платье резало правду-матку, - на диету они все садятся…да эта диета втрое дороже выходит по питанию, сколько денег гробится на горошок! - и толку-то! Одежда по швам у всех трещит…

Но ее не слушали, общий гул усиливался.

- Я думаю, парень на работу пойдет, на семью заработает, - внятно произнес галстук – и тут все замолкли, чтобы через секунду в один голос спросить:

- Кем? Куда?

- У него язык хорошо подвешен, - подсказал свитер, отскребывая пятна кетчупа.

- Значит, на почту, конверты заклеивать? - язвил женский деловой костюм.

 - Да ладно вам! – вмешалась пестрая курточка, - пусть брат женится. При хорошей жене способности мужчины расцветают. А он у нас такой талантливый. Не переживайте, справится!  Он у нас – самый лучший! И самый любимый, кстати.

  Сердитые и озабоченные лица постепенно оттаяли. Просветлели.  Да, мы его любим. И он справится. Конечно, справится.

Арчибальд облегченно вздохнул.

- Как я рада, что завтра выхожу в свет, -  вдруг, ни с того, ни с сего, проговорило вечернее платье. – Гостей позовем. Отметим годовщину свадьбы. Не забыть приколоть серебряную брошь, помнишь, которую ты подарил мне на свадьбу, - зашелестело платье, посылая воздушный поцелуй мундиру.

-Ну и дела! - сконфузился фрак, - чуть не забыл. Четверть века пролетели, как один день, - он с укоризной повернулся к мундиру, – почему, оболтус, мне не доложил?!

- Я в отставке. Уже третий месяц. Считай меня фантомом, можешь выкинуть, если раздражаю.

- Тридцать лет службы – каждый день помню. А двадцать пять лет брака пролетели, не заметил…

В шкафу началось брожение, шушуканье и толкотня.

- Чему ты удивляешься, дорогой, - спросил женский деловой костюм, - с любимой женой время летит незаметно. Милый, празднуем в ресторане? По сусекам поскребем – на «Арагви» наскребем!

-Какие сусеки? Какие арагви? - всполошился бабушкин вязаный жилет, - или я уже готовить разучилась, не доверяете?

- Да нет, мамаша, времени-то в обрез, устанешь на кухне, - растерялся фрак.

- А кто меня в полк привозил на маневры? – громовым голосом вопросила «железная рука», - у него повара, видишь ли, перепились-отравились и что? я, нацепив камуфляж, целый день полк кормила! И обед был – по расписанию! А иначе тебе под суд было идти!

- Ну, было…чего вспоминать-то…

- А того, что завтра в 18 нуль- нуль у меня стол в гостинной будет накрыт на 50 персон. И точка! – «железная рука» грохнула по дверце гардероба, прекращая дискуссию.

Об этой истории в семье никто не знал. Авторитет «железной руки» вознесся выше крыши гардероба. Арчибальд был в восторге, аплодировал стуком хвоста по ковру. Он обожал бабушку, которая втайне подкармливала его свинными ребрышками.

-Можно подумать – мы безрукие! Бабуля нам доверяет, пойдем к ней в подсобники, - с энтузиазмом запрыгали джинсы и курточка, - эгэй, за дело принимайсь!

 - Идет! Отвезу бабулю на рынок. Затоваримся по полной, - обрадовался свитер, явный любитель праздников и застолий.

- Идет! – повеселел китель, - мы займемся территорией, гду тут пылесос?

- Сердце, тебе не хочется покоя!

  Сердце, как хорошо на свете жить!– пропело вечернее платье, шелестя воланами,  -  а    теперь разрешите откланяться. Я отправляюсь в парикмахерскую!

- Зачем? – искренне удивились домашние,  - Ты же носишь парик!

- Традиция, друзья мои, - весело улыбнулось вечернее платье. – Для женщины нет праздника, если она не отдохнула в парикмахерской, у массажистки, у педикюрши, у…..

- Дорогая, напомню: купи себе розы, не забудь, - деловито сказал фрак.

- Мой Милый! Не забуду. Я покупаю себе розы каждый год,  никогда тебя не подводила.- вечернее платье, благоухающее ночной фиалкой, встало на цыпочки, нежно прижавшись к фраку. -  Я у тебя – лучшая в мире жена.

- Святая истина, - согласился фрак и посмотрел на обитателей гардероба.

 Они улыбались.

Хорошо улыбались, по- доброму.

И тут открылись входные двери дома. Вощла хозяйка, а с ней в дом ворвался сквозняк, захлопнувший дверцы гардероба. Арчи встал, встряхнулся, находясь под впечатлением увиденного, и не спеша потрусил к хозяйке.  Он уже знал, какие события вскоре произойдут в семье.