По причине «торжества доносов». Яркий православный публицист о. Андрей Кураев решил покинуть Россию, где ему грозит уголовное дело.

Андрей Кураев. Фото: ITAR-TASS

Протодиакон Андрей Кураев — один из самых ярких православных мыслителей нашего времени — заявил о своем окончательном решении покинуть Москву, Россию и перебраться в Прагу — город, где прошло его детство. Родители Кураева, сотрудники Института философии АН СССР, работали в редакции журнала «Проблемы мира и социализма», располагавшейся в чехословацкой столице.

После начала пандемии коронавируса, одной из первых жертв которой в РПЦ стал настоятель Елоховского собора Москвы протоиерей Александр Агейкин, Кирилл запретил Кураева в священнослужении, придравшись к его критическому отзыву о покойном в «Живом журнале». Поскольку опальный протодиакон не унимался, в конце 2020-го — начале 2021 г. состоялся «церковный суд Московской епархии», который признал Кураева достойным лишения священного сана. Патриарх хоть и утвердил это решение, но наложил «мораторий» на его исполнение, оставив Кураева в подвешенном положении и дав ему «последний шанс на покаяние».

О. Андрей этим шансом не воспользовался и, уже на фоне критики им СВО (Кураев был оштрафован за критику действий РФ), патриарх окончательно лишил его сана весной этого года. Кураев, впрочем, продолжает считать себя диаконом, поскольку, по его словам, успел перейти под омофор другого епископа, и патриарх больше не имел над ним канонической власти. Имя этого героического епископа пока не разглашается.

Как пишет о. Андрей, решение об эмиграции далось ему нелегко — после полутора лет «раздумий и колебаний». «В итоге я решил не уподобляться герою анекдота, который погиб после троекратного отказа сесть на спасательный вертолет», — признается он. 

Констатируя, что его московский мир разрушен, Кураев надеется смягчить «боль пришедшей одинокой старости… погружением в атмосферу счастливого пражского детства». Он надеется, что в Европе возобновятся его публичные встречи и лекции, которые уже несколько лет как запрещены в России.

Последнее яркое выступления Кураева на родной земле — это богословское осмысление и ирония по поводу явленного миру 11 октября изображения патриарха Кирилла, украшающего тронный зал его резиденции в Свято-Даниловом монастыре Москвы, где нынешний предстоятель РПЦ изображен как бы в кругу ипостасей Святой Троицы — в качестве их начальника. От лица патриархии позицию Кураева прокомментировал ее официальный спикер Вахтанг Кипшидзе, который заявил, что «только психически больной человек увидит что-то неправильное» в соединении образа Кирилла с Троицей. Между прочим, Кураев был и остается принципиальным противником передачи рублевского шедевра в руки Кирилла и его клира, поскольку это чревато гибелью одного из главных памятников русской культуры.

Об обстоятельствах своего решения и принципиальном отличии современной России от брежневского СССР о. Андрей Кураев рассказал в интервью «Новой»:

— Вы написали в своих блогах, что решили уехать из России. Вы уже покинули страну?

— Я написал, что решение принято. Мои хейтеры могут успокоиться — они добились искомого результата.

— А с чем связано это решение? Какой-то новый виток преследований?

— Скажем так: декларация о намерении преследований. Потому что официальный спикер патриархии Вахтанг Кипшидзе заявил, что моя критика патриарха Кирилла — это оскорбление религиозных чувств, и, соответственно, плачет по мне 148-я статья Уголовного кодекса. А что происходит в стране в этой сфере? Во-первых, суды не умеют выносить оправдательные приговоры, то есть судья, независимо от его позиции, — заложник обвинения. А чувства объективному анализу не подлежат в принципе и не проверяются. Закон не устанавливает, кто является тут надлежащим истцом. Любой человек может сказать «Вот мои чувства оскорблены, поэтому изволь в тюрьму». Для решения по такому делу даже не требуется официальный вердикт от какой-нибудь религиозной организации — централизованной или хотя бы местной.

В России сегодня есть то, чего не было в брежневские годы, при позднем социализме, — это торжество доносов. Когда государство перестает быть монополистом в возбуждении репрессий, а готово идти на поводу у сознательных граждан. А поскольку каждый человек может выступить «защитником Родины», и при этом адвокатура совершенно в этих вопросах бессильна, а по сути говоря — уничтожена, то получается, что 

каждый православный активист может накатать донос и считать, что он тем самым служит Богу и исполняет волю патриарха.

— Почему Кипшидзе именно сейчас выступил с обвинениями против вас? Связано ли это с решениями последнего заседания синода РПЦ?

— Не знаю, но рука патриарха тут присутствует. Узнается стиль управления церковью в режиме истерики. Патриарха действительно могла лично задеть история с его картинкой, когда он вписал себя в Святую Троицу. Эту тему активно я начал… А оказалось, что это любимый портрет патриарха. Этот его отзыв о картине висит на сайте художника — ее автора. А тут ему показалось, что этот любимый портрет оказался высмеян. По идее, христиане в такой ситуации поступили бы, как апостол Павел. Он сказал: «Ем я мясо или нет, не имеет значения для спасения, но если то, что я ем мясо, смущает брата моего, то я не буду есть мяса вовек».

Казалось бы, когда ты видишь, что много людей возмутилось тем, что в Троице появилось четвертое лицо, то убери эту картину — по возможности, публично, сказав: «Мы такой интерпретации не предполагали, жаль, что она возможна, и приносим извинения тем, чьи религиозные чувства оказались оскорблены» (а в данном случае это серьезно). Вместо этого они стали говорить, что «только сумасшедшие типа Кураева так это понимают». То есть мне был поставлен психиатрический диагноз замечательным врачом Вахтангом Кипшидзе, сопровождаемый угрозой уголовного преследования.

— Правда ли, что вы уже получили какую-то судебную повестку?

— Повестка была, но почему-то на почте ее найти не могли. Мне пришло электронное уведомление о доставке повестки. В данном случае может быть, что это почти случайное совпадение. Дело в том, что уже несколько лет меня пробует судить мой бывший коллега, бывший диакон, про которого я просто сделал перепост статьи, где Глеб Якунин говорил, что этот диакон был просто стукачом в советские времена. Это его очень обидело, и этот бывший диакон считает, что его деловая честь и репутация оказались повреждены. На мой взгляд, это обычный фрик, и вряд ли он связан с патриархией. Но для людей такого типа угрозы патриархии могут послужить триггером — они начнут оформлять свои иски. Кроме того, наличие такого дела может стать основанием для закрытия выезда из страны.

— Если вам удастся уехать, то как вы дальше планируете свое служение — перейдете ли в другую церковную юрисдикцию?

— Я о будущем сейчас не думаю и не говорю, потому что нужно еще пройти ампутацию здесь, в России, а тут проблем немало. Это и психологически болезненно, и с бытовой точки зрения…

— Вы получаете сейчас поддержку со стороны духовенства, мирян? Многие люди в РПЦ называли себя вашими учениками…

— Получаю, но есть и масса православных хейтеров. Это требует отдельного психиатрического исследования — какие они используют аргументы и образы (в первую очередь, анально-гомосексуальные. Это удивительно выпирает!