О формах семейных конфликтов

За время своей достаточно обширной практики мне пришлось консультировать немало семейных пар, находящихся в состоянии конфликта. И нередко причиной конфликта (хотя бы внешней) становилось домашнее животное.

Сколько существует человек, столько существует и его стремление держать возле себя каких-то живых существ. Человеку как будто недостаточно того социума себе подобных, в котором он находится. Психологи считают, что все мы нуждаемся в окружении других людей, чтобы в них как в зеркалах, отражалась наша личность. Возможно, человек, являясь биологическим существом ("еще одним уникальным видом", как сказал Р. Фоули), нуждается в "зеркалах" и биологических.

В любом случае, мы заводим домашнее животное (иногда не очень-то и домашнее), преследуя какие-то свои цели. А вот насколько эти цели совпадают с целями наших близких?

Я хочу пригласить Вас всех поговорить на эту тему.

Для начала я хочу рассказать Вам об одной ситуации, свидетелем которой я стала несколько месяцев назад.

Будучи в одной из Хабаровских ветлечебниц (у моей немецкой овчарки в очередной раз воспалилось ухо), я наблюдала такую картину: в помещение ветлечебницы с криками: «Помогите! Собака умирает!» ворвался мужчина со щенком фокстерьера на руках.

На вид щенку было месяцев пять, и вид у животного действительно был неважный – голова безжизненно свисала, глаза закатились.

Но еще ужаснее выглядел владелец собаки – белый, как полотно, с трясущимися руками и губами, растерянный взгляд и состояние на грани истерики. 
Вид чужого несчастья никого не может оставить равнодушным, поэтому никто из ожидающих в длинной очереди на прием к врачу не стал возмущаться (мол, почему без очереди!); все притихли и стали напряженно вслушиваться в то, что происходило в кабинете врача.

Ветеринарный врач (назовем ее Марья Ивановна) повела себя профессионально: быстро (а главное, уверенно и без паники) уложила собаку на кушетку, осмотрела, проверила пульс, сердце, провела все необходимые процедуры. А самого владельца перепоручила медсестре, которая стала того успокаивать.

Спустя пять - семь минут мы услышали голос Марьи Ивановны: «Да с Вашей собакой все нормально! Дыхание нормализовалось, пульс нормальный, на отравление не похоже. Объясните, пожалуйста, что случилось?»

Следующий диалог привожу почти дословно: 
- Доктор, у нее шок! Моя собака в шоке! 
- Да Вы объясните, что случилось! 
- Доктор, я же говорю, шок у нее, шок! 
- Да с чего Вы взяли, что у нее шок? 
- Я ее тапочком ударил… Ее раньше никогда не били, а тут я… Тапочком… 
- (после непродолжительной паузы) Тапочком? Каким тапочком? То есть, какой тапочкой? Что за тапочка такая? 
- Ну, тапочек, который у меня на ноге был… Я в квартиру вошел, на обед приехал, а она под ногами путается, пройти не дает, ну, я ее тапочком на ноге и того… 
- Так Вы ее пнули?! 
-Нет! Ну, вообще, пнул, да, пнул, тапочком… 
- Ну, слава богу, я думала – отравление, а раз так, будем искать травмы. По какому месту пришелся пинок?

Дальше врач стала осматривать собаку и действительно нашла у нее подозрительные образования, похожие на трещины в ребрах, что и неудивительно: мужчина был крупный, наверное, недюжинной силы, и хороший пинок ногой, пусть даже и в мягкой обуви, наверняка не мог обойтись без последствий для щенка.

Комизм ситуации, даже, несмотря на сочувствие к щенку (да и к владельцу тоже) вызвал смешки и хихиканья в очереди.

Зрелище взрослого мужчины, который как маленький мальчик уверяет: «Это не я – это тапочек!», вызывало и смех, и сочувствие.

Но спустя 10 минут очереди стало не до смеха. Мужчина, который наконец-то смог признаться, что это он ударил ногой собаку и нанес ей увечье, стал жаловаться врачу, как тяжело ему приходится с этой собакой, владелицей которой является его жена, как он боится, что будет, когда жена узнает, что он покалечил ее собаку, как он не хотел, чтобы в дом брали этого щенка, но жена настояла, сколько хлопот доставляет ему этот щенок, ему даже приходится специально приезжать на обед, чтобы покормить собаку, и так далее, и тому подобное…

Время шло, а поток слов не иссякал, Марья Ивановна вынуждена была выслушивать откровения владельца собаки, а очередь начинала потихоньку возмущаться: «Да сколько же можно?!

Он там уже полчаса!», «Да кому нужны его «слюни»! Я на работу опаздываю» и, наиболее безжалостное: «Сначала собаку покалечил, а теперь над нами издевается!»

Наконец ветеринару удалось успокоить клиента, заверив его, что если сейчас же он не поедет делать собаке рентгеновский снимок, все закончится плохо, и «ему попадет от жены еще больше». Упоминание о жене возымело свое действие, и мужчина быстро забрал щенка и покинул ветлечебницу.

Мы с собакой наконец-то смогли попасть на прием, и теперь уже мне пришлось выслушивать жалобы Марьи Ивановны, которая, в принципе, вынуждена была заниматься не своим делом – успокаивать владельца собаки, вникая в его семейные проблемы.

В психологии подобное поведение человека называется аффективной реакцией, и существуют определенные приемы, как эту реакцию снять. Я успокоила врача, мы получили надлежащее лечение и ушли.

Очевидно, что если бы вместо меня на прием после этого бурного пациента попал человек, несведущий в психологии, страх, отчаяние и раздражение, принесенные тем мужчиной в ветлечебницу, как снежный ком, увеличиваясь и разрастаясь, покатились бы по городу, задевая и вовлекая все новых людей.

И я подумала: как же необходима владельцам животных психологическая помощь, консультация опытного психолога, который выслушал бы, помог советом, снял бы психическое напряжение и аффективные проявления, вызванные неправильными взаимоотношениями между человеком и животным.

А ведь проблемы, которые возникают у владельцев животных, в семье, где есть или были животные, нельзя рассматривать как что-то незначительное, мелкое и нестоящее внимания.

У меня было немало взрослых, даже уже пожилых клиентов, которые с горечью говорили о своей обиде на своих родителей (которых уже могло и не быть в живых), не позволивших им в свое время завести собаку или кошку. И по тому, как эти люди об этом рассказывали, было видно как остро они (до сих пор!) переживают эту обиду.

Греческий психолог Василеос Демиотрос, мэтр в области семейной психотерапии, настаивает, чтобы во время психотерапевтической сессии присутствовала вся семья, включая не только родителей, детей и внуков, но и, в обязательном порядке, все домашние животные, включая даже аквариумных рыбок (если в предварительной беседе выясняется, что «рыбок надо не только кормить!»).

И, по большому счету, он прав, поскольку мало кто решится оспаривать тот факт, что современный человек может быть одинок и в семье, в окружении «родных и близких». И если это одиночество способны скрасить хомячок или черепашка, то именно они становятся самыми значимыми существами, ломая общепринятую семейную иерархию.

И мы отказываемся от привычек и удовольствий – ради них, клювастых, хвостатых и чешуйчатых; мы меняем наш распорядок дня и рацион питания – ради них, четырехлапых, крылатых и мохнатых; мы яростно ссоримся с членами семьи и с соседями, пытаясь отстоять их интересы - перепончатых, усатых и холодноносых.

А уж если с нашим питомцем случается что-то ужасное, то это становится трагедией, отголоски которой, нередко, становятся причиной болезни и преследуют нас всю жизнь.

Это ни хорошо, ни плохо, это реалии нашей жизни, и психология помогает нам разрешить возникающие конфликты и уменьшить душевную боль от потерь и разочарований.