Станет ли БРИКС «коллективным анти-Западом»? Комментарий Георгия Бовта

На саммите предстоит обсуждение стратегического вопроса: должен ли БРИКС стремиться стать внеблоковым клубом, отражающим интересы развивающихся стран, или же он должен стремиться стать политической силой, которая открыто бросает вызов Западу, отмечает политолог

С 22 по 24 августа в ЮАР в Йоханнесбурге пройдет саммит БРИКС. В нем примут участие лидеры более 40 стран. Одним из главных для обсуждения может стать вопрос о расширении объединения. Сейчас 23 государства уже подали заявки для вступления в БРИКС, еще минимум полтора десятка раздумывают над этим. Также в повестке обсуждение вопроса о постепенном отказе от доллара и переходе во взаимных торговых расчетах на нацвалюты. Саммит пройдет в очном формате впервые за три года. Президент РФ Владимир Путин примет участие в мероприятии по видеосвязи. В ЮАР Россию будет представлять министр иностранных дел Сергей Лавров. Чего ждать от этого события? 

В преддверии саммита в Йоханнесбурге мировая пресса полна публикаций на тему о том, что он может «пошатнуть мировой порядок». Вопрос, впрочем, в том, в какую сторону «шатать». Тут есть варианты. Если сложить формально ВВП пятерки стран — членов БРИКС, а также их население, то объединение выглядит мощно: более 40% населения планеты и около 26% мировой экономики. Если присовокупить сюда заявления представителей ряда стран, таких как Россия и Китай, то БРИКС стремится ни много ни мало создать более справедливую систему глобального миропорядка, а также противостоять экономическому и политическому доминированию стран Запада.

В случае расширения альянса, скажем, за счет крупных экономик Саудовской Аравии и Индонезии совокупный ВВП БРИКС к 2040 году превзойдет половину всего мирового и будет вдвое больше, чем у стран «Большой семерки», население составит почти половину человечества. Так что логично, что страны — члены БРИКС хотят, чтобы их голос на мировой арене звучал громче. Однако за все время существования с 2006 года арифметически сложенная экономическая и демографическая мощь объединения никак не трансформировалась в рост политического влияния. Более того, взвешенный по рыночной капитализации показатель рынка акций пяти стран БРИКС вырос с 2009 года лишь на 81%, тогда как индекс S&P 500 вырос на 379%, пишет Bloomberg.

В том числе сказывается фактор слабости их валют по отношению к доллару. В настоящее время из всей пятерки только Индия является динамично развивающейся экономикой, Китай хотя и растет, но сталкивается с сильным замедлением, три других члена группы в последнее десятилетие показали очень вялый рост вообще. Созданный более восьми лет назад Новый банк развития БРИКС предоставил кредитов за все это время лишь на 32,8 млрд долларов, что составляет совсем незначительную долю по сравнению со средствами, распределенными за то же время МВФ и Всемирным банком, указывает Bloomberg.

БРИКС остается крайне аморфным объединением по сравнению с Евросоюзом и даже с той же «Большой семеркой», у которой хотя и нет обязательного к выполнению устава, но имеется общая система политических и экономических ценностей, видения будущего на фоне гораздо более высокого уровня интеграции экономик. При этом Бразилия, например, является противником механического расширения группы. Индия тоже не в восторге, не желая, например, видеть скорый прием Индонезии и Саудовской Аравии, настаивая, что сначала хорошо бы выработать конкретные критерии членства.

В Кремле ранее заявляли, что Россия поддерживает расширение БРИКС, поскольку это будет способствовать развитию и укреплению организации.

Еще больше внутренних разногласий относительно политического потенциала БРИКС. Китай и поддерживающая его в этом Россия хотели бы видеть в лице группы противовес «Большой семерке», а еще лучше — некое воплощение «коллективного анти-Запада». ЮАР скорее выступает за то, чтобы БРИКС чем-то напоминал Движение неприсоединения, каким оно было во время блокового противостояния времен холодной войны. Кстати, формально это движение, объединяющее около 120 государств на принципах неучастия в военных блоках, все еще существует, в нем сейчас председательствует Азербайджан.

Президент ЮАР Сирил Рамафоса говорит, что его страна «не будет втянута в соперничество между мировыми державами», дав понять, что не приветствует усиление антизападной направленности. Этот вопрос является предметом больших разногласий между Китаем и Индией, которые вообще мало по какому стратегическому вопросу могут договориться. Индия совсем не хочет видеть в лице БРИКС «коллективный анти-Запад», активно укрепляя в последнее время свои отношения с Америкой. Она также скептически относится к идее создания единой валюты БРИКС, подозревая, что тем самым Пекин протаскивает на эту роль юань. Бразилия также не разделяет идею усиления антизападной и антиамериканской направленности объединения.

По сути, на саммите предстоит спор по стратегическому вопросу: должен ли БРИКС стремиться стать внеблоковым клубом, отражающим интересы развивающихся стран (и тогда вопрос, как это сделать эффективнее), или же он должен стремиться стать политической силой, которая открыто бросает вызов Западу? При этом в любом случае страны, стремящиеся присоединиться к БРИКС, должны иметь более четкий ответ на вопрос, а что, собственно, они от этого членства получат. Впрочем, если вместо больших стратегических договоренностей страны — участницы саммита смогут хотя бы договориться о том, как снизить зависимость от доллара и повысить долю нацвалют во взаимных расчетах, но избежав при этом большого ущерба во внешнеторговых доходах, то будет уже хорошо.