Кто и что помнит Близкая история II

Право же, неблагодарное дело — ввязываться в дискуссию с «настоящими российскими демократами». Чуть что, припомнят тебе и сталинский ГУЛАГ, и большевистскую диктатуру, и расстрел в Новочеркасске. И нет им дела, что ГУЛАГ сгинул уж полвека как. И до недавней поры — до закона об экстремизме, по которому можно посадить половину страны за малейшее недовольство — казалось, что навеки. Что им с того, что лично автор, к примеру, ни в одной из партий никогда не состоял? Да и родился позднее расстрела в Новочеркасске. Больно уж ценный «аргумент» сей: «Говорите, говорите, но был же и расстрел в Новочеркасске».

   Стоп, давайте разберемся! В конце 80-х тот расстрел, вернее ссылка на дальний факт его осуществления, стали одним из самых бронебойных таранов по разрушению Советов. Тогда из теплых берлог не пуганного и тихого застоя избалованные стабильностью совки возмущались и гневались на просчеты коммунистов. В том числе и за этот действительно варварский акт. При этом как-то и неудобным считалось взять и задуматься над тем, что он имел место быть за 30 лет до! А после уже не повторялся. Да и аналогов ему при развитом социализме (застое) не предвиделось! С чего, спрашивается, было старое ворошить? А все больше со скуки — в погоне за разнообразием впечатлений.

   Безусловно, тогдашние идеалисты-ниспровергатели конца 80-х и помыслить не могли, что уже лет через пять-шесть этот расстрел вспухнет до неба, приумножась в десятки тысяч раз. А в итоге, вся страна превратится в обнаженную, кровоточащую мишень Сегодня мы ведь ежедневно переживаем несколько новочеркасских расстрелов, но почему-то почти не ропщем. Не говоря уж про митинги и пикеты протеста. Выходит, сегодняшняя досада на очередную драму («О, черт, опять!» — и тут же забыл, сбившись со счета и перепутав с новой) даже отдаленно несопоставима с масштабами того гнева! Этого и доказывать не надо. Чего стоят 120 погибших на вертолете «Ми» или полсотни жертв последнего «парада Победы»? А реакция? Правильно, какая еще вам реакция на то, что стало типической приметой дня и быта? Привычка, рутина, норма!

   Отчего же современным критикам социализма, упорно отождествляемого ими со сталинизмом, не придет в голову сравнивать сегодняшний ужас с мирным застоем, когда «Новочеркасск» казался чем-то немыслимым и кошмарным? Не слышат. Лишь снова и

   снова, как сломанный патефон, знай себе воют про Новочеркасск, не замечая, что после падения проклятого ими социализма «Новочеркасск» уже тысячекратно превзойден. Просто горя и боли уцелевших, ежечасной трагедии только что убитых они не видят. И видеть не желают!

   В общем, как сказал далеко не советский гражданин, каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды. На что старина Цицерон иронично бы добавил: «Каждому человеку свойственно заблуждаться, но упорствовать в заблуждениях свойственно глупцу».

   Вот и весь нехитрый фантик. Под которым пшик. Да, расстрел был и он — достоин осуждения. Как и факелы инквизиции, как и «столыпинские галстуки». Но в конце 80-х, через 25 лет он потому лишь производил столь шокирующее впечатление, что после — ни в 60-е, ни в 70-е, ни даже в 80-е — не было больше столь же зловещих и свежих прецедентов. Получается, люди не могли снести именно самой мысли о таком массовом расстрела тогда. О возможности его повторения при социализме речи не шло вообще и даже намека. Таки что? Вот вам кушайте: «Новочеркасск» стал повседневностью и нормой, а мы знай себе ругаем застой, при котором он воспринимался, как древняя редкость, как аномалия, как далекий пережиток «диктатуры пролетариата», а на деле — хрущевской троекуровщины.

   Тупость, забвение и невежество прочно овладели и безраздельно правят умами россиян. Тупость давно возведена в степень дебилизма. В этом убеждаешься, наблюдая, как культурные и гордые люди свыклись с животной, унизительной, а иной раз и кощунственной рекламой. Которая, к примеру, приобретение сотового телефона или кружки пива («то, ради чего стоит жить!») преподносит с пафосом не меньшим, чем чествовали мы разгром фашистов, полет Гагарина или рождение наследника.

   Однако сильно ошибется тот, кто видит в панегирической рекламе лишь изыски стиля, приемы жанра, приколы, казусы или шутки. Это не пустячок, не ерундовина, а опаснейший социальный и психологический ви-

   рус массового лоботомирования. Перед ним абсолютно беззащитны дети! Лжепафсоные рекламные ролики, баннеры, слоганы цинично славят и воспевают убогость, мелочность, откровенную глупость и низость. Они очень продуманно, расчетливо, дозированно и методично опошляют, высмеивают и убивают патетику, высокий жанр, великую силу Примера, Слова и Дела. Таким образом, обесценивается все то, что нормальному народу в годину испытаний помогает выжить, победить, возродиться, а также строить и рожать. Выхолащивается то, что пробуждает Любовь к Родине и воспитывает Патриотизм. Делает понятными и привлекательными Идею, Мысль, Поступок, а не жевательно-сосательные и постельно-адреналиновые рефлексы. Зовет на Подвиг. Собственно, и сам Подвиг сейчас приравнен (если не вытеснен вообще) к халяве и фарту. В почете и славе, в героях и кумирах нынче — просто баловни фортуны. Те, кто урвал чепчик на подиуме «королевы красоты» или «мисс Моркваши», выиграл легковушку на «Поле чудес», пресс баксов в казино или поездку на Канары в лотерею этикеток (пробок) с бутылки пива или газировки!

   В России основательно подготовились к 125-летнему юбилею Иосифа Виссарионовича Сталина. Тон, как всегда, задавали «народные избранники» в Государственной думе (ЕР, ЛДПР). Вместо того чтобы заняться улучшением жизни своих выборщиков, они вытворяют такое, чего последним и в бреду бы не приснилось, не говоря о том, чтоб наказывать эту дурь депутатам. Ну, кто, скажите, просил «заботливых законотворцев», вводить монетизацию льгот, в том числе для ветеранов и инвалидов, и тем более отменять день Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября перенесли на 4-е, а Ленина и Сталина попытались заслонить Пожарским и Мининым.

Юбилейное СМИудство и «Моссага»

   Приживальное сословие СМИуд и ШКУР (Швыдких Культ-Революционеров) живо откликнулось на затхлое дуновенье из диссидентских склепов. Чем ближе юбилей И.В. Сталина, тем больше лилипутоидных охотни-

   ков «макнуть» гиганта, чье имя неуклонно набирает силу и популярность. За отсутствием свежих фактов, коньком «разоблачителей» остается заезженная «аранжировка» перепевов о репрессиях, миллионных жертвах ГУЛАГа и массовом голоде 20—30-х годов — в пристяжку к опусам Солженицына, бр. Медведевых, Радзинского, Суворова-Резуна, Волкогонова, и Со. Теперь к ним примкнули Володарские и Эшпаи, наводнившие телеэкран мыльной пеной, рьяно взбиваемой на конъюнктурной трухе типа аксеновской «Московской саги» или «Детей Арбата», состряпанных заигравшимся автором детской саги про Крошей и кортики. Не говоря о документалистах типа Сванидзе О лжи и ненатуральности «Штраф-Арбата» и «Моссаги» опубликовано достаточно гневных откликов, в т. ч. подлинных штрафников. Тут добавить нечего, разве что «героическая ностальгия» моссаговских бар, даже в ГУЛАГе тоскующих о «Шанели», заставит прослезиться потомков тех, кто вместо «ходок» в Париж строил Днепрогэсы и Беломорканалы.

   Мыслящему человеку ясно, что главной мишенью ретро-сериальной эпидемии выбрана фигура человека, олицетворяющего все достижения Октября, социалистического строительства и Великой Победы.

   Поэтому предлагаем рассмотреть лишь некоторые моменты необъятной деятельности И.В. Сталина. А для начала — вневременная (не сиюминутная) правда о Великом Октябре и его всемирно-историческом значении, которую даже тысяче Жириков загадить не по кишкам.

   Еще 14 лет назад, расцвеченный алым кумачом, звенящий медью оркестров, подкупающий искренностью ликования масс, день 7 Ноября символизировал вершинную веху социальной эволюции. Пик национальной гордости и могущества, осознанного политического, социального, духовного, военного и космического первенства нашего государства. Торжество братского единения народов. Мы ощущали себя самой Великой Державой, способной поразить и осадить агрессора в любой точке планеты. И этот государственный статус несокрушимого миротворца-балансира компенсировал все бытовые неурядицы и частные обиды.

   Но память отменить не удалось. Лучшие завоевания сталинской эпохи все чаще пробиваются в сознание даже «поколения пепси» и «поколения окон»: в автобусе молодежь этак невзначай да и обронит: «Сталина на вас нет». А это явное свидетельство того, как в порыве отчаяния перед беспределом и от нехватки знания и понимания, как его унять, даже невежа и циник готов прислониться к смутному образу некоего грозного, но справедливого властелина, которого больше пули боятся хозяева жизни, заварившие этот самый беспредел. Да и куда податься бедняку, если в слепом преклонении перед «цивилизованным» Западом наши «преобразователи» высмеяли и растоптали базовые моральные принципы гвардии коллективистов, энтузиастов, героев и романтиков: общинности, правды, нравственности, патриотизма, справедливости, совести? А взамен навязали «общечеловеческие ценности»: эгоизм и разъединение, корысть (чего стоит телеигра «Алчность» — неприкрытый культ смертного библейского греха?) и аморализм. Разврат и продажность, цинизм и агрессивность, национальная спесь и, одновременно, космополитизм.

   «Ньюрусы-олигархи» в своей наглости, хищности, жадности, жестокости, равнодушии и ненависти к России не имеют аналогов в мировой истории. «Необольшевики» и националисты на словах близки к тому, чтобы примерить шапку поводыря десятков (!) миллионов возмущенных и униженных. А на деле не способны взять власть. Говорунов у сегодняшних «левых» и «патриотов» хватает. Вот только Ленина и близко не видать! А Сталина — тем паче.

   Наконец, Октябрь — подтверждение того факта, что, несмотря на первоначальную бойню национальной (и вперед всего, Русской) культуры, революция взрыхлила мощные пласты культурного подроста, давшего гигантов науки и искусства. Как результат, Сталину в условиях худо-бедно, но демократического централизма удалось то, чего по определению не дали бы осуществить ни одному Пугачеву в XVIII столетии или разночинцу века XIX. После 1917 года боярские корни, в которых был не только сок, но и очень много канцерогена, перестали служить предопределяющим условием не только карьеры, но и получения царской «державы». Поэтому сын сапожника, умом превосходящий дюжину Соломонов, спокойно взял эту державу. С природным (не меньшим) на то основанием. По способностям и культ.

   Так зачем же Мининым заслонять Сталина?

   Иосиф Виссарионович Сталин в ту пору не ставил перед собой задачу скрупулезной разработки нового понятийного аппарата (время не приспело). Но на интуитивном уровне он стремился править с максимальным приближением к тому, что мы называем современным пониманием Полной функции управления.

   В свое время, размышляя о подвиге Козьмы Минина, я полагал, что нет более великого подвига и тяжкого труда, чем в слабой, рабской, униженной до дна Отчизне, растертой на покорные кучки «наемных работников, безработных и бомжей», отдать свои накопления на борьбу, найдя попутно силы и слова, способные убедить отчаявшихся соотечественников сброситься на общее дело, сплотиться и выйти против пушек А самое непостижимое: еще и убедить ту массу, которую шляхта (Запад) и их всегдашние «шестерки-шустерки» («западники»), казалось бы, окончательно произвели в сброд и быдло, — убедить этот «сброд» слиться в монолитную армию освобождения. Но мало: убедив, подняв и сплотив, — стать Вождем и Авторитетом для всех, даже для князей и военачальников!

   В 1917–1926 году Россия переживала не менее страшный период. Чужеземных ляхов сменила местечковая троцкистско-космополитическая клика, готовая превратить Российскую империю, а за ней и СССР в топку для раздувания пожара мировой революции. И снова нашелся человек, который, точно оценив положение страны, медленно, но верно используя рычаги исполнительной власти, перетасовал и переиграл всю крапленую колоду, противопоставив ей свежую когорту наркомов из самой толщи народов СССР.

   Совершив через 300 лет после Минина то, что до сих приводит в содрогание врагов русской региональной цивилизации, Сталин, выполнил задачу, подвластную титану, причем феноменально трудолюбивому, до самозабвения аскетичному, абсолютно терпеливому, беспросветно скрытному и фанатически упорному. Нужен особый гений, чтобы не просто уцелеть вопреки козням более верхолядски «продвинутых», нацистки спаянных и изящно болтливых демагогов-нарциссистов, но и — победить их, будучи внешне не эффектным, слегка косноязычным, а также этнически и морально одиноким на фоне моноплеменного (иудо-западнического) «бомонда», властвовавшего 20 лет (с 1917-го по 1937-й)!

Культ личности против культа мракобесия

   Рассмотрим едва ли, на первый взгляд, не парадоксальный идеологический «зигзаг» в жизни Сталина, который не дано адекватно понять его злопыхателям. Но который, очевидно, и послужил причиной великого перелома в сознании человека, пересадившего Россию с сохи на космическую ракету. Как известно, в юности Иосиф Джугашвили несколько лет обучался в семинарии, внимательно штудируя религиозную литературу. Видимо, эта учеба и позволила ему на всю жизнь усвоить как плюсы, так и минусы схоластической логики, сдержанного аналитического диспута богословов, аскетизм и суровую дисциплину семинарской повседневности. Имея острый критичный ум, он, по счастью, быстро разочаровался в религии, вернее в культовой церкви, замазывающей неправду мира и призывающей богачей делиться, но при этом не ставящей вопроса о лишении их источника мировой несправедливости — ссудного процента и неправедно нажитого капитала. Не в силах мириться с лицемерием священнослужителей, зовущих к непротивлению и смирению перед злом, Иосиф решительно покинул церковь. Иначе он не мог. Иначе ему не было дано. Ни по совести, ни по уму.

   Оказавшись в политике, он шел не по розам, а по терниям, решительно сметая подлецов и фарисеев. В противном случае, уже через год после смерти Ленина не было бы его самого. А через 10 лет после провала, случись такое, индустриализации (к чему и стремился

   Троцкий), — не стало бы нас — народа и Страны Советов, не стало бы России. Именно Сталин взвалил на себя максимальную ответственность — за все. Тем самым он совершил то, на что не решался никто, а если и решался, то заканчивал как Гитлер или Наполеон. Ответственности, по большому счету, избегают все.

   Ответственный человек наверху, работающий на общество (а не просто благонамеренный демагог) — это благо для народа. Сталин доказал это, создав из лапотной страны космическую державу. Именно это надо, хотя и очень трудно, понять с кочки личного обывательского «величия» и (что одно и то же) персональных обид и претензий. Великая ответственность в годы великой ломки не обходится без жертв. Даже Бог, по Библии ответственный за все, отчего-то допустил все, что было — со всей кровью, подлостью, пытками и «холокостами». Но к Богу отчего-то претензий нет, а к человеку (имеющему с этой стати куда более объяснимые слабости) по имени Сталин — их тьма. За что? Ведь уже за то одно, что Иосиф Виссарионович взвалил на себя этот крест неизбежной хулы и ненависти (всем и каждому сроду не угодишь), он обречен на бессмертие и справедливую реабилитацию. Степень его ответственности выше всего известного, его жертвенность (пожертвовал доброй славой) доступна только равным ему по духу, уму, смелости. Поэтому не «детям Арбата» его судить.

   Сталина ругают даже за преследования конфессий. Хотя именно он не раз останавливал троцкистов, подложивших динамит под очередной храм, именно Сталин инициировал возрождение православия. Правда, он же на корню пресекал гегемонистские поползновения церковников в области политики и идеологии. И разве был не прав? Взять хотя бы нынешний совершенно гипертрофированный укос государства и населения в сторону добровольного подчинения культу. Тотальная секуляризация мысли и духа. Церковная номенклатура — это ненасытный хищник. Только дозволь религиозному культу (не путать с боговерием) стать неприкосновенным уделом «избранных», — тотчас же партия власти превратится в придаток паразитирующей епархии

   «богоносцев». Самое лживое во всякой «вере» — культ, обряды, — эти хитроумные рычаги психологического порабощения паствы знахарями в рясах.

   Религия — это связь с Богом, личная концепция человекожития, и в ней нет ничего предосудительного. А вот церковно-идеологические формы этой связи, обремененные культом, — опиум для простодушных, несущий выгоды монополистам по платной выдаче этого опиума. Отдавая долг безусловного уважения лучшим представителям Веры (подвижникам, святым, честным послушникам, богатырям), не стоит бездумно доверять всем без исключения церковным иерархам. Как правило, изрядная часть этой братии озабочена обслуживанием власть предержащих и собственной мошны. Иными словами, не надо впадать в другую крайность, абсолютизируя непогрешимость церкви вообще. У христианской, да и любой другой церкви грехов куда больше, чем у большевиков. Слепое преклонение перед церковью — не менее бездарная потеря свободы, что и у тех, кто сейчас припадает к иконе по велению моды, разом «забыв» о своем атеистическом прошлом.

   Сталин, благодаря своему семинаристскому опыту, избавил строителей нового общества от тормозящей и сковывающей идеологической паутины культов. Этим он предвосхитил все их нынешние мутации, смертельно опасные для 30-х годов, когда лишь массовый оптимизм и энтузиазм всего народа, вырванного из поголовной неграмотности, мог позволить за 10 лет миновать вековую дистанцию нашего отставания от развитого Запада.

Один в поле воин

   Когда на Сталина огульно навешивают все кошмары ГУЛАГа, редко кто рискует предположить «крамолу» о серьезном проценте оправданности репрессий. А он был! И причина здесь не только в тревожной международной обстановке, окружении внутренними и внешними врагами, вредителями и диверсантами. Главное, что, в отличие от ряда «кабинетных трибунов», Коба не был «лабораторно-университетским теоретиком» революции. Он прошел ее с низов. Он знал наизусть натуру своих

   большевистских и прочих «окруженцев», наблюдал все их виляния, кульбиты и перелеты за годы подпольной борьбы, отлично помнил низости и подлости каждого. А значит, мог вычислить «примерный коэффициент перерождения в среднем и верхнем эшелонах» партийных начальников. Обратите внимание: в процентной пропорции относительно общей численности разных слоев общества, «диктатура пролетариата» регулярно и преимущественно чистила (а не зачищала, как сегодня) именно представителей «среднего и высшего» звена, как самых честолюбивых, жадных, не выдерживающих искуса властью, склонных к перерождению, роскоши и, в конечном счете, предательству идей социализма.

   При перестройке мы имели шанс убедиться в сталинской прозорливости: внуки Гайдара и Молотова стали ярыми провозвестниками капитализма и контрреволюции. По сути, вменяемый диктатору в качестве главного заблуждения тезис: «По мере построения социализма классовая борьба будет усиливаться, а сопротивление врагов народа принимать все более изощренные формы», — на самом деле пророчески верен. Поэтому верх легкомыслия — примитивизировать и уплощать исполинскую и сложнейшую фигуру Сталина, списывая все репрессии на его параноидальность и ма-. ниакальную жестокость. Впрочем, крысы судят и мерят слона с высоты своего носа, им не знаком глазомер и от них смешно ожидать чего-то, кроме замороженных «огоньковских» штампов и ярлыков конца 80-х. Извините за повтор, но, не будь после Ленина Сталина, не потребовалась бы и русоубойная «перестройка». Которая есть всего лишь плод бессилия Запада физически удушить СССР и тысячелетнюю Россию. Глобальный предиктор даже сейчас немощен в «честной драке» прихлопнуть Россию. А вот одолей Сталина в 20— 30-е годы Троцкий, Зиновьев и Каменев, Россию безо всякой «гуманной и растянутой» перестройки физически прикончили бы тогда же. Задолго до Гитлера. Без Сталина (судя по потенциям и прожектам его конкурентов) индустриализация растянулась бы лет на сорок. Тогда как срок был узко скорректирован самой жизнью — не более десятилетки: «иначе нас сомнут».

   Но истинная драма жизни Сталина состояла в том, что, будучи кристально чист в высших помыслах, идеалистом по призванию, рыцарем справедливости, ради ее торжества он вынужденно окунулся в грязную пучину политики, использовал методы политика. И не надо чистоплюйства: откажись Сталин от политических методов, вращаясь в политике, он бы был, как уже говорилось, моментально слопан Троцкими и Каменевыми. Больше того, как политик Правды, он должен был не просто уцелеть в лавине сверхподлецов, но и обыграть их, победить, стравить, да чтоб при этом жернова «рубки» перемололи минимум простых и честных людей. Последнее в той беспощадной, почти безвыходной ситуации было самым трудным. Но еще неизвестно, сколько бы жертв добавила в свой мартиролог наша страна, да и все человечество, не будь прозорливого и непобедимого Сталина.

   Сталин — едва ли не самая трагическая фигура мировой истории. Отдав себя делу построения общества без эксплуатации, он остался в полной психологической и духовной изоляции. Непонимание, вплоть до самоубийства жен, родных. Один под старость: в разное время из жизни вырваны самые близкие друзья и возможные наследники. Киров, Жданов. Не на кого опереться и положиться. Он знал, что не на кого, ибо видел и просчитал шаг каждого из пресловутого «ближнего круга». Он мог ими командовать, но не мог им доверять до конца. Не мог им доверить Державу.

О пользе «грубости»

   Иной раз кажется, что Сталин соединил в себе качества Минина, Пожарского, Кутузова и Ивана Великого! Для понимания этого, на первый взгляд, парадокса нелишне вспомнить Василия Розанова: «Счастливую и великую родину любить не велика честь. Мы ее должны любить именно тогда, когда она слаба, мала, унижена, наконец, даже порочна. Именно, именно, когда наша «мать» пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, — мы не должны отходить от нее». Однако и этого сегодня мало. Мало любить пьяную мать и не отходить от

   нее. Ее надо поднять, вылечить, вернуть ей силу и Убить насильника-супостата раз и навсегда! Не отбросить, не отогнать, а Убить окончательно, изгнать даже образ его из круга русского бытия. Ибо история убеждает: враг, выжив, очень скоро набирается сил и вновь лезет охальничать, насильничать, похабить

   Сталин, пожалуй, единственный, кто пытался ликвидировать это вечное наступление врага, установив «железный занавес» и добиваясь обеспечения абсолютной самодостаточности, т. е. независимости нашей Державы от иноземного потенциала: материального, военного, культурного и особенно духовного. Разрушив «занавес» и военный паритет, мы для начала стали духовно зависимы. Потом — исчервлены идейно и разложены морально. Далее — культурно побеждены и, на финише, порабощены материально и политически. В результате СССР рассыпался, а Россия стала слабым реципиентом, зависимым от культуры Запада и его материальных ресурсов, прежде всего, продовольственных. Вот и прикиньте теперь, кто ж был изначально прав: Сталин или «сокрушители» его «культа» и «железного занавеса»?

   Иосиф Виссарионович явил редчайшее, может быть, дотоле невиданное качество: ни при каких условиях и обстоятельствах не поддаваться на самую утонченную лесть, обаяние и дипломатию признанного авторитета. Не потакать условностям т. н. общественного мнения, светского этикета и проч. Сталин был жестким до резкости и неумолимым в отказе, будь визави предельно гладкошерстным либо, наоборот, отвязно крутым. И в этом ракурсе разруганная (якобы с легкой руки Ленина) «грубость Сталина» — величайший плюс, который куда полезнее и умнее, чем самодурское хулиганство Хрущева, пьяно-отморозочный кураж с последующим соглашательством Ельцина, вежливо конфузливая, из боязни обидеть, податливость нынешних властей и, тем более, любезные одобрямсы Горби с парадом пресмыкательства министра «да» (Козырева).

   Сталин не тушевался ни перед кем и никогда, будь то Рузвельт или Риббентроп, Тито или де Голль, Мао или Черчилль, Трумэн или Троцкий. Он не боялся

   показаться «диким, невменяемым и непродвинутым» в глазах тогдашних заправил «вкуса и политеса». Никому не удалось подольститься, подладиться под него, чтоб урвать тем самым хоть йоту не из личного, а из общесоветского пирога. Для Сталина интересы нации, империи, Союза всегда превалировали над искусами, репутацией, послаблениями личному культу — над всем тем, чего не избежал в истории никто! Все так или иначе считались с «общественными вкусами и мнениями», боялись испортить личные отношения или уже сложившийся имидж в глазах «элиты». А в итоге страдали государственные интересы, они приносились в жертву за улыбки, комплименты, премии и похвалу геополитических соперников.

   Увы, все последующие преемники, «тая» (не тая, хотя уж лучше бы тая), сдавали геополитику и идеологию: Никита, Леонид и, особенно, Борис и Михаил. Увы, и нынешние хозяева Кремля сробели перед обольщением Запада и культом «хорошего парня», тиражируемого шустро свихнутыми на нем «интеллектуалами» внутри страны.

   Самое противоречивое и малопонятное в личности Сталина — его потворство (по крайней мере, нейтральное непротивление) культу, чрезмерному восхвалению. Согласитесь, труднообъяснимая позиция со стороны «одного из самых просвещенных правителей», как рекомендовал его один из выдающихся «демократов»? Очевидно, здесь есть два полюса. Позитивный — Сталин знал и формировал психологию эпохи, когда культ вождя придает мощный стимул энтузиазму масс созидателей и бойцов. Непогрешимому вождю и вера безгранична. Негатив (и даже мина замедленного действия) — культ позволил ниспровергнуть Сталина, сыграть на этой струнке, как на пороке, а где порок — там нет непогрешимости. Однако полвека спустя, никем не реанимированный, культ явился из низов в обновленной и практически обожествленной форме, когда сомнения в сталинской неправоте допускаются еще меньше, ибо время подтвердило гениальную прозорливость всех его предостережений. А это и убеждает в конечной оправданности и историче-

   ской справедливости «хвалы», поскольку Личность оказалась куда выше того «культа».

   А мы? Научимся ли мы, в конце-то концов, различать вечную, но от того не ставшую менее примитивной логику очернительства? Нет бы задуматься и усомниться: раз что-то ругают пуще всего — то, наверняка, не стоит этой ругани, преднамеренной и целенаправленной. Так и со Сталиным: если его за что-то клянут особенно усердно, считай, в этом он и был либо вообще не повинен, либо прав, но не на 100 %, а на все 200. Репрессии? Позвольте, в массовом их проявлении меньше всего вины лично Сталина, а больше всего — верховных подлецов и тысяч подлецов на местах — «полиповых и лахновских». А смысловое острие репрессий направлялось верно — против врагов, предателей, перерожденцев, бюрократов, контрреволюционеров — реальных и потенциальных.

   Вообще, в масштабе истории государственного деятеля принято оценивать, первым делом, с точки зрения укрепления им государственности своей страны. То есть, сумел ли он за срок своего правления сделать Страну, с которой считается мир, или нет. Так вот Сталин по этому генеральному параметру на фоне любых аналогов и конечных итогов их правления стоит выше всех в истории. Наполеон, Гитлер, Карл Великий, Чингисхан, Цезарь. Ни один не сравним со Сталиным. Каждый начинал с лучшим «стартовым капиталом», а если и со сравнимым, то чаще всего заканчивал крахом. Ну а по критерию жестокости все они превзошли Сталина уже на том основании, что поголовно — завоеватели! Не говоря про Ельцина и Горби, умудрившихся за рекордные годочки превратить сверхдержаву в руину.

   Защищая геополитические интересы своей страны и русской региональной цивилизации, Сталин до рокового марта 1953 года умудрялся последовательно оставлять с носом (и без носа) всех своих противников на мировой арене и даже прямых ставленников в лице таких выдающихся политиков, как Ф.Д. Рузвельт, У. Черчилль, А. Гитлер (Шикльгрубер), не считая фигурантов помельче. Советская Держава поступательно

   развивалась по концепции экономической самодостаточности, нравственно-культурного совершенствования и военного сдерживания, разработанной и почти сформулированной вождем. Эта концепция была достаточно предсказуема с точки зрения своей устойчивости. Увы, народ и управленческая верхушка еще не созрели до идей своего лидера, а воспитать смену Сталину не было суждено.

Оглашение праведной концепции

   Не секрет, что традиционная обуза для любой партии — геронтократия в виде зачугуневших у кормила «старцев» (не путать с мудрецами). «Старцы» пуще всего боятся и с ревностным благоусердием препятствуют росту молодых и всех, как минимум, равных им по уму. В принципе, никакие выборы не гарантируют прихода к власти поголовно умных, способных и, главное, честных и порядочных. Значит, вперед остального, нужна революция в умах, революция совести, нравственный переворот. А он дольше и сложнее самой победоносной социальной революции. Людям крайне необходимо усвоить новые нравственные принципы и критерии требований к себе и своим вождям — управляющему звену общества. Управленцы, в свой черед, должны обладать умением и мужеством следовать не своей выгоде и амбициям, а предугадывать и пресекать зачатки «культа», застилающего разум, зрение и совесть самому умному и проницательному. Особенно трудно одолеть рефлекс собственной исключительности тому, кто был, по сути, родоначальником, первопроходцем, идеологом.

   Где найти ту грань, которая без уязвления устаревшего местодержателя и без боли для всего общества, позволит патриарху принять правду более молодого? А, приняв, уступить первенство, признать свою старость и даже устарелость, — всему ведь свой срок? Такого понимания своего места, значения, роли и времени не даст ни одна партийная программа, ни одна революция, ни одна конституция. Это может быть достигнуто только путем глубочайшего и всеохватного совершенствования общества. А для этого опять же

   надобна смена всех идеологических координат, концепции мировоззрения, миропонимания, мировидения, мироведения и мироведения. Для этого нужно черпать все свежее, а не цепляться за отжившее, тем более, если жизнь доказала пользу нови.

   Сегодня разные лагеря с утроенной силой взялись за Сталина. Одни его по-зековски клянут, вторые по-пионерски клянутся в верности его делу. По сути же, ни те, ни другие, не зная ни дел, ни Дела вождя, не желают узреть в Сталине ничего кроме: либо жупела зла и тирании, либо, напротив, знамени победы и народо-любия. И первое, и второе так поверхностно! — типичная конъюнктура. Между тем реальный, а не де-монизированный или там подсиропленный, И.В. Сталин был гораздо более умен и учен, нежели в песне Ю. Алешковского. И как только у него после 35 лет великих потрясений, реформ, войн, побед и реконструкций выдалась пауза, чтобы обдуманно-критически подойти к ряду положений марксизма, Иосиф Виссарионович написал роковую для себя (но первую предикторскую для народов России работу) «Экономические проблемы социализма». В ней Генералиссимус обнародовал более чем радикальные строки:

   «Особая роль Советской власти объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию; во-вторых, тем, что ввиду отсутствия в стране каких-либо готовых зачатков социалистического хозяйства, она должна была создать, так сказать, на «пустом месте» новые, социалистические формы хозяйства».

   Вот! Должна была ликвидировать всякую эксплуатацию и делала это. При Сталине. А вот после произошло то, от чего предостерегал Сталин: на смену взросла новая форма эксплуатации со стороны уже несменяемой партверхушки СССР.

Сталин не побоялся усомниться и разобраться в правильности теоретических догматов марксизма:

   «Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Map-

   кса, где Маркс занимался анализом капитализма, и искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» рабочее время…

   Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению. Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие».

   Сталин остро осознавал, что строить справедливое общество можно только при наличии нового понятийного аппарата (а вовсе не путем репрессий). В частности, он выдвинул такие революционные принципы, о которых молчали и молчат все пресловутые «гуманисты». В первую голову он утверждал, что самое сильное и действенное орудие для построения лучшего общества — это Знание как можно большего числа людей, а отнюдь не «продвинуто-посвященных» одиночек. Цитируем:

   «Необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой-либо профессии.

   Что требуется для этого?

   Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьезных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно, прежде всего, сократить рабочий

   день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления».

Чего никогда не простят Сталину?

   Итак, Программа была сформулирована, экономика возрождена, дома строились, цены снижались, но через несколько месяцев после публикации этих откровений Сталина не стало. Такое мировая эксплуататорская закулиса не прощает (в отличие от культа и репрессий, без коих не обошлась ни одна революционная эпоха). Ему и не простили, и не простят.

   То, что Сталину по большому счету и в рекордные для истории сроки удавалось все, к чему он стремился, говорит об одном: в своем целеполагании он прислушивался к голосу Провидения и шел верным путем. Да, перегибы были. Но ведь никакое великое дело без них не обходится. А тем более дело невиданное по масштабам и благотворным последствиям для всего человечества. Дело национального спасения. Да, были репрессии, был террор, был и голод. Но голод был и в идеализированной царской России. Даже хронически жил и жал миллионы жизней. Причем куда чаще.

   А вот СССР после последнего советского мора начала 30-х впоследствии голода не знал. Была создана уникальная система полувекового существования в условиях военной и продовольственной безопасности и хозяйственной самодостаточности. Голод 40-х целиком связан с Великой Отечественной войной, и ссылки на него не то что некорректны, а циничны. Сейчас в РФ непроходящий голод — помоечно-бомжовый, а также ветеранско-пенсионерский. Такого, пожалуй, и в царской России не знали.

   Революционное перераспределение 1917–1933 годов сформировало новый вид общенародной и колхозной собственности с планово регулирующей ролью государства-защитника. И эти прогрессивные советские идеи впоследствии переняли все передовые страны мира, построив собственные модели «социализма и демократии».

   Отставая по части сервиса, дизайна и разносор-тицы ширпотреба и питания (не качественно, а количественно), СССР совершил куда более социально значимые прорывы (космос, мирный атом, энергетика, лазер, строительство для всех и каждого, право на труд, на бесплатное и всеобщее образование, здравоохранение). Эти рекорды казались фантастическими идеалом даже для Америки.

   При этом мало кто учитывает, что Союз выживал, догонял, перегонял, строил и производил в самых неблагоприятных погодно-климатических условиях. Что все эти уникальные победы ему обеспечил новый вид общенародной собственности — управляемая и социально ориентированная государственная монополия на средства производства. Ее еще называют социалистической (общественной) с вкраплениями колхозной. Только на базе этих форм собственности Союз сумел построить несравненную систему социальных льгот и гарантий для всех — абсолютно всех — граждан своей страны. Но столь же грандиозного революционного сдвига не произошло, увы, в области духа и сознания — личного и общественного. Во всяком случае, энтузиазм, бескорыстие, коллективизм, патриотизм, справедливость, принципиальность, отвага так и не стали генетическими составляющими характера советской молодежи, пришедшей на смену строителям коммунизма 1920—1940-х.

   Советский Союз погубила «мода на прогресс», которого большая часть русских интеллигентов ждала непременно от Запада. Между тем западный, протестантски-индивидуалистический, прогресс всегда был связан с идеей личного комфорта, спаренного с конформизмом — подлаживанием под обстоятельства, под власть, под сильного. В итоге, к концу XX века там воцарилась модель общества пресыщенного конформ-комфорта и сибаритского соблазна. Если в прежние века людям приходилось повсеместно в тяжких испытаниях бороться за физическое выживание, за хлеб насущный, за фитиль и лучинку для семьи, то сейчас западному человеку нет в этом нужды. Другой вопрос, за счет каких «праведных» средств и приемов они этого достигли?..

   Этот «вирус КК», клонированный в лабораториях братьев Даллесов, был умело импортирован, впрыснут в кровь и втиснут в подкорку советских «интеллигентов». И первыми его разносчиками стали завистливые и избалованные детки пламенных революционеров, красных командиров, пролетарских писателей и художников. После «оттепели» Хрущева вирус комфорт-конформизма добил затухшее еще до революции общинное сознание русских. Таким образом, социализм в пору своего высшего развития уже гнездил в чреве коварный взрывпакет гнили, мину разложения по имени: «торговля и рынок».

   Разумеется, от рынка никуда не деться, как и от его обменно-торгового сегмента. Но рынок, как способ достижения цели, нужно и должно регулировать и планировать. Причем умно и тонко, не порождать у неграмотного торгаша и перекупщика иллюзий собственного превосходства и продвинутое™ за то уже одно, что у него есть волосатая лапа. А он всего-то и умеет, что купить-продать-толкнуть-загнать. Если вовремя не взнуздать, она очень опасна — мародерская психология барышника, менялы, сутенера, форцы. Мы наблюдаем это сейчас. Десятки людей погибли от наводнения в Ставрополье и на Кубани, а уже на следующий день стайки рыночных господ мародеров шныряли по разоренным деревням, загоняя тем, кто и так-то всего лишен стихией, бутылку воды за 70 рублей! И не было управы на мародеров. И потому-то народ опять же

   невольно вспоминает Сталина, железной рукой душившего всякую гадину. Все это просто не могло случиться при социализме. Чудовищные завалы и руины ашхабадского и ташкентского землетрясений разгребали и отстраивали за считанные месяцы, пострадавшим тут же давали приют, их согревали и кормили всей страной! Где все это? Неужели бутылка воды за 70 рублей для жертвы стихии — это лучше, чем совковая колбаса за 2.20?

   В этих омутах хозяйственной системы изначально заложена капиталистическая червоточина блата, кумовства, взяточничества, лакейства. А следовательно, и эксплуатации, возвышения и возвеличивания самых хитрых, «энергичных и приспособленных», спереди. А также принижения, дискриминации честных и простых, то есть лучших с точки зрения христовых заповедей, сзади.

   Сталину удалось не только отвратить большинство народа от этой мишуры, — на долгие годы она стала позорным символом мещанства и буржуйства! После всего сказанного, наверное, становится понятно, что Сталину не могут простить (на глобальном, разумеется, уровне, а не с кочки личной обиды) вовсе не коллективизацию, репрессии 30-х и просчеты начала ВОВ, в которых, при объективном анализе, — меньше всего вины лично Сталина. Тогда: ЧТО ЖЕ? А еще важнее: КТО ЖЕ и ЗА ЧТО ЖЕ? Вот это и вправду вопрос крайне интересный!

   Сталин предпринял первую в истории попытку не просто сменить эксплуатацию (которая в СССР имела место, пускай и под вывеской социалистической диктатуры пролетариата и КПСС) одной части общества другою, но — ликвидировал эксплуатацию и ее корни. Главная из причин эксплуатации и социальной несправедливости — в том, что одна часть общества, устанавливая монопольно высокую цену на управленческую (СВОЮ!) деятельность, скрывает от общества Знание, то есть концептуальные рычаги управления миром. И это спрятанное «элитой» Знание — есть Диалектика, иначе — восприятие Мира в целостности развития Его и всех его частей. Тем самым, забронировав Истину, «посвященная элита» сталкивает людей в

   борьбе за ложные цели (материализм и идеализм, религия и атеизм, христианство и ислам и т. д.).

   Так вот Сталину не могут простить того, что он очень мощно, гордо, бесстрашно, но в одиночку разоблачил ложь и недоговоренность, то есть НЕДОДЕЛАННОСТЬ МАРКСИЗМА. Но — не коммунизма и большевизма, которых, в отличие от марксизма-троцкизма, более всего и боится та самая мировая закулиса! Почему?

   Да потому, что именно догматический «социализм» Маркса (и Троцкого) прячет от трудящихся правду о ссудном проценте, который обрекал и обрекает мир на вечные: голод, войны, несправедливость, эксплуатацию!

   Мы уже говорили, что Ленин утверждал: «…Великие революции в ходе- своей борьбы выдвигают великих людей и развертывают такие таланты, которые раньше казались невозможными». И добавляли: можно быть гением, но, ведая, что промедление смерти подобно, опоздать на броневик или не решиться на Канны и Полтаву. Сталин «не пропил и не проспал» судьбоносного часа ни разу. Но в своей борьбе против ГП он совершил одну ошибку, да и то в преклонном возрасте. «Дело врачей», за которым ГП углядел замах на свою сионистскую секцию и запаниковал! С врачами все правители держат ухо востро. Тем более что медиков, как знатоков недугов, отравлений и совпадения симптомов того и другого, мировая закулиса от века использовала против самых строптивых и удачливых народных лидеров. Тем более, когда последние брали скрытные (особенно, финансовые) структуры ГП, что называется, за горло. Когда с гением ничего нельзя было поделать силой и умом ни политически, ни экономически, на выручку стабильно приходили подлость и интрига, а точнее кинжал и яд — криминально и клинически!

   Достаточно вспомнить Филиппа Македонского (зарезан на пике побед и в канун приготовлений к восточному походу) и его сына Александра Великого (завоевав полмира и готовясь к походу на Рим и Карфаген, умер в Вавилоне — античном центре тайных знаний). В том же ряду Филипп IV Красивый (французский «железный король» умер, как только обезглавил эзо-

   терический орден тамплиеров — первых банкиров). Кромвель («урологическая смерть» после гонений на потомков Меровингов в Шотландии — предтечей масонства), Николай I (смерть «жандарма Европы» в начале Крымской войны). Ленин (мгновенный «удар и паралич» по оглашении в 1922 году запрета на совмещение партийной и масонской деятельности для членов ВКП(б).

   Увы, даже Сталин не изобрел противоядия против «врачей» и против старости, которую врачи умеют приблизить как никто другой.

   Знание — власть. Догма — местодержателъство

   Именно при Сталине произошла методологическая, мировоззренческая революция, благодаря которой появились самоотверженные и беззаветные Громовы, Чкаловы, Чекалины, Кошевые, Матросовы, Гастелло и Космодемьянские. Несломимый дух народа сумел противостать всему враждебному миру буржуазных ценностей и потребительства. Впервые в истории люди вознесли идеалы, романтику, подвиг над мещанством, прагматизмом, изнеженностью. Камин, коттедж и кресло безнадежно проигрывали рюкзаку, штурвалу и теодолиту. Дали и стройки заслонили утлый мирок спекулянта и рантье. И уже казалось, процесс необратим. Неодолимая сила народа была в его высоконравственном духе. Враг это понял лучше, чем мы, потому что для нас это — сила! — уже было данностью, которая есть и, значит, никуда не денется. Враг же зорко отслеживал, как, откуда этот дух произрастал. И видел, что его первоисточник — в правильной политике, которую воплощал И.В. Сталин. Враг понимал, что это не данность, а приобретенность, которую можно обратить в потерянность.

   И хитрейший Даллес в своей знаменитой директиве Совета национальной безопасности США № 2011 от 18.08.1948 г. разработал дьявольски коварный план разложения именно этого гер. оического духа народа-победителя. А с чего начинается уничтожение духа? Само собой, с подкопа под главную святыню, признан-

   ного вождя. Сначала была загадочная смерть Сталина. Потом скомканные пленумы с разоблачением бессудно расстрелянного Берии, антипартийных группировок и к ним примкнувших. Далее медленное торможение сталинских идей, их профанация примером занудливых воплотителей типа Маленкова, Хрущева и K°.

   В 1956 году был нанесен сокрушающий удар не сталинизму, а духу народа, идее справедливости. Подтасовки, клевета, переложение своих кровавых грехов на плечи великана. XX съезд КПСС явился посевом гнилых «шестидесятников». Будьте уверены, преодолев ими же слепленный пиетет перед «оттепелью» и его ветродуями, этот период еще нарекут самым позорным в русской истории, типа «семибоярщины». Ведь трагедия СССР и русского народа случилась благодаря именно «шестидесятникам». С их превознесением «обиженной личности», готовой во избежание частной неприятности стереть весь мир. С их культом воинствующей шизоиды, убежденной в своей гениальности. С их безоговорочным преклонением перед Западом, перед роскошью, дачкой, заморским круизом Ведь только это всестороннее клопо-блошиное изрытвление нравственности народа и обусловило появление «младореформаторов в розовых штанишках», для которых не осталось никаких идеалов, а строго — энергичность, предприимчивость, прагматизм, цинизм, наглость.

   Эта гниль внедрялась в пику сталинскому завещанию, призывавшему, без всяких ссылок на занятость и нехватку времени, расширять свои знания всегда, везде и отовсюду. Так поступал сам Сталин, приобретя обширнейшие познания во многих отраслях культуры. Скажем, прочитанная им в начале 1930-х во время отдыха на Юге монография по черной металлургии аукнулась поставкой Германии перед войной непригодной стали из СССР, хотя заключенный торговый договор вроде как был выполнен. При всей неоднозначности его репутации Интернет сегодня — не только «животная» ловушка для малограмотных, но и бесценная находка для думающего человека. «Всемирная паутина» позволяет невероятно раздвигать границы привычных пред-

   ставлений о мироустройстве, особенно на древнейших этапах цивилизации. Многие отмахнутся: до древностей ли нам, когда на носу — последний и решитель-* ный бой? Какое заблуждение! Ведь только добросовестным историкам ведомо, сколько не менее «решительных и последних боев» давало эксплуатируемое человечество извечно более хитрому и изворотливому врагу! И только в силу небрежения уроками истории мы повторяем одни и те же проступки и глупости. В итоге, каждые двести-триста лет лупим насквозь просифоненными лбами по допотопным граблям. При этом шибко гордимся, в очередной раз спихнув с «корабля современности» вчерашних кумиров, их лики и статуи. Или отменив плохую историю: сперва ту, что до Рюрика, Кирилла и Мефодия. Засим — до принятия христианства. Чуть позже — до 1917 года. И, наконец, — которая с 1917-го по 1991-й.

   Зато враг, учреждая фонды Горби-Соросов и ученые академии по собиранию и изучению древностей, знает что делает. Ему ли, архиватору вековой мудрости всех народов, не понимать, что ключ к пониманию мировых проблем и противоречий — в зашифрованных знаниях иерархов Древнего Египта, Месопотамии и Шумера? Или вы всерьез поверили, что американцы, распатронив режим Саддама, за просто так попустили «стихийно-анархическое» разграбление музея Багдада? С его-то уникальными раритетами, проливающими свет на истоки всех социально-политических идей, воззрений и схем Миропорядка?! Как бы не так! Вакханалией грабежа ловко водила одна рука. Ей жуть как не терпелось умыкнуть и сокрыть свидетельства сотворения системы вечного господства, монополии на глобальное управление и тайное знание. Знание, тысячелетиями тщательно охранявшееся и герметически «завинченное» жрецами древней закулисы.

   Нет ничего преступней, нежели, опустив руки «перед неизбежным» (а на деле: личной ленью и невежеством), считать, что знание вовеки пребудет герметически закупоренным продуктом, монопольно подвластным «избранным». Дудки, в народе всегда живут предания и былины, мифы и сказы, в которых заклю-

   чена вековая мудрость предков. И лишь те правители обретают великую силу и доверие народа, кто опирается на знание пращуров. Чем крепче власть, чем больше у нее опоры на здоровую — богоданную — интуицию народа, на вечевое начало, коллективный разум, на традиции предков, — тем больше народ верит такой власти, обходясь без всяких партий.

   Собственно, сама ВКП(б) — КПСС не была партией в общепринятом смысле «идеологического отряда». То был своеобразный инструмент власти — «орден меченосцев» идеи социальной справедливости. Орден, безусловно, долгое время соответствовал коренным интересам масс. Каким? Во-первых, аккордному — за 10 лет — созданию в условиях враждебной блокады колониальными империями Державы. Культурной, военной, аграрной, индустриальной, а главное — самодостаточной. С 10 % населения и почти 30 % экономики планеты. Во-вторых, отражению агрессии империализма в 1941–1945 гг. и последующему — за 2–3 года — возрождению народного хозяйства. Партия была народом востребована. При жизни Сталина! Причем, незадолго до смерти, озаботясь угрозой перерождения КПСС в бесцензурную вольницу и карьерную синекуру, он всерьез ставил вопрос о передаче управленческих и руководящих функций партии в руки Советов народных депутатов. Этим ходом он планировал своевременно реформировать систему власти, упразднив отжившие органы и дав простор для ее обновления со стороны здоровой части общества. На деле это вполне могло привести к живому воплощению подлинной демократии, концептуальной власти народа!

   Перепуганные «комиссары» и прочие бездельники при партбилетах не простили этого вождю. И есть все основания подозревать участие кремлевской номенклатуры в заговоре против Сталина и Берии, сыгравшем на руку ГП и совпавшем с «делом врачей». В итоге, КПСС (по своим функциям идеологический штаб советского народа) убрала вождя, благодаря чему и «продлила» свои управленческие полномочия. Но очень скоро она стала тормозом в развитии общества, напрочь утратив концептуальную гибкость и чутье. Отсю-

   да абсолютизация военно-индустриального фактора в ущерб производству товаров народного потребления, расширению услуг и прочие ошибки, на которых выехала горбачевская перестройка и прочая ЕБНятина

   Как только партия допустила двойные стандарты и противоречие между заявленными целями (социальная справедливость) и сложившейся практикой (кумовство, блат, чванство, волюнтаризм, бесконтрольность, цербер-цензура, наследная несменяемость «местодержа-телей»), этот инструмент дал несколько осечек подряд и был выброшен «за ненужностью». Но выброшен опять же поспешно. Ибо без отличного стратегического инструмента (руля, рычага), который нуждался в тактическом усовершенствовании, мигом сломали, разобрали на запчасти, разбазарили и перепродали по дешевке самый лучший социально-экономический механизм. И вот уж в этом-то процессе нам здорово подсобили заокеанские «демократы».

Правое дело и добрая воля

   Исходя из наследия Сталина, сторонники концепции праведного построения общества должны апеллировать к разуму и интуиции Людей Доброй Воли, пускай еще те не знакомы или недостаточно знакомы с ним. Именно Людей, а не белковых машин. Именно Доброй, потому как узурпатор и карьерист тоже имеют волю, но не к общему добру. С другой стороны, и добряк без воли — бессильная болтушка. Рано или поздно в один ряд встанут, не могут не встать, все Люди Правого Дела. Причем, Правое — оно и есть правое, правдивое, правильное. В.И. Даль: «ПРАВЫЙ, десной, прямой, истинный, истый, чистый, непорочный»… Тогда как левое — фальшивое, от лукавого. В.И. Даль: «ЛЕВЫЙ, шуий, противоположный правому, с некрещеной руки. Забрало Фоку с левого боку. Левой ногой с постели ступил. Права рука, лево сердце. Говорит направо, а глядит налево»…

   В этой связи необходимо пересмотреть предумышленно испорченный понятийный аппарат, которым оперируют политики, да и подавляющее большинство

   населения России, у которых левое — правое, а правое — левое. Такого не бывает — в обиходе-то мы отличаем одно от другого.

   Терминологическая каша, чем дальше, тем больше травит душу и туманит мозги. И это не мелочь, а принцип неправедного управления, проверенный веками. Подмена терминов и понятий гробит Дело, превращая его в делишки на радость врагу. Дело должно быть делом, а не профанацией, какой бы массовой и героической она не выглядела, не представлялась и не казалась. Какой, право, толк заматывать сотни и тысячи не понимающих профанаторства вожаков, но фанатически преданных «рядовых» энтузиастов, если все изначально обречено на нулевой или, подчас, отрицательный результат?!

   Настоящее Дело — это продуманный, взаимовло-женный и взаимосложенный поступок Всех и Каждого. Со Знанием Цели и Научным прогнозом действий и последствий. Иными словами: поступок сознательный, а не механический, по команде «фас». Только машина, автомат, бездумно и слепо повинуясь приказу авторитета, действуют в режиме «понимания»: а) собственных — животно-природных — инстинктов и б) команд сверху и дозволенных этикетом норм и правил поведения в своей среде.

   Как оказалось, нет ничего вреднее и глупее слепой веры так называемым современным «вождям». Особенно тем, кто лихо и вдохновенно трубит о «демократических» свободах, «патриотизме и загубленной царской России» или «общечеловеческих ценностях». Достаточно вспомнить забраненного Сталина и ту непобедимую империю, которую он создал — империю для всех, а не для буржуазных интеллигентов и диссидентов-космополитов. При Сталине немыслимы были ни чумной кураж коррумпированной мафии, ни бандитский беспредел, ни благоденствие предателей посреди гладомора тружеников и патриотов, ни Чечня. 60 лет назад особый батальон с трехлинейками (без «градов» и вертолетов) фактически бескровно в неделю справился с потенциальными басаевыми, Масхадовыми и радуевыми. Кстати, поинтересуйтесь у тех, кто

   клеймит Сталина за коварство и подлость, есть ли у них дети, прошедшие через Чечню, Приднестровье или Таджикистан? А у Сталина было два сына, и оба не просто нюхали порох. Старшего он отказался обме- нивать на немецкого военачальника (Яков погибав плену). Младший, Василий, слыл лихим боевым летчиком. Уже одной этой гирей отцовской жертвенности генералиссимус Сталин на чаше нравственности и неподкупности перевешивает всех «прыщей и фурункулов», усевающих Кремль и Белый дом с начала 1990-х. В общем, сравните все созданное им с выходками и «экспромтами» говорунов: Хрущева, Горбачева, Ельцина, Гайдара. Которого ни возьми, — не вождь, а вождешок.

   Несколько слов о «благе многопартийности» и «неприкосновенности олигархов». За покушение на эти «завоевания демократии» ныне круто достается Путину, его все чаще обзывают диктатором и сталинистом. А, если объективно, то ведь куча партий, как и куча владельцев земельных латифундий, ТЭК, ЕЭС и МПС, буде им дозволено «либерально» диктовать цены на все и регулировать энергию, в случае войны вызовут моментальный коллапс государства! При всей бредовости подобных допущений, попытайтесь вообразить И.В. Сталина, который в годы Великой Отечественной боится унять приватизаторов: Чубайса (электрификация), Абрамовича (нефть), Окулова-Шапошникова (Аэрофлот) или Бендукидзе (танкоград «Уралмаш»), свободно жонглирующих ценами на хлеб, на оружие, на энергию, на воинов (контрактников!)? Миль пардон, говорю же: вообразите. Так вот, случись такая «антиутопия», — как думаете, на сколько бы часов хватило нашей страны в качестве суверенного государства? Или, быть может, 4 десятка сегодняшних партий способствовали бы единению общества? При том, что среди них и откровенные русофобы, и отвязанные западники, и легализовавшиеся мародеры, и упертые пацифисты-космополиты и потенциальные паникеры? И вся бы эта свора легально и разноголосо раскачивала «Титаник» вместо того, чтобы сплотиться вокруг кормчего в едином волевом порыве к победе! Ах, опять сослагательное наклонение? Хорошо, обратимся к прошедшему времени

   Аналог сегодняшней анархии и разброда Россия уже пережила в период ныне сусально раскрашенной Февральской революции 1917 года. Анархию и распад прервал Великий Октябрь. При всей ненависти к троцкистам 1920—1930-х за их «уклоны-перегибы» (хотя на самом деле то были не «перегибы», а приостановленный Сталиным цикл попыток устроить тотальный геноцид русского народа во имя «мирового революционного пожара»), нужно понимать, что благодаря воле Ленина в 1917–1920 годах Россия избавилась от повторной ба-тыевщины с ее последствиями в форме расчленения на мелкие и податные улусы. Одно это уже заглаживает многие грехи Ильича. Большевики (в начале февраля едва ли не самая мелкая партия либеральной России) победили и сохранили державу только потому, что в условиях разгрома и растащиловки доказали: спасти, соединить и отстоять способна лишь единая воля, одна единопартийная (а если хотите, надпартийная) сила!

   А кто сейчас остановит распад, анархию, ценопляску, вымирание и, по сути, второй виток геноцида русского народа? Что ль карусель партиек, дуболобо лающихся за чепуховое, вздорное, микроскопическое, а порою — и личное, как, скажем, это происходит в «партиях» одно-фамильной «харизмы»? За сочетанием «партийный интерес» у них обычно камуфлируется интерес до примитива приземленный, меркантильный и тщеславный. Жажда денег, роскоши и культик власти, почитания, преклонения и популярности.

   Теперь сравните эти наблюдения с узловой формулой академика Никиты Моисеева: «Наверху может сидеть подлец, мерзавец, может сидеть карьерист, но если он умный человек, ему уже очень много прощено потому, что он будет понимать: то, что он делает, нужно стране». Не такие ли люди и возглавляют наши партии и властные структуры? И не за то ли они так ненавидят Сталина, который «разобрался», прежде всего, с такими вот подлецами-управленцами и за 15 лет (создание самодостаточной экономики и разгром мирового фашизма) доказал, что кадры решают все? И что не должен наверху сидеть подлец и карьерист, а только — человек, поставивший свое Я на службу Мы.

   Власть карьеристов-постъелыдинистов (а они все еще в численном преобладании) давно корчится и поносит (понос — русский заменитель дизурии). Но она никогда не свалится сама. Однажды смехач Питер Ло-уренс однозначно приговорил: «Революция — есть братание идеи со штыком». Браво, в таком случае, добавим, «контрреволюция — это союз штыка с задницей вчерашнего эксплуататора идеи». Поверьте, бывшим партийным боссам, идеологическим работникам и «коммунистическим агитаторам» Ельцину, Горбачеву, Яковлеву, Г. Попову, Чубайсу, Хакамаде при всех их богатствах торчать на штыке не очень уютно, — ведь как бы новый Минин или Сталин пинка не дал А новые Вожди появятся, они уже заявляют о себе, потому как в России формируется новый «Орден меченосцев».

   Надо понимать, скупой на красивые аллегории Сталин не просто так нарек партию орденом меченосцев. В те рискованные времена это был действительно боевой орден, ведь принадлежность к компартии вознаграждалась единственной «привилегией» — угрозой пули в затылок из подворотни или финки в бок. Но меченосцы затупили и сдали мечи в госхран, как только эта «привилегия» лишилась кавычек и дала щедрый приплод блатных прерогатив, отборных льгот и телефонных прав. У сравнения ВКП (б) с «орденом меченосцев», несомненно, был, а теперь и явно просматривается второй смысловой ряд: мол, даже самая боевитая организация рискует выродиться в «орден тамплиеров». Тех самых храмовников, закосневших в обрядах и запретах на внутреннюю тайну, а потом и на всем таком, за что их возненавидели и Восток, и Запад. Конец был плох: когда тамплиеров (они уже утратили силу рыцарей-меченосцев) уничтожали, никто и не вступился. Опыт храмовников повторили другие. Резюме: варящийся в собственном соку рискует утратить не только чувство реальности, не только связь с народом, но элементарный интерес к себе, а отсюда — и поддержку большинства. Ему одно и остается, что ныть да жалиться: нас не слышат

   Здесь небесполезно будет еще раз вспомнить знаковое выступление Сталина на пленуме ЦК КПСС

   1952 г. в описании К. Симонова. Этим крайне мало цитируемым свидетельством писатель невольно подтверждает, что вождю были чужды голое властолюбие и, тем более, кумовство. «Главное в его речи сводилось к тому, что он стар, приближается время, когда другим (не сыну или дочке! — В. П.) придется продолжать делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать. Это и было самым главным, что он хотел не просто сказать, а внедрить в присутствующих».

   Вот, оказывается, о чем заботился «тиран» и «параноик» — о будущем страны и общества социальной справедливости, а вовсе не о власти. И если ему была нужна власть, то лишь для гарантированного будущего великой и независимой страны. А теперь скажите: разве он был не прав в своих опасениях и тревогах, разве ошибся хоть на йоту в прогнозах, более всего страшась именно дрогнувших, пугливых, отступников, капитулянтов? Сталин даже озаглавил этапы предательства. Сначала разок ДРОГНУЛИ! Потом серьезно ИСПУГАЛИСЬ. Тут уж и начали постоянно шарахаться, шататься и ОТСТУПАТЬ, пока, наконец, отступление не привело к полной КАПИТУЛЯЦИИ! Как видим, Сталин смотрел в корень, мыслил глубоко, широко, далеко — предвидел очень многое. Именно громадный опыт, интуиция, широта эрудиции, знаний и интересов сделали его одним из самых просвещенных правителей истории, в отличие от его многочисленных «биографов».