Кхмеры судят красных братьев

 

Власти Китая ввели негласный запрет на публичное осуждение и преследования за преступления времен Мао Цзэдуна, хотя сами лишь формально являются его идейными наследниками. То же самое – ради единства народа и страны – сделал после смерти Франко король Хуан Карлос. Сейчас это происходит в Камбодже.

Это – опыт, востребованный многими странами, пережившими в ХХ веке национальные трагедии исторического масштаба.

Почему в России делают ровно наоборот?

 

В чем исторический урок трибунала по геноциду в Камбодже

 

В Пномпене начался суд над лидерами режима красных кхмеров. 35 лет назад они устроили один из самых страшных геноцидов в истории, уничтожив четверть населения страны. И вот на скамье подсудимых четверо 80-летних стариков. Как получилось, что правосудие настигло их только сейчас, а до сих пор они спокойно доживали свой век на виллах в столице Камбоджи?

Суд над главарями, вероятно, самого одиозного режима ХХ века трудно воспринимать иначе как неминуемое и справедливое возмездие. За три года своего правления красные кхмеры убили, по разным оценкам, от одного до трех миллионов человек. Жители городов были выселены в трудовые лагеря для принудительных работ на земле. Храмы, библиотеки, театры и кинотеатры, университеты, больницы и заводы – закрыты. Деньги, иностранные книги, народные праздники и институт семьи отменены. Научная и творческая интеллигенция, профессора и студенты почти целиком уничтожены.

Казалось бы, трудно найти оправдания для таких преступлений. Тем не менее, хотя Пол Пот был свергнут более 30 лет назад, мировое сообщество и власти Камбоджи все это время их находили.

Режим красных кхмеров – пример того, во что могут превратить радикальные западные теории социального прогресса идеалисты из традиционных обществ. Левые идеи они открыли для себя во французских университетах и попытались воплотить их любой ценой. Секрет успеха виделся им в более последовательной по сравнению с советскими и китайскими товарищами борьбе с "врагами революции". Так, главный идеолог полпотовцев Нуон Чеа считал, что нужно полностью уничтожить людей, "зараженных буржуазным сознанием", то есть всех граждан старше 14 лет, – и тогда будет построено справедливое общество.

Для осуществления своих планов красным кхмерам не хватило мощи репрессивного аппарата и времени. Конец геноциду положило вторжение вьетнамской армии: в 1979 году она взяла Пномпень и вытеснила полпотовцев в джунгли. Однако добивали их еще десять лет – их поддерживало нищее крестьянство, ненавидевшее горожан и чужаков. Мировое сообщество расценило действия Вьетнама как оккупацию. Китай начал против него войну, Таиланд дал возможность красным кхмерам строить у себя военные базы, а ООН все 1980-е годы продолжала считать их законной властью Камбоджи.

Лишь вывод вьетнамских войск и конец холодной войны позволили миру признать легитимность режима, принесенного на вьетнамских штыках. К тому времени красные кхмеры перестали рассматриваться как противовес провьетнамски и просоветски настроенному правительству Камбоджи. В 1997 году верные Пол Поту отряды были разгромлены, в 1998-м он умер, а нынешние подсудимые добровольно сдались властям или заключили с ними перемирие. В тюрьму никого не посадили. Всем сохранили имущество, военным дали возможность перейти в правительственную армию без потери званий, а лидерам – спокойно доживать свой век на виллах: дом главы МИДа красных кхмеров Иенга Сари, например, стоит неподалеку от российского посольства.

Вопрос о трибунале был поставлен в ООН в 1997 году. Шесть лет ушло на подписание соглашения о его создании. Еще три – на отбор судей. И вот, спустя 32 года после падения режима, 13 лет после сдачи властям и 8 после создания трибунала главные преступники предстали перед судом.

Неудивительно, что он так долго откладывался. Если начать реальное расследование преступлений режима Пол Пота, почти не останется тех, к кому не будет вопросов. Премьер Хун Сен лишился глаза, весной 1975 года в рядах красных кхмеров штурмуя Пномпень. Его соратниками были нынешний спикер Национальной ассамблеи Камбоджи Хенг Самрин и лидер правящей Народной партии Чеа Сим.

Ни о каком законе о люстрации в стране речи нет, в школьной программе лишь недавно и крайне осторожно начали говорить о геноциде. Масштаб кровопролития и вовлеченность в него людей были таковы, что никто в Камбодже всерьез не рискует все это ворошить. Как сказал премьер Хун Сен, "нам надо вырыть яму и похоронить это прошлое".

Сходным образом нынешние власти Китая ввели негласный запрет на публичное осуждение и преследования за преступления времен Мао Цзэдуна, хотя сами лишь формально являются его идейными наследниками. То же самое – ради единства раздираемой спорами республиканцев и франкистов страны – сделал после смерти Франко король Хуан Карлос. Это опыт, востребованный – вне зависимости от природы их нынешних режимов – многими странами, пережившими в ХХ веке национальные трагедии исторического масштаба.