«Выбросим, как выжатый лимон»

28 января 1918 года был издан декрет о создании Красной армии, 30 января — «О социалистическом Рабоче-Крестьянском Красном Флоте». Председатель Совнаркома Владимир Ленин был вынужден констатировать: «Вопрос о строении Красной Армии был совершенно новый, он совершенно не ставился даже теоретически». Вскоре новой власти стало очевидно, что решить задачу можно только одним путём — с помощью офицеров дореволюционной армии.

Постановлением СНК 4 марта 1918 года был сформирован Высший военный совет (ВВС) республики. В него вошли 88 бывших царских офицеров: 10 генералов, 26 штаб-офицеров, 22 капитана и 30 младших офицеров. Об этих офицерах в газете «Общее дело» в статье «Как они продались III Интернационалу» писал главнокомандующий Добровольческой армией генерал-лейтенант Антон Деникин, требуя их повешения: «Они поступили на советскую службу добровольно, занимали посты исключительной важности, работая не за страх, а за совесть… создали военно-административный аппарат, возродили Академию Генерального штаба, правильную организацию пехоты, артиллерии… подготовляли победу большевиков над остатками русских патриотов».

Вскоре большевики, осознавшие бесперспективность института выборности командиров, отменили предписывавшие его декреты. 27 марта 1918 года в газете «Рабочая и Крестьянская Красная Армия и Флот» было опубликовано первое извещение о привлечении на службу бывших офицеров, для чего они должны были подать заявление в любой военкомат с указанием, на какой должности они желали бы служить. Первое обращение к офицерам русской армии с призывом принять участие в защите независимости родины, а также постановление ВВС и Наркомвоенмора о широком привлечении в армию бывших офицеров и генералов под контролем военных комиссаров были инициированы и подписаны, разумеется, Троцким. За добровольческий период формирования Красной армии (с января по май 1918 года) в неё вступило 8000 бывших офицеров (к середине июня — около 9000). Высшие командные должности в войсках также главным образом занимали офицеры. «Достаточно сопоставить нынешнюю Красную армию, нынешний стройный военный аппарат с тем хаосом и разбродом, какие памятны нам в первые месяцы большевизма. Вся дуга от перехода батальона оборванцев к стройным войсковым частям достигнута исключительно руками военспецов», — горько констатировал Деникин.

Красногвардейский отряд, 1917 г. Источник: Wikimedia Commons

С лета 1918 года большевикам пришлось перейти к мобилизации царских офицеров. Советская власть обязала служить ей тех, кого сама же считала заклятыми врагами и опорой царизма.  

Массовый приток царских офицеров в РККА вызвал всплеск классовой ненависти к ним со стороны комиссаров, имевших де-факто неограниченные права. Это побудило главнокомандующего всеми Вооружёнными силами республики Иоакима Вацетиса обратиться с докладом непосредственно к Председателю Совета обороны — Ленину. «Лица генерального штаба, являясь руководителями операций, исполняют свою работу в высшей степени добросовестно, честно и с гораздо большей затратой энергии, чем это делалось и требовалось условиями службы старой императорской армии.  Бестактность по отношению к лицам генштаба замечается со стороны тех комиссаров, которые к ним приставлены, на подбор которых не всегда обращается должное внимание. Среди комиссаров, к сожалению, мало встречается интеллигентных людей, способных понять ту среду, над которой им приходится нести контроль, и контролирование зачастую обращается в назойливое приставание», — писал в апреле 1919 года Вацетис

 Колчак, Краснов, Деникин, Каппель, Кутепов, Врангель — все они были побеждены частями РККА под командованием бывших «золотопогонников».

Всего же с 12 июля 1918 года по 15 августа 1920 года было призвано 48 с половиной тысяч бывших офицеров, более 10 тысяч военных чиновников, почти 14 тысяч военврачей.

Вацетис с адъютантом, 1918 г. Источник: Wikimedia Commons

«Делается много несправедливостей и оскорбительного… Каждый комиссар, назначенный контролировать деятельность какого-нибудь отдела в штабе, имеет своим затаённым желанием поймать в контрреволюционности и предательстве какое-нибудь лицо… Почему создалась такая наклонность политических комиссаров, является странным, т. к. таким замашкам (так в тексте. — Ю. К.) страдали жандармы старого режима, служебное повышение которых находилось в зависимости от того, сколько удастся раскрыть заговоров против самодержавного строя» — эту прямоту оценок и особенно разъярившее партруководство сравнение комиссаров с жандармами Вацетису припомнили уже в июле 1919 года: его арестовали как предателя и пособника белогвардейцев. Правда, вскоре освободили, но в должности главкома уже не восстановили, да и вообще руководящих постов более не доверяли.

Царские офицеры служили советской власти, находясь под постоянным прессингом. В этом нетрудно убедиться, читая большевистскую прессу тех лет.  

Парад на Красной площади, Москва, 1921 г. Источник: Wikimedia Commons

Откровенна была петроградская «Северная Коммуна»: «Мы говорим генералам и офицерам, пришедшим к нам на службу: «Гарантировать вам, что вас не расстреляют по ошибке красноармейцы, мы не можем. Но гарантировать вам, что мы вас расстреляем, если вы начнёте изменять, можем. И даже обещаем»». Офицеры, мобилизованные тираническим государством для его строительства и становления, низводились до положения рабов-заложников. «До сих пор ещё…  Упрёки в продажности, упрёки в контрреволюционности, упрёки в саботаже сыплются со всех сторон… Работа специалистов по управлению и созданию армии может быть продуктивной и спокойной только тогда, когда каждый будет гарантирован в своей неприкосновенности и политическая атмосфера будет давить его психологию» — эти очевидные выводы Вацетиса остались втуне.

Ему ответил один из тех «ораторов», чей политический вес был гораздо большим, нежели у него, в недавнем прошлом полковника царской армии, не успевшего стать генералом лишь потому, что документы о присвоении ему этого звания были отправлены в Ставку осенью 1917-го… Председатель Петросовета Григорий Зиновьев недвусмысленно заявил, что советская власть берёт бывших офицеров на роль «денщиков» и выбросит их как «выжатый лимон» после использования.

С 20-х годов военспецов стали вычищать из армии, поначалу относительно мягко — увольняя с работы. Потом — отправляя в ссылки и лагеря. А в начале 30-х сотни военспецов стали жертвами инициированного партийным руководством и организованного НКВД истребления бывших царских офицеров, вошедшего в историографию как дело «Весна». Уцелевших репрессировали в 1937-м — во время мрачно знаменитого «Дела военных» и последовавших за ним массовых чисток в армии.

Не избежал этой участи и Вацетис, с 20-х годов занимавшийся исключительно преподаванием: его арестовали в 1937-м. Заслуги перед советской властью (включая руководство подавлением левоэсеровского мятежа в Москве в 1918 году, руководство РККА в должности главкома в самый тяжёлый период Гражданской войны и командование армией Советской Латвии в 1919 году) не помогли. Вацетиса расстреляли в 1938 году. Реабилитировали двадцать лет спустя.