Рубль и клоуны

Экономические новости последних двух недель напоминают репортаж из балагана. Хмельные арлекины весело скачут по сцене, глумясь над оторопевшей публикой:

- Почему обвалился рубль?: «Курс у нас придерживается рыночных принципов, абсолютно плавает», - зубоскалит старый скоморох в галстуке министра финансов;

- Надо же с этим что-то делать, есть же Центробанк?: «Для нас любой курс приемлем. Мы его учитываем при денежно-кредитной политике», - хохочет пожилая артистка в парике председателя Центробанка;

- Может, хоть власть вмешается в этот бардак?: «Нет целесообразности ни Государственной думе, ни Центробанку, ни каким-либо регулирующим органам вмешиваться в данный процесс», - скорчив мину добросовестного кретина, гнусит фигляр с депутатским значком.

Беззаботное веселье, в духе пира во время чумы, захватывает замороченных зрителей и они в лад паяцам начинают также веселиться, жмурить глазки, упорно стремясь не заметить очевидного, как например аналитики «Финама», которые перечислили едва ли не все правдоподобные объяснения для обвала рубля кроме самого очевидного – финансирование войны.

Между тем еще на заре СВО - в мае 2022 г. эксперты обращали внимание на следующую статистику затрат государственного бюджета: «По данным Минфина, в апреле 2022 года расходы бюджета по разделу «Национальная оборона» составили около 627 млрд. руб. Это почти в три раза больше, чем за аналогичный период годом ранее: в апреле 2021 года траты равнялись 246 млрд. руб.» К этому добавились туманные комментарии Силуанова, что «общий объем так называемого бюджетного стимула, который мы запустили в экономику, — 8 трлн руб.» (изящность стиля нашего главного финансиста давно сделала автора материала его восторженным поклонником – «стимул» в размере 8 трл. необеспеченных товаром ден. знаков он «запускает в экономику» (!) - почти как козла в огород). Итак, если еще на заре СВО, когда собирались воевать «малой кровью, могучим ударом», прирост только прямых ежемесячных военных расходов составил около 400 млрд. руб., а в целом на «стимулирование экономики» давали 8 трл., т.е. примерно по 670 млрд. в месяц, то во сколько же СВО обходится сейчас, после более чем двухкратного увеличения действующей армии и перехода тыловых соединений с бригадной на дивизионную структуру?

И, конечно, «наши экономические светила» ну никак не могут осознать, что к исходу 17 месяца СВО государство «простимулировало» российскую экономику по меньшей мере триллионов на 12, т.е. попросту напечатало не обеспеченные товаром деньги и вот они, накопившись критической массой в банках, обрушились на финансовый рынок! Разумеется, любое воюющее государство финансирует войну в значительной части за счет печатного станка. Однако минимально компетентное и заинтересованное в победе правительство понимает сколь опасна инфляция как мощнейший дезорганизатор экономики и социальное зло, подрывающее общественную стабильность. Представьте хотя бы такой элементарный пример - в какую головную боль для руководителей предприятий превращается заключение любого контракта со сроком исполнения от четырех месяцев и более. При постоянно скачущем с периодическими обвалами курсе невозможно спрогнозировать ни цену закупок от поставщиков, ни цену поставки своим покупателям. Любой контракт утрачивает смысл, поскольку результат его исполнения приносит не прибыль, а убыток производителю. Так наступает паралич экономики. Про социальные последствия обесценивания национальной валюты долго распространяться нет смысла. Большинство из современного взрослого населения России ещё помнят «святые», по выражению Наины Иосифовны Ельциной, 90-е годы, когда десятки тысяч разорившихся предприятий выбросили на улицу миллионы отчаявшихся, лишенных элементарных средств к существованию людей, и к каким социально-политическим последствиям это привело.

Но, как мы видели из приведенных цитат, руководители финансового блока страны не только не предпринимают элементарно необходимых мер для стабилизации курса рубля, а напротив – выступают провокаторами его обвала, прямо-таки клянутся в том, что ничего не будут делать. О причинах такого поведения и наглой уверенности его субъектов в абсолютной безнаказанности автор писал еще год назад в «Стратегии самоубийственных решений»:

«Сценарий валютных кризисов, периодически посещающих отечественную экономику, отличается завидным постоянством. Сначала на бирже внезапно, как правило из оффшоров, появляются нереальные объемы свободных денег, которые начинают валить курс рубля (котировки акций, стоимость сырья и т.п.). ЦБ в этот момент впадает в летаргию, ограничиваясь «словесными интервенциями» (иным словом - болтовней), покорно фиксируя обновлением курса обвал рубля. Затем, когда рынок доведен до состояния истерии и толпы граждан бросаются в банки и обменники спасать свои кровные, ЦБ «внезапно прозревает» и начинает резко поднимать курс рубля, давая тем самым возможность авторам и главным бенефициарам разразившейся катастрофы отфиксировать прибыль путем обмена вновь подорожавших рублей на валюту, ранее в панике и по завышенному курсу приобретенную населением. Затем, через месячишко другой на сайте ЦБ в разделе «Международные резервы Российской Федерации» вы можете увидеть зафиксированный рост оных, который сопровождается стандартным на протяжении многих лет комментарием: «Резервы выросли за счет положительной валютной переоценки», т.е. опять они «угадали», успев в нужный момент по правильному курсу прикупить и перепродать валюту. Разумеется «угадывают» таким образом не только в ЦБ но и в кругах «особо к нему приближенных» ибо тему инсайдерства, а по-русски говоря слива коммерческой информации никто не отменял. Таким образом обогащение небольшой, но очень влиятельной части российского общества идет рука об руку с пополнением золотовалютных резервов ЦБ РФ. И что характерно – власти РФ несомненно осведомлены о спекулятивной деятельности ЦБ на финансовых рынках, коль скоро такое право предоставлено ему законом. Однако они не воспринимают эту деятельность как наносящую ущерб. Напротив, власть видит постоянную прибавку ЗВР и воспринимает спекуляции ЦБ как форму косвенного налогообложения, приносящую дополнительные доходы государству. В этом заключена порочность системы управления российской экономикой - извращенное понимание её эффективности только через объем изымаемых у общества денег в доход государства».

Подводя итог изложенному, следует отметить, что логика финансово-экономической политики, практикуемой российскими властями, является традиционно антиобщественной. Спровоцировав военными расходами падение курса рубля, правительство старается на этом еще и заработать - всеми силами подогревая ажиотаж на бирже, нарочито подтверждая самые худшие инфляционные ожидания. Риторическим в этой связи будет вопрос об основном источнике спекулятивного капитала, циркуляции которого на валютных рынках вызвали нынешние скачки курса. В стране под санкционными ограничениями, где печатный станок абсолютно подконтролен власти, а 70% частного капитала сосредоточено на счетах пятерки крупнейших банков с государственным участием, этот капитал не может иметь иного происхождения, кроме подконтрольных государству структур.

Однако игрища «потерявшей берега» власти с обесцениванием денег имеют свой предел. Одно дело - грабить беззащитных стариков путем монетизации их льгот и последующего ускоренного обесценивания рубля. Другое - когда так же начинают кидать собственную армию. Мировая история знает множество занятных примеров как заканчивали монархи и диктаторы пытавшиеся оплатить услуги наемников фальшивым серебром или обесцененными бумажками. И в этой связи автора интересует не экономический, а сугубо технический вопрос – когда сотни тысяч вооруженных и привыкших к насилию мужиков увидят, что их деньги, заработанные кровавым трудом, превратились в пыль, хватит ли времени у авторов вышеописанных схем, чтобы успеть в Шереметьево на последний тель-авивский чартер?

Вячеслав Всеволожский