"Сообразили на троих", или СССР без глянца и ностальгии

"Сообразим на троих"? Эта фраза прочно вошла в быт русского народа. Советского союза уже почти тридцать лет, как нет, а мы, сегодняшние, точно знаем, что это означает приглашение к распитию крепкого спиртного напитка. Почему «на троих»? Почему нельзя пить, например, вдвоём? Или в одиночестве? Разве выпитый в одиночестве бокал, например, вина, автоматически делает человека алкоголиком?

Нет, конечно. Дело в специфической культуре пития, которая могла возникнуть только в не менее специфических условиях советского быта. Водка – очень дешевый в промышленном производстве напиток. Намного дешевле классического вина, коньяка или традиционных для русской кухни наливок. При этом, бутылку водки можно продавать за сравнимую с этими напитками цену. Тем самым производитель водки поучает сверхприбыль, а её покупатель – возможность прийти в состояние алкогольного опьянения быстрее и дешевле, чем от вина.



До революции Россия была одной из самых трезвых стран мира. В начале ХХ века меньше русских пили только норвежцы. Употребление водки считалось уделом низов общества. Впрочем, даже крестьяне предпочитали покупному алкоголю всевозможные самодельные настойки и наливки. О том, какие напитки обыкновенно бывали за столом в Российской Империи, пишет князь Сергей Евгеньевич Трубецкой в мемуарах «Минувшее»: «Вина Папа пил очень мало, что не мешало все же, при всей скромности нашего погреба, выписывать из Германии бочонками любимый Папа рейнвейн, а специально для Дедушки держать какую-то замечательную мадеру. При званых обедах подавать за столом русское вино казалось тогда неприличным, для них было совершенно необходимо бордо — красное и белое — и, надо сказать, что такого Сотерна, или Икема, который я пил у нас и у других в России, во Франции мне пить не приходилось. — У нас были отличные наливки, запеканки и фруктовые ликеры домашнего изделия, но на обедах с гостями эти напитки не подавались, не говоря уже о разных квасах — хлебном, сухарном, клюквенном, яблочном, и водичках — черносмородиновой и др. Все это подавалось только за нашим обычным столом. Водки у нас в доме почти не употребляли, а мы с братом до самой Мировой войны ее совсем не пили (не считая иногда зубровки)». Если наливки, ликеры, шипучий меж и прочие подобные напитки обычно заготавливались в усадьбах, то лучшие вина и шампанские выписывали из Европы. Когда в России случалась революция, Мадеру постиг большой кризис. Дело в том, что знаменитое крепленое вино мадера с одноименного португальского острова было очень популярно в России. Заказы из Российской Империи приносили Мадере большие доходы, а в 1917 году все прекратилось. Изысканные десертные вина стали непопулярны в стране победившего пролетариата. Да и о каких винах может быть речь, если по воспоминаниям княгини А.Н. Голицыной, пролетарии массово поглощали денатурат, приговаривая, что это «и дешево, и вкусно».

Промышленно изготовленная водка на основе спирта-ректификата стала самым массовым алкогольным напитком пролетариев. В конце 1920-х годов в СССР была введена государственная монополия на водку. Советская промышленность выпустила дешевую тридцатиградусную водку, которую население окрестило «рыковкой», в честь председателя Совнаркома СССР Алексея Рыкова. Для того, чтобы «рыковку» активнее раскупали (пополняя государственный бюджет), её разрешили употреблять не только в питейных заведениях, но и на рабочем месте, в рабочее время, в том числе, в заводских цехах. Партия даже разрешила три дня прогула в месяц – для тех, кто уже не держался на ногах. Такие меры по привлечению «водочных» доходов в казну закономерно привели к массовому пьянству. Полстраны ушло в запой. О проблемах алкоголизации населения свидетельствуют даже сводки ОГПУ того времени – резко выросло количество преступлений и хулиганских выходок, совершаемых в пьяном виде.

Рабочие привыкли к систематическому пьянству до такой степени, что уже в 1928 году партия стимулировала трезвенническое движение, в ходе которого привлекла к агитации против водки детей и жен рабочих. Тем самым противопоставляя их мужьям. Трезвеннические демонстрации и пикеты у проходных заводов проходили под лозунгом «Папа, не пей!». Не оттуда ли берет свое начало навязываемый нам русофобами и феминистками образ русского мужчины — пьяницы, поколачивающего домочадцев?

Во время Второй Мировой войны Сталин приказал выдавать бойцам красной армии водку. Казенные поэты и песенники воспевали эти «100 грамм наркомовских», но опытные солдаты понимали, что употребление спиртного ведет к рассеиванию внимания и ухудшению боевых качеств. Пьяные на войне лезли под пули без страха, и, соответственно, гибли в первую очередь.

Потребление водки в СССР стремительно росло, и к концу 1950-х годов достигло 3,5 литров на душу населения. Сменивший Сталина Никита Хрущев попытался наложить ограничительные меры. В 1958 году он запретил отпускать водку в розлив. Были снесены пивные. Тогда-то и появились характерные жесты алкоголиков и знаменитая фраза «третьим будешь?»

Дело в том, что водку при Хрущеве можно было купить только бутылкой. Бутылка стоила три рубля. Одному выпить целую бутылку и дорого, и чрезмерно опасно для здоровья. Вот и встречались пролетарии у магазинов и искали третьего, чтобы скинуться по рублю и сразу же, за углом, употребить заветную покупку. Водка в СССР часто играла роль всеобщего эквивалента, заменяя рубль. За бутылку сантехник чинил городскую канализацию, за бутылку тракторист пахал сельские участки.

Потребление водки продолжало расти вместе с доходами в бюджет СССР. При Брежневе доходы от алкоголя составляли 100 миллиардов рублей, а при Горбачеве — уже 170 миллиардов. Вместе с доходами росла смертность от алкоголизма, которая достигла 47%. Каждый третий мужчина в Союзе умирал от водки… Эту статистику даже пришлось засекретить. К середине 80-х проблема переросла в национальную катастрофу. Переполнились вытрезвители и лечебно-трудовые профилактории. Алкоголизм наносил удар по семьям и рождаемости.

Потребление спиртного дошло до 18 литров на душу населения (25 литров – международно признанный предел, за которым наступает самоуничтожения нации).

Страна попала в своеобразную «вилку» — либо все спиваются, либо придется ограничить доходы государства. Горбачёв выбрал второе. 17 мая 1985 во всех газетах СССР, по телевидению и радио было объявлено о постановлении ЦК КПСС о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма.

В один день закрыли 2/3 винных магазинов, что вызвало огромные очереди у оставшихся. Партийное начальство на местах, соревнуясь в выполнении постановления, уничтожило 30% лучших виноградников Крыма, Ставрополья, Кубани и Молдавии, которые бережно выращивали еще с Имперских времён. Были демонтированы импортные линии по производству вина, закупленные за валюту.

Отчего люди в СССР так много пили? Отчего люди вообще пьют? Чаще всего они пьют для того, чтобы украсить окружающую действительность. Оказалось, что жить стране победившего социализма без алкогольного наркоза невозможно. И, действительно, большинство мужчин это делало от безысходности. Сейчас СССР представляют как глянцево-счастливую страну, «в которой всем было хорошо». Но так не бывает. Картину всеобщего счастья и достатка легко создавать по прошествии десятков лет, когда многое уже позабыто.

Вне зависимости от общественного строя не каждый может сделать карьеру. Начальников всегда меньше, чем подчинённых. В начальники часто выбиваются не лучшие и умнейшие, а те, кто умеет интриговать и подсиживать, идти по головам. Или, как вариант, громко кричать. Высмеивая своих начальников, советские люди сочинили массу анекдотов, в которых смех над начальством причудливо смешивался с завистью.

Мог ли советский человек в поисках счастья сменить свой профиль деятельности, род занятий? Очень редко. Большинство советских людей, с самого момента распределения были привязаны к своему предприятию. Помните, что такое распределение? Это когда после окончания учёбы в техникуме или институте выпускника могли отправить куда угодно, независимо от его желания. Если, конечно, у тебя не было блата (помните, что такое блат?)

Научная работа в гуманитарной сфере была жестко цензурирована и ограничена квазирелигиозной и обязательной теорией марксизма-ленинизма. Попасть в аспирантуру или докторантуру если ты придерживаешься, например, идеалистических, а не материалистических, воззрений было попросту невозможно. Многие писали «в стол», не имея возможности опубликовать свои труды или художественные произведения. Прибавляло это счастья? Вряд ли.

За границу ездили единицы счастливцев. Даже в какую-нибудь социалистическую Болгарию. Тут была важна не только возможность «достать» путевку. Решающим условием поездки являлась сдача в райкоме партии своеобразного экзамена на знание имен и фамилий должностных лиц местной компартии!

Существовала масса ограничений в частной жизни. Например, человек в большинстве регионов СССР (в коренных, славянских регионах!) не имел права построить двухэтажный (или больше) частный дом или дачу. Ну просто не имел на уровне законодательства. Даже своими руками. Отсюда – «своеобразная» архитектура позднесоветских лет, когда под крышей выстраивается мансардный второй этаж. Формально – один этаж, фактически – два. Человеку практически невозможно было построить домик у моря. Даже маленький, для души. Потому что если у моря и существуют дачные поселки, то участок там может получить только тот, кто имеет отношение к предприятию, за которым закреплен поселок.

Путевки? Их, опять же, давали на предприятии только в то санаторно оздоровительное учреждение, которое было закреплено за предприятием. Для кого-то – Южный берег Крыма, а для кого-то – турбаза на речке в нескольких километрах от промышленного города. Но и такие путевки доставались не всем. Кто-то ездил в Крым каждый год, а кто-то попадал туда, дай Бог, раз в жизни. Было немало людей, которые при Союзе не бывали на море никогда.

Приобретение личного автомобиля – это отдельная большая история. Цены на автомобили в СССР (отечественные, иномарку ты мог иметь, если ты был первым космонавтом или Владимиром Высоцким) были сильно завышены. На покупку машин существовали очереди. Автомобили распределялись в зависимости от региона и профессии. Шахтер, например, мог получить возможность приобретения Волги. Рядовой городской инженер – нет. Люди, страстно мечтавшие о личном автомобиле, копили деньги много лет и всячески исхитрялись. Вместо того, чтобы просто пойти, выбрать и купить, как сегодня.

А как покупали книги? Не «гениальную» до зубной боли «Целину» Брежнева и полное собрание сочинений Ленина. А в общем-то, проходные исторические романы того же Дюма, можно было купить только по записи, сдав определенный объем макулатуры. Расскажи сейчас кому, не поверят!

Неудивительно, что многие мужчины, от жэковского сантехника до инженера в НИИ, просто махнули рукой на этот принудительный сюрреализм советской жизни и расцвечивали окружающую их унылую действительность простым и доступным способом. Употребляя крепкое спиртное. Преимущественно водку или дешевый портвейн. Либо, когда государство начало бороться с водкой и вином, с помощью самогона и различных промышленных и аптечных жидкостей: лаков, одеколонов, спиртосодержащие растворы из аптек и даже тормозной жидкости. Как следствие, смертность из-за употребления суррогатов, выросла еще больше.

«Сухой закон» В СССР продержался недолго – с 1985-го до 1988-го. Он привел к временному оздоровлению ситуации с алкоголизмом – пить стали меньше, рождаемость выросла в сравнении с предыдущими годами на полтора миллиона. Понизилась смертность от алкогольных отравлений и стало можно гулять вечерами без риска нарваться на пьяных хулиганов.

Однако, антиалкогольная кампания советских властей явилась последним ударом по советской экономике. Денег стало не хватать. Соединенные Штаты уговорили Саудовскую Аравию уронить цены на нефть, вместе с бюджетом СССР. За три года кампании миллиарды советских рублей перекочевали в теневую экономику и стали одним из оснований бандитского бизнеса девяностых. А руководителям коммунистической партии СССР и союзных республик было уже не до антиалкогольной кампании – они уже готовились к тому, чтобы делить Союз. Вскоре в Беловежской Пуще Ельцин, Кравчук и Шушкевич тоже «сообразят на троих»…