«Нет такого преступления, на которое капитал бы не пошёл ради 300% прибыли»

На модерации Отложенный

В чём коммунисты сильны, так это в агитации. Обычно их лозунги не отличаются ни остроумным изяществом, ни тяжеловесной логической обоснованностью, но в том-то и заключается сила: левые лозунги столь эффективны не потому, что верны, но потому, что понятны и приятны левому электорату.

Возьмём, к примеру, известное — «нет такого преступления, на которое капитал бы не пошёл ради 300% прибыли». Эту мысль первым высказал Томас Джозеф Даннинг, британский профсоюзный активист. Позже его процитировал в своём «Капитале» Карл Маркс:

«Капитал, — говорит „Квотерли Ревю“, — избегает шума и брани и отличается боязливой натурой». Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.

«Нет такого преступления, на которое не пойдёт человек ради больших денег», — вот, собственно, и всё, что сказал нам господин Даннинг, и что повторил вслед за ним господин Маркс. Утверждение циничное, но отчасти верное. Ради прибыли или ради успехов в профессиональной деятельности некоторые и вправду способны серьёзно нарушить закон. 

 Вместе с тем внимательный читатель может указать и на ещё одну ошибку этого профсоюзного активиста — так называемое «сверхобобщение». Он взял в качестве примера некоторых капиталистов, и приписал их качества сразу всем.

«Все русские пьяницы, все французы развратники, все американцы жулики», — принято считать в кругу не любящих напрягать голову людей. Вместе с тем многие русские не пьют, многие французы верны своим жёнам, многие американцы безукоризненно честны.

То же самое верно и для капиталистов: если некоторые из них и вправду готовы рискнуть виселицей ради 300% прибыли, другие не вступят в сделку со своей совестью даже за 3 тысячи или 30 тысяч процентов.

Возьмём, к примеру, Фридриха Энгельса — потомственного фабриканта, на чьи деньги, собственно, и жил Карл Маркс. Что же, мы должны предположить, будто герр Энгельс не торговал опиумом или рабами только потому, что у него не было такой возможности? Это явная ерунда. Если бы эта икона коммунизма и вправду думала только о прибыли, она не стала бы ни содержать Карла Маркса (вместе с его семьёй), ни участвовать в рабочем движении, ни состоять в ЦК «Союза коммунистов».

Суровая правда жизни заключается в том, что капиталисты склонны к преступлениям, пожалуй, даже меньше, чем представители рабочего класса. Если рабочий может пойти на преступление из-за серьёзной нужды в деньгах или из-за плохого просчёта последствий своих поступков, то капиталист обычно достаточно обеспечен, чтобы у него была возможность ставить деньги на второе-третье место после более важных для него вещей.

Разумеется, капиталисты-преступники существуют, однако читаем мы про них в газетах только потому, что журналисты не пишут про условного слесаря, попавшегося на проходной при попытке украсть набор гаечных ключей.

Справедливости ради, впрочем, надо признать, что скрупулёзное соблюдение законодательства встречается только в мелком и, реже, в среднем бизнесе. Отношения крупного бизнеса с государством напоминают отношения кота с хозяином — даже хорошо воспитанный кот всё равно пытается то поточить когти о диван, то запрыгнуть на какую-нибудь запретную поверхность, то стащить кусок оставленного без присмотра мяса.

Хотелось, конечно, чтобы это было не так, однако, увы, на государственном уровне действуют другие правила игры. Будь ты политик или крупный бизнесмен, ты просто физически не сможешь работать, не нарушая правил оформления документов и не совершая тому подобных «страшных преступлений».