Капитализм утратил свой изначальный смысл

Представьте, что на дворе начало 70-х годов прошлого века, вы какой-нибудь условный Генри Форд Второй – и у вас образовалось некоторое количество лишних миллиардов. Которые, что важно, уже выведены на личные счета из оборота корпорации. Идей, как ими рискнуть, у вас ноль. При этом всегда имеется вероятность, что ваш собственный бизнес накроется медным тазом.

Может, завтра какие-нибудь японцы научатся делать машины вдвое дешевле ваших. Или экономический кризис через пару лет приведет к тому, что автомобили вообще долго никто покупать не сможет. Или человечество, борясь с лишним весом, в полном составе пересядет на велосипеды. Или вы лично, понаделав стратегических ошибок в управлении, приведете свою корпорацию к краху. Надо как-то подстраховаться. Да и вообще, чего миллиардам просто так лежать.

Консультанты говорят вам вполне разумные вещи. Они предлагают разложить яйца по максимуму корзин. А еще лучше – перемешать свои деньги с деньгами сотни других таких же толстосумов, чтобы разделить с ними риски. Пусть общий толстосумский фонд пассивно инвестирует. То есть следит за фондовым рынком, вкладывается в акции перспективных компаний, слабые бумаги понемногу сливает. Так у вас образуется усредненная по экономике доходность. Средняя по больнице. Выглядит симпатично. Но к чему это приводит в итоге?

Взглянем на современный состав крупнейших акционеров «Форда», раз уж мы случайно ткнули пальцем именно в этого автопроизводителя. 1. Vanguard – 8,64%; 2. BlackRock – 7,3%; 3. State Street Copr – 4,46%; 4. Newport Trust – 3,98%. И т. д., и т. п. Все абсолютно – подобные управляющие компании. Доля Уильяма Клея Форда, правнука основателя, занимающего невнятную должность исполнительного председателя, составляет всего 2,38%, и она в два с половиной раза меньше, чем у CEO Джеймса Фейрли.

Но вы же не думаете, что это все состояние Уильяма Клея? И где же деньги других наследников основателя? Практически весь капитал они растворили в тех самых фондах типа Vanguard и BlackRock, с другими себе подобными. То, что Уильям Клей вообще ходит на работу, довольно необычно, другие просто живут на ренту. И Форд – это скорее исключение. Уильям Боинг начал сливать акции своей корпорации, как только вышел на пенсию. Билл Гейтс принялся продавать бумаги Microsoft небольшими пакетами еще до того, как покинул совет директоров, и продолжил это делать в дальнейшем.

Генри Форд Второй мог быть самодуром и не очень приятным человеком, что хорошо показано в фильме «Форд против Феррари». И на его примере отлично видно, чем предприниматель радикально отличается от бизнесмена. Но он, во всяком случае, интересовался жизнью своего предприятия. Генри Форд Пятый и Шестой могут быть симпатягами, которые за все хорошее против всего плохого. Но они не имеют ни малейшего представления о том, чем дышат те сотни корпораций, которыми они опосредованно владеют. Их интересы представляют фонды, сами они во всю эту суету не вовлечены. Они живут при коммунизме, вместе с узким кругом себе подобных. Но при каком-то неправильном коммунизме.

Ту же эволюцию можно наблюдать и по другому признаку. Посмотрите на то, как управлялись корпорации в разное время.

Первая фаза, условно 1900 год, истоки. Основной пакет у основателя, он же предправления, он же председатель совета директоров. В совете также заседает его партнер – денежный мешок, который был привлечен, чтобы не терять темпа, в момент бурного роста компании. Или правая рука денежного мешка. Права небольших акционеров никак не защищены, но все довольны, так как присутствие в руководстве людей, которые рискуют собственной шкурой, выступает некоторой гарантией. Главный акционер стоит у руля, и он лично чувствует, что происходит с его детищем, корректирует курс.

Теперь возьмем 1980 год. Капиталы уже перемешались, но большими кусками. От крупных акционеров в советах директоров теперь наемные представители, как и от миноритариев. Корпорацией они управляют по приборам, вводя всякие KPI для правления. Если параметры отклоняются от заданных, руководство меняют, уже с временным лагом.

И, наконец, 2024 год. Среди акционеров ни одного живого капиталиста с долей больше 5%. Совет директоров состоит из бывших менеджеров других корпораций, ушедших на покой. Они представляют как фонды, так и миноритарных акционеров. В правлении такие же наемные менеджеры. На всех уровнях – и стратегическом, и тактическом – всем заправляют бюрократы. Поизучайте на досуге структуру собственности компаний SP500 – там везде похожая картина. И расскажите мне, чем вся эта конструкция отличается от позднего СССР.

Хотя нет, все же отличается, не в лучшую сторону. Топ-менеджмент сегодня получает бонусы за рост рыночной капитализации по итогам года, а кое-где – и квартала. Горизонт планирования схлопнулся до года! И это при том, что именно концентрация капитала под длинные проекты всегда была сильной стороной капитализма. Высшие управленцы скачут между корпорациями, как козлики. Принимая важнейшие решения, они не волнуются об их отдаленных последствиях. Когда эти последствия случатся, менеджер будет благополучно получать бонусы уже совсем в другом месте. Я беседовал как-то с топ-менеджерами Nokia в ее лучшие годы. Это были весьма холеные ребята, которые были обучены толкать правильные, вылизанные двадцатиминутные спичи и уклоняться от любых острых вопросов. Заглянул сейчас в LinkedIn (заблокирован на территории РФ за нарушение правил хранения персональных данных российских пользователей) – все они прекрасно устроены и сегодня.

Лишь слой среднего управленческого персонала все еще как-то интересует жизнь компании, хотя и у них опционы. Продукты и услуги, создаваемые предприятиями, важны постольку поскольку – лишь как инфоповод для надувания пузырей.

Смерть отдельно взятой корпорации теперь ничего не значит. Самоцель системы в том, чтобы весь фондовый рынок целиком бесконечно пух на радость бенефициарам. Поэтому система заставит ФРС напечатать деньги, а правительство США – залить госвливаниями любой кризис. Хотя именно кризисы прежде помогали самоочищаться, сбросить балласт. В конце концов, система заставит начать войну, если это позитивно повлияет на стоимость ценных бумаг. Любое жертвоприношение не является слишком большим для этого божества.

Лет десять назад я брал большое интервью у Ицхака Адизеса. Мудрый старец сказал такую вещь: «Создатель компании, продающий ее – это примерно то же, что родитель, продающий своего ребенка. Капитализм мертв».