Смерть в госпитале — не считается. Семье погибшего разведчика отказывают в региональных выплатах

Её супруг скончался в Подмосковье на операционном столе. Чиновники в Ленинградской области решили, что смерть в госпитале Минобороны не подтверждает участие в боевых действиях.

Дмитрию Захарчуку было 53 года. На фронт просился не раз, отказывали из-за возраста, а за пять дней до объявления мобилизации вдруг разрешили. Днём 19 сентября он прибыл в военный комиссариат Ленинградской области на набережной Фонтанки, а вечером самолётом его переправили в Белгород.

Захарчук попал в зону боевых действий, через месяц получил ранение.

«Бои были, говорил: «Да нормально-нормально». Осколком разрезало сапог и ногу. Операцию сделали, зашили, он пролежал три или четыре дня. И командир его с госпиталя забрал в разведку», — вспоминает Галина Михайловна.

Так Захарчук стал старшим мастером отделения батальона связи. Звонить жене стал реже. В ноябре во время недолгих бесед она в трубке слышала сильный кашель. Муж жаловался на боль в лёгких.

«Когда звонил, они там все болели, потому что ползали на брюхе под дождём и снегом. И когда они вышли с задания на территорию Белгорода, его сразу же положили в госпиталь. Думали, у него восполнение лёгких», — вспоминает жена.

13 декабря Галина Михайловна разговаривала с мужем в последний раз. Через пять дней к ней на работу пришли чиновники из администрации и военком с сообщением о смерти супруга. Дмитрий Захарчук скончался на операционном столе от остановки сердца, так сказали его жене. Какую операцию проводили мужу, Галина Михайловна не знает. Ей известно только, что у него диагностировали воспаление трахеи.

В документе, выданном лужским центром социальной защиты, говорится, что извещение о смерти Дмитрия Захарчука «не подтверждает факт гибели военнослужащего в ходе проведения специальной военной операции».