Владимир Зеэв Жаботинский о евреях

На модерации Отложенный

images
Писал Владимир Жаботинский:

«Нам не в чем извиняться. Мы народ, как и все народы; не имеем никакого притязания быть лучше....

В качестве одного из первых условий равноправия, требуем признать за нами право иметь своих мерзавцев, точно так же, как имеют их и другие народы.

Да, есть у нас и провокаторы, и торговцы живым товаром, и уклоняющиеся от воинской повинности, есть, и даже странно, что их так мало при нынешних условиях. У других народов тоже много этого добра, а зато еще есть и казнокрады, и погромщики, и истязатели, – и, однако ничего, соседи живут и не стесняюится. Нравимся мы или не нравимся, это нам, в конце концов, совершенно безразлично.

Ритуального убийства у нас нет и никогда не было; но если они хотят непременно верить, что “есть такая секта” – пожалуйста, пусть верят, сколько влезет. Какое нам дело, с какой стати нам стесняться?
Краснеют разве наши соседи за то, что христиане в Кишиневе вбивали гвозди в глаза еврейским младенцам? Нисколько: ходят, подняв голову, смотрят всем прямо в лицо, и совершенно правы, ибо так и надо, ибо особа народа царственна, не подлежит ответственности и не обязана оправдываться.

Даже тогда, когда есть в чем оправдываться... Никому мы не обязаны отчетом, ни перед кем не держим экзамена, и никто не дорос звать нас к ответу. Раньше их мы пришли и позже уйдем. Мы такие, как есть, для себя хороши, иными не будем и быть не хотим».





И еще цитата:

Для меня все народы равноценны и равно хороши. Конечно, свой народ я люблю больше всех других народов, но не считаю его «выше».

Но если начать меряться, то все зависит от мерки, и я тогда буду настаивать между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя «проучить», тот, который никогда, даже в угнетении, не отдает своей внутренней независимости.

Наша история начинается со слова «народ жестоковыйный» – и теперь, через столько веков, мы еще боремся, мы еще бунтуем, мы еще не сдались.

Мы – нация неукротимая во веки веков: я не знаю высшей аристократичности, чем эта.

Владимир "Зеев" Жаботинский