Судьба постсоветского пространства решается в боях за Новороссию

30 декабря исполняется 100 лет со дня создания СССР. Сегодня эту дату вспоминают на развалинах не только Союза, но и постсоветского пространства, реликтами которого являются дышащий на ладан институт СНГ, инфраструктурные проекты, до сих пор связывающие независимые государства, и народные воспоминания о нормальной и безопасной жизни в «дружной семье советских народов». Распад огромной империи, которая сумела выжить и укрепиться в потрясениях первой половины ХХ века, продолжается уже более 30 лет. И сегодня все, кроме совсем уж отчаянных мечтателей, понимают, что её не вернуть и не отстроить заново.

Жизнь тем не менее продолжается. Современный мир стремительно меняется. Экономический кризис и снижение авторитета США порождают прогнозы о распаде однополярного мира на автономные регионы. Это заставляет серьёзных игроков соперничать за влияние в более слабых регионах, в том числе на постсоветском пространстве, и одновременно даёт России шанс нарастить своё присутствие в бывших советских республиках, выстроив вместе с ними принципиально новую конфигурацию военно-политических, экономических и социокультурных отношений. Но начинать нужно с работы над ошибками.

Сегодня только ленивый не обвиняет создателей СССР в том, что они не так разделили территории (отдали Украине Донбасс и Харьков, Азербайджану – Нагорный Карабах, Грузии – Южную Осетию), не на тех принципах строили республики (пережали с национальным фактором) и вообще заложили под Советское государство кучу мин замедленного действия, которые продолжают взрываться до сих пор. Послушаешь всё это, и создаётся впечатление, что в 1920–1930-х годах, когда кроилась карта Союза и закладывались основы национальной политики, страной управляли неумехи и троечники.

На самом деле большевики по кусочкам собирали страну, которая начала распадаться после Февральской революции. Именно весной 1917 года на окраинах бывшей Российской империи активизировались националисты: была провозглашена независимость Украины, появился орган автономного управления в Белоруссии, начались разброд и шатания на Кавказе и в Средней Азии. Дальше стало ещё хуже.

В разгар Гражданской войны на территории страны было более 30 «независимых республик».

Строить единую страну большевикам приходилось в заданных исторических условиях, обладая минимальными ресурсами, в ходе жёстких дискуссий с заражёнными национализмом большевиками Украины и Кавказа, где дело даже доходило до рукоприкладства, за что Серго Орджоникидзе чуть не исключили из партии. Чтобы удержать окраины, Москва шла на компромиссы, в том числе и территориальные. Но без этих уступок Украина могла ещё в 20-х годах прошлого века пуститься в свободное плавание и во Второй мировой войне воевать против России, как это сделала отпущенная на все четыре стороны Финляндия.

В предвоенные годы Иосиф Сталин удерживал единство страны, используя крайне жёсткие меры. Но при этом Москва уделяла большое внимание развитию национальных окраин. Перефразируя известную шутку, можно сказать, что большевики захватили Кавказ и Среднюю Азию и навязали им свои порядки, понастроив там школы, больницы, университеты, заводы и электростанции.

Тогда же появилась формула, характеризующая культуру советских республик – национальную по форме и социалистическую по содержанию. В дальнейшем она стала прекрасным прикрытием для национализма, изжить который за годы советской власти так и не удалось. Он вылез на поверхность в эпоху перестройки, спровоцировав погромы и межнациональные войны.

В течение первых десятилетий советской власти эффективность управления страной обеспечивалась за счёт идеологической заряженности (строили новую социалистическую страну) и крайне высокой ответственности всей исполнительной вертикали. В 1930-х годах это вылилось в массовые репрессии: искали и находили шпионов и вредителей там, где всё объяснялось некомпетентностью или глупостью. Но принцип «у каждой аварии есть имя, фамилия и должность», сформулированный в 1940 году первым заместителем председателя Совнаркома (правительства) СССР Лазарем Кагановичем, работал. Ошибки, просчёты и недобросовестность влекли за собой суровые наказания, вплоть до расстрела.

Разоблачив злоупотребления периода культа личности и провозгласив возвращение к социалистической законности, Никита Хрущёв фактически выдал советским элитам индульгенцию, освобождающую их от ответственности.

Выдвижение на первое место принципа материальной заинтересованности и признание одной из основных задач партии «удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей человека» дали старт формированию в СССР общества потребления.

Одновременно с этим прекратилась работа по развитию идеологической базы социализма, партийные съезды стали напоминать собрания народно-хозяйственного актива, а произносимые на них речи – набор ритуальных мантр. Меркантилизм и зацикленность на материальном в сочетании с общей расслабленностью времён Леонида Брежнева сработали на снижение идейной заряженности общества. А это нарушило баланс между центростремительными (энергетика идей и общего дела) и центробежными (национализм, антисоветские настроения) импульсами в пользу последних.

Те же факторы, помноженные на безответственность, привели к отрицательному отбору в кадровой политике. Следствием стали некомпетентность, воровство, лицемерие. Спорадические попытки навести порядок заканчивались ничем, а единичные громкие дела вроде «рыбного» общей картины не меняли. В конце концов докатились до предательства своей страны, наградой за которое стала легитимация права владеть богатством, полученным за счёт злоупотреблений советского времени и разграбления наследия СССР.

В последние годы много говорят о том, что Россия проигрывает борьбу за влияние на соседние государства, потому что работает исключительно с их элитами, а Запад не только втягивал в свою орбиту руководство, но и целенаправленно промывал мозги обществу. Именно так всё и происходило. Каждый использовал те ресурсы, которые имел. У Соединённых Штатов была хорошо отлаженная пропагандистская машина, которую начали создавать ещё в 40-х годах прошлого века. У России ничего подобного не было, и всерьёз заниматься такой работой никто не собирался, потому что страной управляли элиты, которые в упор не видели не только грузинский или киргизский, но и свой собственный народ.

К тому же с распадом Союза на постсоветском пространстве утвердился «дух чистогана и наживы», который окончательно развратил управленцев и бизнес. Привычка зарабатывать (и воровать) в своей стране, а жить и тратить на Западе стала повсеместной.

Ещё хуже обстояли дела на идеологическом фронте. Запад насаждал в бывших советских республиках идеи свободы, демократии и либерализма. Москва тоже следовала этим трендам, стремилась стать частью Европы. Своего проекта развития у неё не было. В итоге максимум, на что она могла претендовать, – это считаться самым большим и наиболее мощным государством постсоветского пространства.

В течение долгого времени Россия сохраняла влияние на руководство соседних стран за счёт контроля над трубопроводной системой (от неё зависели и получатели, и поставщики, и транзитёры), самой сильной на постсоветском пространстве армии, советской привычки считаться с Москвой и денежных дотаций.

Только на Украину с 1991 по 2013 год было потрачено около 250 млрд долларов.

Фактически российское руководство «покупало» лояльность элит соседних государств. Но это не помогло: у хозяина мирового казино денег и других ресурсов было намного больше.

В целом тактика Штатов и их союзников состояла в накачивании центробежных тенденций (национализм) в государствах постсоветского пространства и снижении центростремительной энергетики за счёт дискредитации и ослабления Москвы. В 1990-х и 2000-х годах самый большой вклад в создание образа «немощной, ни на что не способной» России внесла дестабилизация на Северном Кавказе. Но значение имели и менее громкие истории. Добровольная ликвидация российских баз во Вьетнаме и на Кубе запустила процесс вытеснения военных объектов России из соседних государств. Это привело к ослаблению военного присутствия в Таджикистане, выводу баз из Грузии, прекращению эксплуатации Габалинской радиолокационной станции в Азербайджане и нескольких объектов на Украине.

Дав в 2008 году жёсткий отпор напавшей на Южную Осетию Грузии и присоединив в 2014 году Крым, Россия продемонстрировала наличие военной силы, политической воли и способности быстро принимать трудные решения. Но этот позитив был нивелирован за восемь лет развития украинского сюжета, обременённого позором Минских соглашений, бессмысленными заигрываниями с киевскими элитами и до сих пор не прекращающимися обстрелами Донецка.

Символом царящих на постсоветском пространстве неразберихи и эклектики стало одновременное проведение в ноябре этого года саммита ОДКБ в Ереване и Дней НАТО в Баку. При всей абсурдности ситуации ничего удивительного в ней нет. Советские республики, у которых никогда не было собственной государственности, получили её вместе с независимостью фактически даром – в результате распада СССР – и теперь торгуют ею направо и налево.

Сегодня с ними плотно работают США, Великобритания и другие западные страны, а также Китай и Турция. На подходе обеспокоенный ситуацией на Южном Кавказе Иран. У каждой из этих стран свои мотивы, но в конечном счёте все они играют на ослабление влияния России. Запад позволяет себе прямой диктат и давление с помощью антироссийских санкций. Китай сажает бывшие советские республики на иглу своих инвестиций и проектов, прибирая к рукам их экономику и перспективные месторождения. Турция строит Великий Туран, нагружая его силовой составляющей.

В свою очередь, Россия с начала 2000-х пытается связать хотя бы часть постсоветского пространства с помощью равноправного взаимовыгодного сотрудничества в рамках экономических и оборонных структур. Но в Таможенном союзе постоянно возникают проблемы, работа в рамках ЕАЭС пробуксовывает, ОДКБ находится на грани распада. Ещё одно ноу-хау Москвы – работа «скорой помощью» при возникновении конфликтов – не приносит ей ожидаемых дивидендов. Армения, фактически спасённая Россией в 2020 году во время нападения Азербайджана (при участии Турции) на Нагорный Карабах, всё сильнее разворачивается в сторону Вашингтона и Парижа.

Казахстан делает вид, что забыл, кто помог стабилизировать ситуацию во время вооружённого мятежа в январе этого года. И так во всём.

В итоге у России нет на постсоветском пространстве ни союзников, кроме зациклившейся на многовекторности Белоруссии, ни находящихся под влиянием Москвы сателлитов. Казахстан и Средняя Азия лавируют между Россией, Китаем и Западом, одновременно заигрывая с Турцией. Страны Прибалтики давно ушли в НАТО. Молдавия мечтает стать частью Румынии. В Закавказье хозяйничают Соединённые Штаты, Великобритания, Турция и пытающаяся вписаться в армянский сюжет Франция. Украина вообще утратила субъектность и превратилась в самую русофобскую страну региона и передовой отряд Запада, ведущего войну на уничтожение России.

Спецоперация на Украине взорвала сложившийся за последние 30 лет расклад, обозначив новые тенденции и изменения, начавшиеся в российском обществе. Первое и главное. Выявились единство страны в понимании угроз со стороны поддерживающего киевский режим Запада и готовность отвечать на них военным путём. При этом уверенность в необходимости воевать до победного конца сохраняется, несмотря на отступления и неудачи, на протяжении 10 месяцев специальной военной операции (СВО), что свидетельствует об устойчивости этих убеждений.

Второе. В ходе спецоперации все увидели, какие уродливые формы принимает доведённый до логического конца национализм, выродившийся на Украине в оголтелую русофобию.

Воюя с ним, Москва показывает своим соседям, что в сфере межнациональных отношений есть вещи, терпеть которые она не будет.

И посылает сигнал руководителям ряда соседних государств, которые покровительствуют проявлениям русофобии. На закрепление тренда на «дружбу народов» работают информация об успехах интернациональных (при доминировании местного населения) подразделений, сформированных на территории Чеченской Республики, и рост популярности Рамзана Кадырова, на телеграм-канал которого подписаны почти 800 тысяч человек. Эти факты свидетельствуют о том, что Россия действительно является не только православной, но и мусульманской страной, что важно для выстраивания отношений с государствами Средней Азии.

Третье. Противостояние Западу и его атаки на всё связанное с Россией поставили элиты перед выбором – за или против своей страны. А ситуация военного времени вынуждает власть спрашивать с них более жёстко. Это создаёт предпосылки для изменения кадровой политики и возвращения в высшие и средние эшелоны власти представлений о долге и ответственности.

Четвёртое. Россия зафиксировала категорическое неприятие не только политики США, нацеленной на подавление любых проявлений национального суверенитета, но и насаждаемого Западом нового либерализма (уничтожение семьи, ЛГБТ+, подталкивание к смене пола детей и подростков), который является воплощением инфернального зла. И здесь жёсткая позиция Москвы полностью согласуется с православными и мусульманскими традициями. Открыто занимая её, Россия превращается в главного защитника нормальности и консервативных ценностей.

Все эти тренды могут сыграть на повышение авторитета России на постсоветском пространстве, но для этого она должна победить в вооружённой борьбе, полностью освободить вошедшие в её состав территории Новороссии, добиться разрушения или существенного ограничения возможностей киевского режима.

Поражение или замораживание конфликта на выгодных для Украины и её западных кураторов условиях приведёт к существенному снижению влияния Москвы.

С самого начала спецоперации большинство государств постсоветского пространства замерло в ожидании перемен. Слом сценария быстрой победы и открытая игра Соединённых Штатов и НАТО на стороне Киева ещё больше обострили интригу. Нестыковки между заявленными целями СВО и отступлениями с ранее освобождённых и уже включённых в состав РФ территорий порождают сомнения, заставляющие постсоветские государства ещё крепче держаться нейтралитета. При этом они следят не только за ходом военных действий, но и за внутренней ситуацией в России, продолжая работать по ранее запущенным проектам, а некоторые ещё и помогают Москве, участвуя (не без выгоды для себя) в схемах параллельного импорта.

Военные действия на Украине уже показали бывшим советским республикам, что вступать в прямую конфронтацию с Россией не стоит, но об этом они знали и раньше. Новостью, которая позволит скорректировать расстановку сил на постсоветском пространстве и увеличить привлекательность интеграционных проектов, которые продвигает Москва, должна стать победа России.

Вера Зелендинова