Партизан Давыдов и лакей Корчевников

Желая угодить начальству, директор телеканала «Спас» повторяет клевету иностранных завоевателей России

На что жалуются заклятые друзья России после провала очередной попытки её завоевать? Разумеется, на лютые русские морозы, от которых погибли их непобедимые армии. Окажись климат в этой варварской стране чуть потеплее – клятым москалям точно конец бы настал!

Недавно у незадачливых захватчиков появился единомышленник. О решающей роли стужи в победе над Наполеоном объявил директор православного канала «Спас» и доверенное лицо президента Борис Корчевников. Из его статьи о нашествии Наполеона выходит, что русская армия хоть и одержала при Бородино духовную победу, к дальнейшему разгрому врага отношения почти не имеет. Всё устроил исключительно Бог, благодаря смирению и молитвам населения:

«Страна не обсуждала тогда своих военачальников, не хаила царя, Кутузова, Барклая, не перемывала кости и не гадала на кофейной гуще слухов и вбросов – и у тогдашней, и у всегдашних военных кампаний (см.Библию) были свои информационные и психологические слои – это всё не ново. Но страна, умываясь слезами, встала на покаянную молитву... И тогда Бог вышел на горячий призыв Своих людей. Нелогичным и непонятным с точки зрения человека (но не Бога) было отступление французов из Москвы: и декабрьские морозы, ударившие в августе, и голод, и пожар Москвы, и жалкое бегство из нее лучшей армии мира, которую уже оставалось только добить; и следующий за этим триумф русской армии в европейских столицах... всё это - дело Бога».

Для чего это сказано – понятно. Корчевников намекает: будете и дальше ругать начальство – не видать вам победы над богомерзкими хохлами! Вот 210 лет армия не какой-то паршивый Херсон оставила, а целую Москву, но императора Александра с Кутузовым никто не хаял, Господь обрушил на французов мороз и война в Париже закончилась!

Прочти такое Александр I, он бы очень удивился. Потому что его собственная сестра Великая княгиня Екатерина писала после оставления Москвы совсем иное:

«Мне невозможно далее удерживаться, несмотря на боль, которую я должна вам причинить. Взятие Москвы довело до крайности раздражение умов. Недовольство дошло до высшей точки, и Вашу особу далеко не щадят. Если это уже до меня доходит, то судите об остальном. Вас громко обвиняют в несчастье, постигшем Вашу империю, во всеобщем разорении и разорении частных лиц, наконец, в том, что Вы погубили честь страны и вашу личную честь. И не один какой-нибудь класс, но все классы объединяются в обвинениях против Вас».

Ещё суровее описывал настроение в армии и хаял её командование в письме царю московский губернатор Фёдор Ростопчин:

«Отдача Москвы французам поразила умы. Солдаты предались унынию. В самом деле, странно, каким образом, после столь постыдного, три месяца длившегося отступления, столицею Вашею овладел доведенный до крайности неприятель. <...> Генералы в бешенстве, а офицеры громко говорят, что стыдно носить мундир. Солдаты уже не составляют армии. Это орда разбойников, и они грабят на глазах своего начальства. <...> Барклай подал голос за оставление Москвы неприятелю, и тем, может быть, хотел заставить забыть, что, благодаря его поспешности,- погиб Смоленск. Князя Кутузова больше нет - никто его не видит; он все лежит и много спит. Солдат презирает его и ненавидит его».

Кто сейчас так насчёт Путина с Шойгу выступает? Экс-министр обороны ДНР Игорь Стрелков и то не всегда столь сурово отжигает. Вот и выходит: врёт Корчевников про смирение народное в 1812 году. Ну и про ранние морозы, конечно, тоже врёт.

Пропагандист даже не в курсе, когда русская армия оставила Москву. По его словам, это произошло не позже августа, после чего народ помолился и на захватчиков обрушился невиданный летом холод. Только вот на самом деле Наполеон вошёл в Москву 2(14) сентября, а покинул её 8 (20) октября. Через три недели после вступления в город будущий министр иностранных дел Франции Арман де Коленкур свидетельствовал: «Погода стояла настолько хорошая, что местные жители удивлялись». О наступлении морозов Коленкур упоминает лишь 17 (29) октября, подчёркивая, что «промёрзла только поверхность почвы; погода была хорошая, и ещё вполне возможно было провести ночь под открытым небом, если развести костёр». Автор подробнейшей «Истории похода в Россию» полковник наполеоновской армии Жорж де Шамбре указывает, что 15 (27) октября мороз был всего 4 градуса, а после кратковременного похолодания до минус 12-17 градусов 28 октября (9 ноября) 1 (13) ноября началась оттепель. Не случайно, в битве на Березине 14 (26) – 16 (28) ноября отступающим через реку оккупантам пришлось возводить мосты – она не успела замёрзнуть.

Цитировавший Шамбре в статье «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?» герой той войны Денис Давыдов писал:

«Как же подумать, чтобы стодесятитысячная армия могла лишиться шестидесяти пяти тысяч человек единственно от трёх или пятисуточных морозов, тогда как гораздо сильнейшие морозы в 1795 году в Голландии, в 1807 году во время Эйлавской кампании, продолжавшиеся около двух месяцев сряду, и в 1808 году в Испании среди Кастильских гор, в течение всей зимней кампании, скользили, так сказать, по поверхности французской армии, не проникая в средину её, и отстали от ней, не разрушив ни её единства, ни устройства?»

Голод в качестве одной из главных причин гибели воинства Наполеона Давыдов признавал, но причины его называл сугубо земные. Русская армия после сражения при Малоярославце вынудила врага отступать по ранее разорённой местности. Партизанские отряды, включая давыдовский, неутомимо истребляли вражеских фуражиров, а его обозы и склады громили. Не говоря о том, что сотни тысяч врагов погибли, умерли от ран или попали в плен в многочисленных сражениях сперва при вторжении в Россию, а затем при её отступлении.

«Французская главная армия действительно подошла к Березине в числе сорока пяти тысяч человек и что из ста десяти тысяч, выступивших из Москвы, пропало шестьдесят пять тысяч человек, - но не от одной стужи, как стараются в том уверить нас неловкие приверженцы Наполеона или вечные хулители славы российского оружия, а посредством, что кажется, я достаточно доказал, глубоких соображений Кутузова, мужества и трудов войск наших и неусыпности и отваги лёгкой нашей конницы… Когда все эти войска перешли за Березину и настала смертоносная стужа, тогда, как я сказал, армии, в смысле военном, уже не существовало, и ужасное явление природы губило уже не армию, способную маневрировать и сражаться, а одну сволочь, толпы людей, скитавшихся без начальства, без послушания, без устройства, даже без оружия; или губило армию, приведённую в такое положение не стужею и морозами, а причинами, которые здесь представлены. И на всё сказанное мною не опасаюсь возражений, - вызываю их; бросаю перчатку: подымай, кто хочет!»

Бросая перчатку, Денис Васильевич имел в виду достойных соперников. Дискуссия с лакеем, хулящим победителей Наполеона, чтобы отмазать начальство, которое пока не может справиться с Зеленским, вряд ли входила в его планы. Такого прославленный партизан просто велел бы выпороть на конюшне.

Юрий Нерсесов