Рукопожатие твердое

Эль Мюрид

К эпохе знаковых похорон, похоже, скоро может присоединиться еще одна знаковая личность — Горбачев. Пишут, что ему проводят диализ, и служащие его фонда, привычно отрабатывая скороговорку про твердое рукопожатие, все-таки добавляют: ну что вы хотите от 92-летнего человека.

И здесь, кстати, интересный вопрос: могла бы быть какая-нибудь сюжетная линия в истории, где сегодня доживал бы свои последние дни Горбачев-генсек? Или Горбачев-президент?

Откровенно говоря, я думаю, что нет. Противоречие, разрывавшее страну, было уже непреодолимым. Заниматься им нужно было на поколение раньше, готовя новые кадры, способные управлять резко усложнившимся во всех смыслах Советским Союзом. Горбачев пришел, когда вариант реформы управляющего контура был практически утрачен. За партноменклатурой, не способной к управлению этим сложным социальным субъектом, просто не было скамейки запасных, а то, что пришло вслед ей, убедительно доказало, что партноменклатура была еще ничего. По сравнению с той накипью и мутью, рванувшей во власть после краха Союза.

Так что еще до прихода Горбачева к власти вариантов сохранения Союза, скорее всего, просто не было. Горбачев лишь ускорил его безграмотными действиями и решениями. Возможно, что это было даже неплохо, так как попытка законсервировать ситуацию обернулась бы в итоге тем же крахом — но с гораздо более тяжелыми последствиями. Парадокс, но относительно мирный распад Союза (за исключением периферийных конфликтов) стал возможным благодаря его бездарности как руководителя. Будь он посильнее в вопросах административного управления, последствия могли бы быть тяжелее.

Я писал и говорил неоднократно: Союз (как, впрочем, и сегодняшний глобализированный мир) стал жертвой своего стремительного развития. Темпы развития СССР были существенно выше темпов развития Запада, поэтому мы столкнулись с проблемой раньше и прошла она острее. Слишком сложный социальный субъект не мог адекватно управляться отстающим от него управляющим контуром. Поэтому было два возможных исторических пути выхода из этого противоречия: усложнение правящей элиты или упрощение самого Советского Союза. Элита не смогла ни отрефлексировать, ни сформулировать задачу своего развития, адекватного сложности стоящих перед ней задач, а потому первый путь был закрыт. Да и времени для него уже не оставалось. КПСС профукала время, как путинские дружки спустили в никуда триллионы. Поэтому нет смысла обсуждать этот сюжет — к моменту прихода Горбачева к власти на него уже не оставалось времени.

Однако катастрофа — это всегда точка выбора, точка бифуркации. И раз закрылся один выбор, немедленно возник новый. Упрощение Союза могло пойти по двум сценариям: стихийный распад и распад контролируемый. Сегодня мы уже в курсе, что распался СССР именно стихийно. «Парад суверенитетов» и всё вот это — это чистой воды импровизация, это наиболее легкий путь, по которому номенклатура решила пойти, раз уж ничего другого она предложить не могла. Советская номенклатура была коллективным собственником колоссального национального богатства, и уж раз она оказалась банкротом, то как любой банкрот, она поспешила вывести активы, теряя значительную часть в никуда, но зато присваивая часть из них в личное пользование и собственность. «Хватай мешки, вокзал отходит» - это не проект и не план, это просто животный инстинкт.

Но был и другой вариант упрощения: федерализация. Тот самый Союзный договор, который по сути, сохранял большую часть Союза, давая шанс в будущем (не в настоящем) выйти на иную — распределенную, а значит, более сложную модель управления. И новую сборку на новых принципах. Был ли на это шанс? Скорее всего, да. Если бы им попытались заняться не в 91 году, а хотя бы года на 2-3 раньше. Но Горбачев не сумел сделать и этого. Увы, но в критической обстановке роль личности в истории приобретает существенное значение. И Горбачев такой личностью не был. А потому никаких добрых слов под свой конец он не заслужил. Человек-никто. И умирает так же, не вызывая к себе не то что сочувствия, а даже интереса.