Нетаньяху: фигуры, которые его сформировали, и обязанности еврейского лидера

https://mosaicmagazine.com/observation/israel-zionism/2021/12/netanyahu-the-figures-who-formed-him-and-the-duties-of-jewish-leadership/

Следующее интервью с бывшим премьер-министром Израиля было проведено Гади Таубом в рамках сотого выпуска его подкаста Shomer Saf на иврите. Оригинал можно посмотреть здесь . Благодаря издательству Rotem Sella и Sella Meir Publishing, Mosaic  рада представить своим читателям эксклюзивный перевод интервью на английский язык, сделанный Ави Вулф и Нилом Рогачевским. Стенограмма была слегка отредактирована для ясности и содержания. Вступительное слово Нила Рогачевского предшествует интервью Тауба.

Последний ревизионист?

Апо словам его сторонников, Биньямин Нетаньяху, нынешний лидер оппозиции после самого продолжительного пребывания на посту премьер-министра в истории Израиля, умело провел свою страну через неспокойные геополитические воды во время своего пребывания у власти. 

По мнению его критиков, он был продажным и своекорыстным, слишком склонным ставить свою политическую удачу выше долгосрочных интересов страны.

Мнения о Биби будут по-прежнему расходиться. Неизбежно они будут окрашены тем, что произойдет дальше. Я подозреваю, что после того, как партийные страсти утихнут, многие израильтяне воспримут премьерство Нетаньяху весьма позитивно по одной простой причине. Израиль в 2021 году сильнее, стабильнее и процветает, чем когда Нетаньяху пришел к власти в 2009 году. Даже если основа для этого успеха была заложена другими, история полна примеров лидеров, которые растратили хорошую руку.

Что дальше для Нетаньяху? Хотя Нетаньяху явно тоскует по возвращению на большую работу, он, похоже, хочет подражать одному из своих героев, Уинстону Черчиллю, проводя некоторое время вне офиса, размышляя о своей карьере и истории своего времени. Его литературные амбиции, возможно, не черчиллевские, но они могут быть выше, чем у обычного политика: как лукаво отмечает Нетаньяху в этом поучительном 85-минутном интервью подкаста с обозревателем Haaretz и подкастером издательства Sella Meir Гади Таубом, он пишет мемуары, которые также могут служить его собственной историей Израиля. Если он сможет устоять перед искушением быстро напечатать что-нибудь просто для оплаты счетов, это может стать одной из самых интересных еврейских книг нашего времени.

Интервью Тауба предлагает захватывающее окно того, что могло бы быть, но оно также само по себе чрезвычайно показательно. Умело отвечая на вопросы Тауба, Нетаньяху расширяет свои комментарии за пределы основных политических вопросов дня, таких как угроза со стороны Ирана, быстро меняющееся соотношение сил между великими державами или отношения с палестинцами. Через обсуждение трех фигур, которыми восхищается Нетаньяху: отца политического сионизма Теодора Герцля, малоизвестного, но важного агронома, шпиона и сионистского активиста Аарона Ааронсона., и, конечно же, Уинстон Черчилль — здесь есть честное и по большей части свободное введение в способ мышления Нетаньяху о сионизме, современном Израиле и задаче еврейского государственного деятеля. Согласен он с политикой Нетаньяху или нет, но он глубоко задумался над этими темами. Стоит улучшить свой иврит, чтобы посмотреть это интервью. По крайней мере, вы должны прочитать перевод, опубликованный ниже. Далее я обсуждаю аспекты беседы, которые особенно поразили меня и могут принести особую пользу тем, кто менее знаком с семейным прошлым Нетаньяху и сионистской традицией, к которой он принадлежит.

Это общеизвестновсем, кто следил за карьерой Биньямина Нетаньяху, что его отец, историк-ревизионист-сионист и активист Бенцион Нетаньяху (1910-2012), оказал большое влияние на Биньямина (как и на его покойного брата Йони Нетаньяху, убитого в Энтеббе 4 июля). , 1976). Но насколько глубоко это влияние, возможно, не так хорошо изучено. И в этом интервью видно, как близко Беньямин следует за своим отцом не только как пример или источник вдохновения, но и на уровне идей и мировоззрения. В этом решающем отношении Нетаньяху был образцом ревизионистского сионистского лидера по образцу Бенциона Нетаньяху, Владимира Жаботинского и, как они утверждают, Теодора Герцля.

Безусловно, Биби имел и другие интеллектуальные влияния, помимо влияния своего отца и других великих ревизионистов. (Его знание высокоинтеллектуальных классиков англо-американской социальной науки и истории последних нескольких поколений остается поразительным. В этом интервью он цитирует по памяти аргументы из работы

Гертруды Химмельфарб о филосемитизме в Англии .) Но что меня особенно поразило, так это то, насколько можно услышать голос Бенциона, когда слушаешь, как Биби говорит об идеях и истории.

Исторические сочинения Бенциона Нетаньяху охватывают целый ряд тем, но в основном сосредоточены на испанском еврействе до изгнания 1492 года, а также на документировании людей, которых он называл, в замечательном сборнике эссе «Отцы-основатели сионизма».. Его сочинения полны нюансов и живы исторической спецификой. И все же существует единое всеобъемлющее восприятие еврейской истории и еврейского народа, которое проходит через всю работу Бенциона Нетаньяху. Согласно этой точке зрения, еврейский народ, при всех своих достоинствах ума, за столетия изгнания отвык мыслить политически. Даже когда они изучали Исход из Египта, евреи на протяжении всей истории не могли и не желали видеть, как политическая почва колеблется у них под ногами. 

Они не могли себе представить, что будущее может радикально отличаться от настоящего. Они прятали головы в песок и думали, что их как-то защитят. Осознание того, что будущее может радикально отличаться от настоящего или что оно совершенно неизвестно, является предпосылкой для политического мышления, поскольку, столкнувшись с этой неопределенностью, нужно подготовиться к различным возможностям и, насколько это возможно, попытаться активно формировать будущее. Для Бенциона Нетаньяху евреи постоянно терпели неудачу.

Снова и снова в диаспоре евреи, как говорит Биньямин Нетаньяху в этом интервью, не подозревали об угрозах. Они не желали видеть надвигающиеся бури, которые могли смыть жизни и сообщества, которые они построили с такой любовью и заботой. Накануне окончательного изгнания из Испании, согласно знаменательному исследованию того периода, проведенному Бенционом Нетаньяху, большинство евреев были убеждены, что они по-прежнему хорошо защищены. В том же духе евреи Европы не смогли оценить угрозу гитлеризма, потому что они не могли видеть, что будущее может радикально отличаться от прошлого: они думали, что грядущие преследования будут в том же масштабе, что и «управляемые». преследований прошлого.

Бенцион Нетаньяху менее ясно писал о причинах того, что он считал недостатком характера еврейства диаспоры. В некоторых частях своей работы он, кажется, предполагает, что еврейское почтение к законам в диаспоре утратило свою жизненно важную связь с лежащими в основе политическими и социальными явлениями, которые законы в лучшем случае призваны разъяснять. В других случаях он, кажется, предполагает, что неспособность евреев распознавать опасности была неизбежным следствием изгнания и потери политического суверенитета. Подобно своему наставнику Жаботинскому и, по его собственному мнению, Теодору Герцлю, Бенцион Нетаньяху видел в этом опасную тенденцию, с которой необходимо бороться.

Из этого интервью видно, насколько строго Биньямин Нетаньяху придерживается этой интерпретации еврейской истории.

 Это интерпретация формирует его подход как к современным проблемам, таким как иранская угроза, так и к тому, как он рассматривает успехи и неудачи сионизма и Израиля. Возьмем один важный пример: в этом интервью Нетаньяху признает, что Бен-Гурион заслуживает всех почестей за то, что он сделал в 1948 году, создав независимое суверенное государство. Точно так же Хаим Вейцман заслуживает похвалы за свою умелую и даже незаменимую международную дипломатию в получении признания этих усилий по достижению суверенитета. И все же, по словам Нетаньяху, Бен-Гуриона, Вейцмана и других мейнстримов, т.е. неревизионистские - сионисты в течение предыдущих десятилетий обычно поступали правильно только после того, как были исчерпаны все другие возможности. Согласно Биньямину Нетаньяху, господствующий сионизм упустил драгоценные возможности. Почему еврейские лидеры не потребовали от британцев немедленного политического суверенитета в Палестине в конце Первой мировой войны?

Через повествованиедипломатической карьере Аарона Ааронсона,

Нетаньяху утверждает, что возможности были. За них надо было бороться всеми средствами и безотлагательно. И почему, спрашивает он, Жаботинский был единственным голосом в глуши в 1930-е годы, предупреждавшим о серьезности и непосредственности угрозы европейскому еврейству? Почему основные сионистские лидеры не видели этого?

Причина этого, по словам Биньямина Нетаньяху, заключается в том, что основным сионистским лидерам все еще мешало нежелание диаспоры оглядываться по сторонам. Они часто увязали в местных ссорах, которые искажали их взгляды на международную арену. Жаботинский видел это. Герцль видел это. Но даже большая часть сионистской элиты не смогла увидеть хрупкость европейского порядка и хрупкость еврейского места в нем. Сколько еще миллионов евреев можно было бы спасти, спрашивает Биньямин Нетаньяху, если бы подход Герцля, Ааронсона или Жаботинского был реализован? Да, возникло еврейское государство. Но слишком поздно, чтобы принять миллионы тех, кто так и не выбрался из Европы, каждый из которых является трагически упущенной возможностью? В наши дни сколько вызовов, угроз, или возможности, которыми мы пренебрегаем, когда прибегаем к утешительным фактам или к иллюзиям настоящего? Эти вопросы преследовали Бенциона Нетаньяху. Вот вопросы, которые задавал ревизионистский сионизм. И это вопросы, которые задает Биньямин Нетаньяху и считает, что лидер Израиля должен их задавать.

От этих вопросов прямая связь с пониманием Нетаньяху роли лидера Израиля в наше время, да и вообще в любое время. Этот лидер не должен пассивно ждать возможностей. Он не должен управлять статус-кво. Он не может предположить, что какой-то приемлемый сегодня факт или ситуация останется таковой и в будущем.

Герцль, по словам Нетаньяху,был и остается образцом государственной мудрости. Герцль понимал, что он должен вмешаться в мировую политику и, делая это, тащить за собой брыкающихся и кричащих евреев. Одной лишь силой своего гения, своей воли, своего понимания окружающего мира Герцль выполнил свою задачу, хотя его работа была прервана его преждевременной смертью. Венскому журналисту и драматургу каким-то образом удалось добиться встреч с султаном и папой, мобилизовать самые пылкие умы среди евреев и создать политические институты из цельного куска ткани. Герцль превратил евреев в игроков на мировой арене, а не в зрителей. И как игроки, даже мелкие, вы, наконец, имеете право голоса по поводу своего будущего, а также средство для получения информации, необходимой для планирования возможных событий.

Эта модель явно является той, которой, по мнению Нетаньяху, лидер Израиля должен пытаться подражать. Лидер Израиля должен стремиться играть на самом высоком уровне международной политики. Он должен развивать дружеские или, по крайней мере, хорошие рабочие отношения с лидерами всех доминирующих держав. Он должен неустанно работать над укреплением своей страны, чтобы его дипломатические предпочтения вызывали доверие. Читатель сам оценит успехи и неудачи Нетаньяху в этой области. Но, к примеру, способность Нетаньяху на посту премьер-министра бомбить цели в Сирии, оставаясь при этом на стороне Владимира Путина — и при этом не вызывая отчуждения у Соединенных Штатов, — должна считаться достижением Герцля. В условиях растущего антагонизма между Китаем и США это остается необходимым навыком для любого израильского лидера.

«Играть в игру на самом высоком уровне» звучит как довольно очевидный совет, который можно усвоить не только из наблюдения за карьерой Теодора Герцля, но и от баскетболиста Леброна Джеймса. Но это гораздо легче сказать, чем сделать. Ведь большинство политиков являются представителями не всей нации, а определенной части нации. И, таким образом, естественная тенденция политика состоит в том, чтобы сосредоточиться на той местной, местнической части, которая придает его деятельности силу. Недаром лучшие политологи рассматривают большинство внешнеполитических решений через призму внутриполитических споров. Но настоящий государственный деятель должен стремиться видеть дальше. Не пренебрегая той частью, которая возвысила его, он должен видеть интересы всей страны и динамику международной арены и действовать соответственно. Временами звучит как Александр Гамильтон,

Нетаньяху продвигает требование выйти на мировую арену еще на шаг вперед. Нужно, как Герцль, Ааронсон и другие, даже быть готовым влезть во внутреннюю политику другой страны. Точно так же, как Жаботинский завоевал благосклонность британских лидеров, введя сионский корпус мулов в состав британской армии во время Первой мировой войны, сегодня лидер Израиля несет ответственность — даже с риском серьезной вражды! — обратиться к Конгрессу США или американским общественное мнение о, скажем, опасности Ирана. Частые политические вмешательства Нетаньяху в американскую политику не следует рассматривать как простое щегольство или тщеславие. Они скорее отражают глубоко укоренившееся мнение об ответственности государственного деятеля.

Наблюдая за тем, как семидесятидвухлетний Нетаньяху излагает эти мысли Гади Таубу, я продолжал говорить себе: это фигура из другого мира. Есть потенциально многообещающие будущие лидеры Израиля, но никто из них не думает и не говорит в этих ревизионистско-сионистских терминах, по крайней мере, на таком уровне изощренности. Политика Нетаньяху не является предвестником будущего, а на самом деле может означать конец определенного образа мышления о политике и еврейской жизни.

Если импульс вести еврейское государство в соответствии с таким образом мышления действительно иссякнет с Биньямином Нетаньяху, что-то важное будет потеряно. И, возможно, в открывшемся пространстве будет что приобрести. Ибо сегодня перед Израилем стоят определенные вопросы, которые ревизионистско-сионистская структура Нетаньяху не решает и, возможно, не может решить. В частности, насущные вопросы религии и государства необходимо рассматривать с помощью категорий, которые просто отличаются от категорий Герцля, Жаботинского или даже Менахема Бегина. 

Что касается критики Нетаньяху основных сионистов, я думаю, что они имеют некоторую реальную силу, но они также имеют свои пределы. Если господствующие сионисты, как сегодняшние, так и в прошлом, недооценивают необходимость активного формирования обстоятельств в свете еврейских или израильских интересов,переоценили свою способность формировать мировую политику в свете еврейских или израильских интересов. Каким бы ни было будущее, точка зрения Нетаньяху, основанная на опыте в современных вещах и чтении более древних вещей, будет ценна для изучающих еврейскую государственную мудрость сегодня и завтра.

— Нил Рогачевский