Как язык влияет на мышление.

На модерации Отложенный

Язык - неотъеслимая часть коллективного сознания. Он развивается вместе с обществом, меняется, и, по мнению современных учёных-лингвистов, частично формирует мышление людей.

Например, 

в 1991 году в журнале Cognition была опубликована статья, в которой говорилось, что корейцы по сравнению с англичанами больше обращают внимания на то, как объекты соединяются друг с другом, насколько хорошо они друг к другу подходят.

В 1997 году в том же Cognition появилась похожая работа, но уже про японцев – они, как оказалось, предпочитают группировать предметы в соответствии с материалом, из которого они сделаны, тогда как английский выводит на первое место форму.

Русские, в сравнении с англичанами, лучше различают оттенки синего и группируют их на темные и светлые, так как в русском есть два обозначения: "синий" и "голубой", а в английском только "blue".

Даже базовые аспекты восприятия могут подвергаться влиянию языка. Для примера, англоговорящие предпочитают говорить о времени в терминах длины («короткий разговор», «наша встреча затянулась»), в то время как испаноговорящие и грекоговорящие используют термины количества: «много времени», «большое время», «малое время», а не долгое или короткое. Наше исследование такой базовой когнитивной способности, как оценка длительности события, демонстрирует: испытуемые, говорящие на разных языках, различаются и по параметрам, связанным с метафорикой их родного языка. (К примеру, если просят оценить длительность, англоговорящие англоговорящих легче сбить с толку информацией, которая связана с дистанцией: например, если линия большей длины задерживается на экране дольше, чем более короткая. При этом грекоговорящих испытуемых легче сбить с толку критерием величины, когда на экране дольше задерживается более полный контейнер.

Народность, говорящая на языке Куук Таайорре, не использует привычные нам обозначения пространства "слева", "справа", "назад" и тд.

  Они, как и многие другие коренные жители Австралии, употребляют терминологию сторон света: севернее, южнее, на восток, на запад. В результате те, кто общается на языках вроде Куук Таайорре гораздо лучше англоговорящих ориентируются в пространстве и отслеживают своё местоположение, даже в незнакомых местах и неизвестных помещениях. И помогает им – фактически, принуждает их – не что иное, как язык. Натренировав внимание определённым образом, носители языка Куук Таайорре показывают результаты в ориентировании, которые, как кажется, за пределами сил человеческих.

В 2008 году в журнале PNAS писали об экспериментах с двуязычными людьми, говорящими на английском и немецком языках: оказалось, что их мировосприятие отчасти меняется, и меняется именно под влиянием второго языка – другой синтаксис заставляет иначе смотреть на происходящее. 

Аналогичная ситуация складывается и с причинностью: англичане обычно говорят «Джон разбил вазу», даже если это произошло случайно. Испанцы и японцы предпочитают выражение «ваза разбилась». Подобное лингвистическое отличие оказывает существенное влияние на то, как люди, говорящие на разных языках, воспринимают событие, запоминают его, и кого они склонны винить в произошедшем.

Например, если какое-то разрушение произошло случайно, японцы и испанцы плохо помнят того, кто это спровоцировал. Тогда как англоговорящие «свидетели» без труда описывают «виновника», поскольку для них он не перестаёт быть субъектом действия. 

Основным выводом учёных является то, что если искусственно поменять основной язык человека, одновременно с этим изменится и его способ мышления – сам того не замечая, он начинёт видеть мир иначе.