Чулпан Хаматова продолжает свой путь, не похожий на восхождение

Наталия Ефимова

Из выступления на митинге в Риге наиболее искренне и правдиво прозвучали вот эти слова народной артистки, которая, оказывается, не ценит свое звание и не понимает, зачем оно ей нужно:

- Я первый раз выступаю на митинге. я не умею это делать. Я умею хорошо говорить чужие тексты. Присваивать их чувства... И не очень умею формулировать и говорить свои тексты. 

Во время жаркой полемики в студии у Норкина накануне, вспоминая Чулпан и других отъехавших артистов, громко кричали, что звания дают за талант и роли, а не за позицию. Так ведь и в других ситуациях, как говорится, бьют не по паспорту.

А практичная Татьяна Васильева, которая не спорит с Райхельгаузом, потому что тот как режиссер ее устраивает, и она продолжит с им работать, хотя в остальном они на противоположных полюсах, заметила, что звание немного все-таки дает - бизнес-класс, спальный вагон, номера люкс и разные материальные блага и надбавки. И не надо тут лукавить.

Но не деньгах ведь дело. Может, Чулпан их все на благотворительность отдает. Я в чужих кошельках купюры не считаю.

Формулировать свои тексты Чулпан, действительно, удается не очень. Правда, не всегда. Чуть ниже я дам вам убедиться. А пока Латвия:

- Но зато я умею чувствовать. И сегодня, как и многие люди, я чувствую невероятную боль. И эта боль, с ней невозможно справиться, представить себе, что чувствуют сейчас украинцы. Невозможно ни справиться, ни представить себе, ни делать вид, что жизнь продолжается...

Я понимаю, что митинг "Нет войне" и, конечно же, нет войне, потому что "да войне" не может быть априори. Не может быть ни под каким видом, никогда "да" чужому горю, да чужой боли, да чужой смерти, чужим ранениям, бедам детей. Этого не может быть. Это какое-то искажение реальности, в какое попала моя родина. Такого не может быть.

Я точно знаю, что в России достаточно большое количество людей, которые чувствуют так же, как я. Многие, те, у кого была такая возможность, уехали. У кого нет такой возможности остались, но продолжают чувствовать такое же горе и такую же боль за то, что сейчас происходит в Украине. За (долгая пауза) эту бесчеловечную войну, которую начала Россия. Но я тоже Россия (неужели?). Да. Не Россия. Меня поправили - Владимир Путин и российская власть. 

Октябрь 2013 года. Получает в Кремле звание народной артистки Российской Федерации.

Ну, ладно. Это 2013-й. Но вот 12 июня 2015 года. Крым уже наш!

И в зале какие-то странные люди. Не ее зритель.

Хотя Сокуров здесь, поздравляет, ручку ей целует потом в зале.

Но не весел.

Митинг продолжается. Мероприятие в сегодняшний Латвии. Комментариев для того, что творит новая родина Чулпан по отношению к России, у меня для вас нет.

Чулпан на фоне чужого флага в чужой стране. Далеко от кремлевских звезд о России для новых немногочисленных зрителей.

- Это моя страна, это моя родина, я ее очень люблю. И я тоже часть этой страны. И я категорически не приемлю того, что от моего имени сейчас делает моя родина.

Вы понимаете, почему я слово из шести букв пишу не с прописной буквы?

- Я призываю вот эту ... Я даже не знаю как нас назвать (а я бы не растерялась, но здесь мое слово не устоит) - новая алия людей вынужденно уехавших из России - помогать друг другу, быть вместе, протягивать друг другу руку помощи, формировать другое представление о русских, о русской культуре (спохватилась) за пределами нашей родины.

Я очень благодарна Латвии за эту возможность, что мы здесь, что мы в безопасности, что я могу стоять на этой сцене и говорить то, что я чувствую, не боясь никаких последствий.

Я, конечно, боюсь последствий, потому что у меня в России мой любимый фонд "Подари жизнь" и от каждого моего выступления в свободном пространстве к ним туда прилетают толпы хейтеров, волны агрессии. Но тем не менее я не могу молчать, я не могу эту боль носить в себе и делать вид, что ничего не происходит.

Спасибо вам большое. Простите за эту сумбурную речь. Я прочитаю чужой текст прекрасного Булата Окуджавы: "Совесть, благородство и достоинство - вот оно святое наше воинство. Протяни ему свою ладонь, за него не страшно и в огонь. Лик его высок и удивителен, посвяти ему свой краткий век. Может, и не станешь победителем. Но зато умрешь как человек".

Не буду тут удивлять прописными истинами про то, какая боль сейчас в сердце каждого у нас. За то, что продались ближайшие соседи. За то,как наше воинство стоит сейчас за нас и на него одна надежда. И мы просыпаемся и засыпаем сейчас с одной молитвой - храни их, Господь.

Не буду говорить, что страны, где кучкуется наша алия, решила лишить наших детей всего, включая возможность сделать операцию. Это не хейтеры сделали, а новые друзья и покровители Чулпан. Что же она об этом не заикнулась?

Последствия актриса уже получила. Спецприз "Золотой маски" за спектакль "Горбачев".

Детали самой цитировать лень. Вот скрин сообщения питерской газеты, носящей имя их самой знаменитой реки.

Евгений Миронов о Горбачеве, как личности в истории, на премьере спектакля в интервью, естественно, не ТАСС, а немецкой телекомпании "Дойче велле", признанной на территории Российской Федерации иностранным агентом:

- Это политик будущего. Мы не доросли вообще совершенно. Я уверен, что это имя будет вписано просто белыми... Золотыми буквами. (Куда - почему-то не договорил).

Чуть позже из странных нарезок DW:

- Я понимаю людей, которые распад Советского Союза и все последствия повесили на Горбачева. Им не до разбирательств. Им нечем было кормить детей, понимаете. Я их очень хорошо понимаю.

Теперь Чулпан:

- Я была подростком в тот момент, когда случилась перестройка. И мне вообще-то была обещана совсем другая жизнь. (Обратите внимание - неплохо получается получается без всяких ссылок на чужие тексты) Свобода слова, свобода собраний, мне была обещана жизнь, где есть свобода сексуальной ориентации. Та жизнь, что мне была обещана, совсем не похожа на ту жизнь, в которой я живу сейчас. И, конечно, я хотела бы вернуться к этой свободе.

Сюжет выложен 10 октября 2020 года.

Вот и вернулась Чулпан. Свободно стоит на трибуне. В свободной стране. Говорит, что хочет...

Главный зритель в ложе аплодирует. Как тогда, на премьере.

С премьерой тебя, Чулпан. Не мы тебе говорим. И вряд ли скажем когда-нибудь.