Столыпинский галстук. Лев Толстой о 20 повешенных крестьянах

 

До этого в 1906 г. министр внутренних дел Столыпин ввел военно-окружные и военно-полевые суды, запретив включать в состав этих судов профессиональных юристов - суды без адвокатов, без возможности подать апелляцию, с правом вынесения и исполнения в течение 24 часов смертных приговоров.

Более 70% губерний были объявлены на положении «усиленной» и «чрезвычайной» охраны. Губернаторы получили прямую директиву Столыпина «меньше арестовывать, больше стрелять… Убеждения полноте, действуйте огнем…»

Одесский генерал-губернатор доносит Столыпину, что казни «через расстрел производят неблагоприятное впечатление на войска».

Поэтому он попросил об отпуске средств на оплату палачей и сооружение виселиц «для казней через повешение вместо расстрела».

Столыпин получил прозвище "вешатель", виселицы получили название «столыпинские галстуки».

Ежедневно газеты сообщали о казнях.

Одно из этих сообщений , по словам Льва Николаевича, заставило «меня выразить в этих страницах то чувство, которое давно уже мучает меня».

            Из его статьи «Не могу молчать» от 31 мая 1908 года.

*

«Семь смертных приговоров: два в Петербурге, один в Москве, два в Пензе, два в Риге. Четыре казни: две в Херсоне, одна в Вильне, одна в Одессе».

И это в каждой газете. И это продолжается не неделю, не месяц, не год, а годы.

И происходит это в России, в той России, в которой народ считает всякого преступника несчастным и в которой до самого последнего времени по закону не было смертной казни.

Помню, как гордился я этим когда-то перед европейцами, и вот второй, третий год неперестающие казни, казни, казни.

Беру нынешнюю газету.

Нынче, 9 мая, что-то ужасное.

В газете стоят короткие слова: «Сегодня в Херсоне на Стрельбицком поле казнены через повешение двадцать крестьян за разбойное нападение на усадьбу землевладельца в Елисаветградском уезде»

<...>

И вот, один за другим, живые люди сталкиваются с выдернутых из-под их ног скамеек и своею тяжестью сразу затягивают на своей шее петли и мучительно задыхаются.

За минуту еще перед этим живые люди превращаются в висящие на веревках мертвые тела, которые сначала медленно покачиваются, потом замирают в неподвижности.

Всё это для своих братьев людей старательно устроено и придумано людьми высшего сословия, людьми учеными, просвещенными.

<...>

Недавно еще не могли найти во всем русском народе двух палачей.

Еще недавно, в 80-х годах, был только один палач во всей России.

Помню, как тогда Соловьев Владимир с радостью рассказывал мне, как не могли по всей России найти другого палача, и одного возили с места на место. Теперь не то.

В Москве торговец-лавочник, расстроив свои дела, предложил свои услуги для исполнения убийств, совершаемых правительством, и,

получая по 100 рублей с повешенного, в короткое время так поправил свои дела, что скоро перестал нуждаться в этом побочном промысле, и теперь ведет по-прежнему торговлю. ...»

31 мая 1908 года

Ясная Поляна

**

Потом в газетах появились опровержения - повесили 12 крестьян, о чём Лев Толстой сделал сноску-примечание, которую закончил

словами: «... оставляю без перемены все то, что сказано здесь, так как сказанное относится не к одним двенадцати казненным, а ко всем тысячам, в последнее время убитым и задавленным людям»

***

Виселица с пресловутым «столыпинским галстуком», то есть петлёй, превратилась в один из символов тогдашнего российского государства.

https://arctus.livejournal.com...