Барышня и хулиган

Вот, например, Надя. Интеллигентнейшая семья, на каждой ветке генеалогического древа которой угнездилось по профессору с искусствоведом.

Фортепиано. Художественная школа. Три иностранных языка. Почти золотая медаль. Институт, готовящий безработных с изящным образованием.

Поклонники появлялись, так как Надя не то чтобы красавица, но мила, несомненно мила. Поклонники исчезали, — испытания ужином в семейном кругу не выдерживал никто.

То у них и с единственным языком проблемы, то рыбу вилкой ели, то их до нервной дрожи пугала Надина бабушка, выяснением границ художественно-музыкального кругозора.

— Замечательный мальчик, Наденька,— говорила бабушка после бегства поклонника,— просто замечательный. Но — увы! — не нашего круга. Куда за него замуж?

Надю отправили на дачу. Хилая яблонька неожиданно испытала пароксизм плодородия, и Надя потащила домой в руках два тяжеленных пакета яблок, а в сумочке на плече — килограмма три маленьких твердых груш.

Электричку она худо-бедно пережила. Неизвестно, что именно подействовало на воспитанную Надю, которая за всю свою жизнь даже слово «задница» ни разу не произнесла вслух, — то ли оттоптанные напрочь ноги, то ли оттянутые пакетами руки, то ли съезжающая с плеча сумка, но когда в троллейбусе она устремилась к свободному месту, а какой-то подвыпивший тип на финише обошел её на полкорпуса, и при этом толкнул, да так, что при этом выбил один из пакетов, и тот упал, разорвался, и яблоки раскатились по салону, и сумка опять свалилась с плеча, — то в Наде проснулись подавляемые во многих поколениях животные инстинкты, и она врезала сумкой охальнику по голове.

Обескураженный тип драться в ответ не полез, но обиделся и обозвал Надю стервой. И Надя снова размахнулась сумкой. Сумка раскрылась, и влекомые центробежной силой груши просвистели в разных направлениях, а одна из них метко попала какой-то тетке в лоб.

Тетка сочла себя невинной жертвой и позвонила в милицию. Милицейский наряд, похоже, сидел в засаде где-то неподалеку, и не успел троллейбус остановиться, как был взят штурмом.

Нападавшую хулиганку, потерпевшего и пострадавшую свидетельницу свезли в околоток. Вот тут пелена, застившая глаза, растаяла, и до Нади дошёл весь кошмар содеянного. Разбирательство она почти не запомнила. Верещала тётка.

Протрезвевший мужчина что-то тихо говорил пузатому милиционеру, а тот качал головой:

— Во, девки пошли! Скоро на улицу страшно выйти будет!

В итоге Наде сказали, раз потерпевшая сторона не будет писать заявление, то Надя свободна.

И пусть хорошенько обдумает свое поведение. И нервы пусть полечит, пока окончательно не стала асоциальным элементом.

Всю дорогу домой Надя проплакала от стыда и ужаса. Дома она, сквозь всхлипы, поведала о случившемся побледневшим родителям и бабушке, и в густом запахе валокордина семья не спала всю ночь, мысленно прокручивая один и тот же сюжет: Надю ввергают в узилище.

На работу Надя не пошла — а смысл? После такого позора. Пролежала на диване день, уткнувшись носом в стенку.

Вечером в квартиру позвонили. Вся семья высыпала в прихожую в полной уверенности, что за Надей пришли. Папа дрожащими руками открыл дверь. За дверью обнаружился давешний потерпевший.

Бабушка храбро шагнула вперед:

— Молодой человек! Надя совершила необдуманный поступок, она искренне раскаивается, и мы все клянемся, что подобного никогда больше не произойдет. Простите её, не ломайте ей жизнь!

От такого напора молодой человек отпрянул в сторону, задев висящую на одном гвозде вешалку, которая метко свалилась на его многострадальную голову, и рухнул наземь, придавив спрятанный за спиной букет хризантем.

А очухавшись и потирая макушку, сказал:

— Я извиняться пришел. Я не пью, не думайте, я автослесарь, полтора дня одному чудаку машину делал, не отходя, потом рюмку коньяку на голодный желудок — и на тебе.

Потом посмотрел на учиненный разгром и мрачно спросил у папы:

— А дрель у вас в доме есть?

Вешалка была пришпандорена в тот же вечер.

Через пару дней потерпевший пригласил Надю в кино. Через неделю повёз всех на дачу и выкосил там многолетний бурьян у забора.

Через месяц сопроводил бабушку в филармонию, так как родители были заняты, Надя простыла, а бабушку с её больными ногами отпускать одну было нельзя.

— Как прошло приобщение, храпел на весь зал? — спросила Надя у бабушки.

— Он уснул... и довольно быстро, — ответила бабушка.

И добавила:

— Но спал очень одухотворенно!

А перед сном бабушка зашла к Наде и, задумчиво теребя верхнюю пуговку блузки и устремив горящий взор куда-то в ночные звезды, мягко и твердо промолвила:

— Надюша, он замечательный мальчик... Увы, не нашего круга... Но если ты за него не выйдешь замуж!... — считай, что у тебя нет бабушки!

Автор Наталья Волнистая.

Му