«Думала, надо мной проводят опыты».

На модерации Отложенный «Думала, надо мной проводят опыты». Молодая мама выжила после 80%-го поражения легких и отказа почек из-за ковида

Она заразилась коронавирусом на 36-й неделе беременности и почти три недели провела на ИВЛ

Диана провела на ИВЛ 17 дней, в реанимации — 20. На шее остался след от трахеостомии

Коллаж: Филипп Сапегин / E1.RU

 

Я увидела ее в реанимации ожогового отделения 40-й больницы 25 августа 2021 года. Это была красная зона, а 32-летняя Диана — одна из самых тяжелых пациенток. После экстренного кесарева ее подключили к ИВЛ — субтотальное (80%) поражение легких; потом потребовался гемодиализ — «встали» почки. Врачи хмурились: мы не знаем, почему ее организм без серьезных патологий так реагирует на коронавирус.

Большинство пациентов из реанимации не выйдут, говорили доктора, такова статистика. Но хотелось верить, что молодая мама окажется в меньшинстве. Через полгода я нашла ее в соцсетях, увидела на стене фото маленькой дочки, несколько свежих репостов. Написала. «Да, к сожалению, это была я», — ответила Диана. Мы встретились и поговорили о том, как она боролась за жизнь.

 

«А я ему отвечаю: «Режь меня, режь!»»

 

Диана живет с мужем и тремя детьми в одном из спальных районов Екатеринбурга. Младшую Анюту она увидела впервые только в месяц. Сейчас дочке полгода и она не слазит с маминых рук всё интервью. Беременность была запланированной, рассказывает Диана. Она везде носила маску, обрабатывала руки, была готова сделать прививку, но тогда беременным их не ставили. О том, что может серьезно заболеть, не думала: никаких проблем со здоровьем, даже простуда — большая редкость.

— Я вообще была самая здоровая в семье, — улыбается она. — Наверное, заразилась в торговом центре, водила трехлетнего сына в детскую комнату почти каждый день. В одни выходные стало как-то нехорошо, слабость, одышка, температура небольшая, 37. Подумала: ну, наверное, всё-таки простыла. Но быстро дошло до того, что не могла встать с кровати, лежа кормила сына кашей. Муж предлагал вызвать скорую, но я психовала — не надо, всё со мной хорошо. Видимо, уже не могла адекватно оценивать ситуацию.

В понедельник Диана все-таки позвонила по номеру 103, но бригада долго не ехала, и она отменила вызов. Это она помнит. То, что сделала второй звонок, только предполагает. Во вторник медики скорой вынесли ее из квартиры на носилках. Отвезли в 14-ю больницу, сделали анализ на коронавирус и с положительным результатом перевели в ГКБ № 40. Диана была на 36-й неделе беременности.

— В больнице надели кислородную маску, а у меня фобия — если нос закрыт, не могу дышать. И казалось, что воздух очень горячий. Я халтурила, снимала ее всё время, меня привязали к кровати, я всё равно сдирала. Тогда вместо маски надели носовые канюли. А потом пришел мужчина-врач и сказал: «Если ты маску не наденешь, я тебе дырку сделаю вот здесь». (Показывает на горло. — Прим. ред.) А я ему отвечаю: «Режь меня, режь!» — смеется Диана.

Она вообще много смеется, рассказывая о пяти неделях в больнице — как будто пытается превратить их в несколько забавных историй из жизни, оставив за скобками то, насколько серьезно всё было.

 

 

9 августа на свет появилась Аня, а Диану после операции подключили к ИВЛ и всё-таки сделали «дырку в горле» — трахеостому, которой угрожал врач. Последовательность событий, которые были после кесарева сечения, она помнит плохо, поэтому приносит выписку из истории болезни. В графе «диагноз» — три абзаца. В них, среди прочего, поражение 80% легких, отказ почек, сепсис, тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА), тромбоз и полиорганная недостаточность.

Диана укладывает дочь

Фото: Леонид Ирхин / E1.RU

 

«Единственным моим решением стало взять доску и запустить в сторону этой женщины»

 

Аппарат искусственной вентиляции легких дышал за Диану с 10 по 27 августа. Она была в полубессознательном состоянии. 25 августа, когда мы приходили в красную зону, впервые откликнулась на просьбу врача показать язык.

— По-моему, в реанимации я слышала, что говорили медики, и в голове появлялись какие-то образы. Казалось, будто я в волшебном лесу, очень красивом, сказочном, с большими сугробами, в каком-то белом доме нахожусь и вокруг врачи собираются и о чем-то говорят, — рассказывает она. — В общем, глючило по-страшному. Когда пришла в себя 27 августа, первое, что помню — какая-то женщина с яркой помадой говорит: «Дианка!» и подмигивает (врачи в красной зоне ходят в комбинезонах, респираторах и защитных очках. — Прим. ред.). Почему-то решила, что я в Калининграде, а за окном седьмого этажа по карнизу ходят люди. Я еще с мужем спорила, что врачи там гуляют, а он говорил: «Не может быть».

Воображение продолжило рисовать странные картины — Диана решила, что над пациентами в больнице проводят опыты, спрашивала, когда придет муж. Ей обещали, что завтра, если она поест. Она ела, но муж не приходил.

— Напротив меня на кровати лежала женщина, и мне взбрело в голову, что она собирается сбежать. Я так хотела рассказать об этом врачам, я же думала, что мы подопытные, — снова смеется Диана. — Мычу что-то, а они не понимают. Принесли листочек с ручкой, а я писать не могу, говорят: ладно, принесите доску с буквами, пусть покажет. Так я и показать не могу, у меня всё троится! Единственным моим решением стало просто взять доску и запустить в сторону этой женщины. Все забегали — ой, что ты делаешь, что с тобой? А я лежу и думаю: я же хотела просто предупредить, что женщина хочет сбежать. Потом так стыдно было.

 

Диана в реанимации 40-й больницы. Фотография сделана 25 августа 2021 года

Фото: Артем Устюжанин / E1.RU

 

Доктора 40-й больницы боролись за Диану несколько недель, и ее организм отозвался. Коронавирусная пневмония регрессировала, пациентка начала дышать сама. Медсестра Лена, которая ухаживала за пациенткой, сказала: «Если бы ты попала не к нам в пятую реанимацию, скорее всего, не вытащили бы тебя».

31 августа Диану перевели в обычную палату. С 85 килограммов она похудела до 64. Была сильная бессонница, ноги не слушались, мышцы атрофировались. Попробовав встать с кровати, она рухнула на пол, подошедшая медсестра ворчала: «Как мне теперь тебя поднимать! На диализе врач то ли в шутку, то ли всерьез спросил: «Ты что, всё еще не ходишь? Пока не пойдешь, не выпишу».

— И я начала активно заниматься, пыталась ходить, но очень трудно было, — рассказывает Диана. — Доходила с ходунками до туалета, садилась, а мышцы слабые, и встать уже не могла. Думала, ну что позориться-то, медсестры придут, опять им меня поднимать. Тогда просто падала на пол, ползла к кровати, забиралась на нее еле как. И так каждый раз.

 

«Ты понимаешь, что ты не должна здесь сидеть, но почему-то сидишь?»

 

Организму пришлось восстанавливаться не только физически. По больнице Диана ходила в носках и в майке, в которой поступила — о том, что можно попросить передать тапочки, она даже не подумала. А еще разучилась пользоваться смартфоном:

— Я напрочь забыла даже, как его разблокировать. Муж передал мне нарисованную инструкцию — не помогло. Тогда купил и передал обычный кнопочный телефон, а я его перевернула вверх ногами, смотрю и не могу понять, почему сенсор внизу, а кнопки вверху? Плачу, что бракованный телефон. И вот как-то вою на всю палату, заходит медсестра, говорит: «Ты чего?»

«Я отвечаю: «Как мне не реветь? У меня есть телефон, а я не могу его разблокировать». Она взяла и разблокировала, а я еще сильнее реву — от счастья»

Диана

В смартфоне она прочитала десяток сообщений от мужа, которые он писал, пока жена была в реанимации. «Я очень сильно соскучился, выть хочется. Постоянно звоню врачам и только ухудшения»; «Сегодня наконец сказали, что есть улучшения. Настроение приподнялось»; «Вечером позвонил, опять говорят — без изменений. Я уже не знаю, кому верить»; «Ура! Сообщили, что ты сегодня в ясном сознании! Я так рад!»; «Ждем и дальше хороших новостей. Я верю в тебя, ты сильная, ты должна справиться»; «Говорят, сегодня-завтра тебя в палату переведут. Жду не дождусь».

 

Диана много смеется, рассказывая о том, как вела себя в больнице

Фото: Леонид Ирхин / E1.RU

 

О том, насколько близка была к смерти, Диана не думала. Как-то в очередной раз зашел врач, и Диана стала ему плакаться.

— Говорю, что я плохо выгляжу, вся отекла, на ногах пятнышки, мол, что это такое? А он отвечает: «Ты вообще уже? Ты понимаешь, что ты не должна здесь сидеть, но почему-то сидишь? Я сам удивлен». Не знаю, говорит, что случилось, потому что у тебя отказало всё и никаких шансов не было. Я говорю: «Ну ладно, спасибо, не буду жаловаться тогда. Главное — здорова, остальное всё приложится», — улыбается она.

Очнувшись в реанимации, Диана сразу вспомнила о муже, но совсем забыла, что у нее есть дети. Увидев розовую бирочку на руке, спросила у медсестры, что это. Та удивилась: «Ты знаешь, что у тебя родился ребенок?» Диана закивала: «Знаю, конечно». Она боялась признаться, что совсем-совсем этого не помнит. Медсестра принесла пачку напечатанных фотографий, которые передал муж. На них дочка, сын, выписка из роддома (он забирал дочь с другом и отцом), фото свидетельства о рождении, а еще рисунок от старшей дочки, которую родственники увезли на море, и письмо.

 

Этот рисунок старшей дочки Дианы передали в больницу

Фото: Леонид Ирхин / E1.RU

ПОДЕЛИТЬСЯ

 

«Близкие говорят: «Ну всё, ты теперь вообще не умрешь»»

 

Диану сняли с гемодиализа и выписали 10 сентября. На 4-й этаж в квартиру супруг поднимал ее на руках. Дома она впервые увидела младшую дочку, которой уже исполнился месяц.

— Не было таких эмоций, как со старшими. Во-первых, я не знала, что с ней делать, хотя у меня двое детей. Забыла. Всё время спрашивала мужа. Было странное ощущение, как будто это не мой ребенок. А потом пришло чувство вины, что я не была рядом. Сказала, что буду сама к ней вставать через силу по ночам, старалась наверстать упущенное и всё время извинялась. Муж спрашивал: «Что ты извиняешься?» Ну, потому что подвела вас всех.

 

Диана с дочкой Анютой

Фото: Леонид Ирхин / E1.RU

 

У Дианы трое детей

Фото: Леонид Ирхин / E1.RU

 

Через месяц Диана «расходилась», но со здоровьем до сих пор много проблем: обнаружился цирроз печени, почки хоть и заработали, но врачи подозревают аутоиммунное заболевание. Чтобы подтвердить или опровергнуть диагноз, нужен дорогой анализ, который пока финансово потянуть сложно. Еще выписали максимальную дозу антикоагулянта для профилактики тромбозов, месяц лечения обходится семье в 30 тысяч рублей.

Реабилитацию после такого тяжелого заболевания Диане не предложили, а самой с тремя детьми думать об этом некогда. Но заняться здоровьем надо, кивает она.

— Сейчас, если кто-то дома простывает, я очень переживаю, как бы еще раз не заболеть, говорю, что больше это не вывезу. Поначалу был бзик: даже дома в маске ходила, потом подотпустило. Но все меры соблюдаю, брызгалка всегда в кармане, иногда накатит — начинаю в квартире дверные ручки намывать-обрабатывать. Муж давно привит, мне сказали поставить в августе. И детей, если начнется детская вакцинация, обязательно привьем. Я считаю, что те, кто против вакцины, глупые люди. Нельзя пренебрегать этим. Я очень рада, что всё так нормально закончилось. Близкие говорят: «Ну всё, ты теперь вообще не умрешь», — смеется Диана.

Когда пандемия закончится, она хочет прийти в больницу с подарками медикам, которые ее спасли, и лечащему врачу.

— Имени его не помню, но он высокий и у него большие карие глаза. Я по глазам его узнаю, — уверена Диана.

Вчера ей исполнилось 33 года.