Израиль и ядерное оружие: Последний козырь

Ядерные амбиции подогреваются обычно не заботой о национальной безопасности, а погоней за международным престижем. За исключением Израиля.

Прогресс имеет один недостаток: время от времени он взрывается.
Элиас Канетти


Пока философы формировали мировоззрение, задавая свои вечно сакраментальные вопросы, физики разложили материю на атомы. И свели всю философию к двум фундаментальным понятиям. Фарадеевскому, где все в мире взаимосвязано и взаимообусловлено. И эйнштейновскому, у которого все относительно. Причем обе эти концепции не только не вступают в противоречие между собой, но и в какой-то степени дополняют друг друга. Словно в ожидании появления того, кто бы их наконец объединил. А поскольку свято место пусто не бывает, то и за самозванцами дело не стало. Роль объединяющей силы поспешили взять на себя политики.

Вы не задумывались, почему все постоянные члены Совета безопасности ООН - ядерные государства? В то время, как другие, тоже обладающие ядерным оружием, лишены этого статуса. Только ли потому, что не успели к дележу заветных мест? Попробуем разобраться. Гонку, призом которой стала атомная бомба, выиграли американцы. Хотя и у немцев был шанс, но они им, к счастью, не воспользовались. Советский Союз испытал свою копию заокеанского "Толстяка" 29 августа 1949 года. Британия сумела это сделать 3 октября 1952 года, Франция - 13 февраля 1960 года, а Китай - 16 октября 1964 года. Именно с этого момента наличие оружия Судного дня стало, по сути, проходным билетом в клуб великих держав. Со всеми вытекающими отсюда политическими дивидендами.

нным победителем в этом политическом симбиозе стала отнюдь не Америка. А при нынешнем стремительном российско-китайском сближении вообще впору говорить об удачном дипломатическом ходе Москвы, которая, потеряв когда-то слабого союзника, приобретает сильног

В выигрыше оказались все. Но наибольшую выгоду извлек Пекин. Дело в том, что до 1971 года место постоянного члена Совета безопасности ООН в течение 25 лет занимал Тайвань. На континентальный Китай, где число жертв так называемой "культурной революции" исчислялось уже десятками миллионов, старались вообще не обращать внимания. Зверства Второй мировой войны постепенно отошли на второй план. А провозглашенная Генеральной ассамблеей ООН в декабре 1948 года "Всеобщая декларация прав человека" по большому счету никого ни к чему не обязывала. И вдруг, как в плохом фильме, эта самая Генассамблея ни с того ни с сего меняет Тайвань на КНР. Да еще к тому же грубо изгоняют его из ООН.

Сейчас это позорное решение пытаются оправдать тем, что главным поводом стала китайская ракетно-ядерная составляющая, с которой волей-неволей, но все-таки приходилось считаться. Конечно, это просто отговорка. Истинную причину следует искать не в военной, а политической плоскости. В июле 1971 года Китай тайно посетил Генри Киссинджер. И в ходе переговоров с Чжоу Эньлаем предложил то, о чем можно было только мечтать - постоянное членство в Совбезе. Но при одном условии: Пекин должен забыть о Москве и повернуться лицом к Вашингтону. И человек номер два в китайской государственной иерархии от такого царского подарка не отказался. Несмотря на наметившееся заметное потепление в отношениях с Советским Союзом после острого пограничного конфликта на острове Даманский. Чему, кстати, во многом способствовал примирительный визит Алексея Косыгина в сентябре 1969 года.

Триумфальный успех Киссинджера, совершившего "чрезвычайно удачный дипломатический ход", как писали тогда газеты, закрепил Ричард Никсон, который посетил Китай в 1972 году, заложив на десятилетия вперед основы плодотворного двустороннего сотрудничества. Но теперь, пятьдесят лет спустя, это видится совсем по-иному. Если и была победа, то скорее пиррова. Ибо несомненным победителем в этом политическом симбиозе стала отнюдь не Америка. А при нынешнем стремительном российско-китайском сближении вообще впору говорить об удачном дипломатическом ходе Москвы, которая, потеряв когда-то слабого союзника, приобретает сильного партнера. В противовес Соединенным Штатам, которые, по сути, сами же вскормили грозного и непредсказуемого геополитического соперника.

Но так устроена жизнь: мы в ответе за тех, кого приручаем. И за все приходится так или иначе платить. За секреты тоже. В Манхэттенском проекте, который можно смело назвать интернациональным, участвовало порядка 130 тысяч человек. Включая ученых с мировым именем из многих стран. И было бы по крайней мере странно, если б они, вернувшись на родину, не воспользовались приобретенными знаниями и навыками. Этому во многом способствовали и сами американцы, которые вовсю использовали чужие научные наработки, но даже с англичанами наотрез отказались делиться полученными данными. Вызывая вполне обоснованные обиды и упреки. Хотя вероятней всего причины были чисто меркантильные. Все-таки Manhattan Project обошелся Америке почти в 25 миллиардов долларов по нынешним ценам.

...Оставалось лишь вопросом времени, когда нацистское оружие окажется в арабских руках. И оно наступило.

В отличие, скажем, от Советского Союза, затраты которого не шли ни в какое сравнение. Но и он на эти цели не скупился. Как, впрочем, и Китай. Пекин вообще совершил невозможное, вернув на родину свыше пяти тысяч ученых-атомщиков и ракетостроителей из США и Западной Европы. И ни один из них не пострадал во время разгула "культурной революции". Над китайским "мирным атомом", не разгибая шеи, корпело и немало советских специалистов. Отцом китайской атомной бомбы принято считать Цянь Саньцяня. В Вашингтоне, тем не менее, пальму первенства отдают физику Дэн Цзясяню, который после защиты докторской диссертации в Индианском университете сделал головокружительную карьеру на родине. Это он стоял у истоков испытания первой атомной боеголовки, а вскоре вместе с Юй Минем завершил и проект создания водородной бомбы.

Впрочем, важно не это. Ядерные амбиции обычно подогреваются не столько заботой о национальной безопасности, сколько погоней за международным престижем. За исключением, пожалуй, разве что Израиля, который ввиду многочисленных и в общем-то реальных угроз, исходящих от невменяемых соседей, вынужден постоянно думать о факторе сдерживания, гарантирующем его дальнейшее существование. Ни одна другая страна никогда не стояла перед подобной дилеммой. Поэтому и не могло молодое еврейского государство позволить себе прозябать на обочине. Об атмосфере того времени достаточно подробно и точно пишут Джон Лофтус и Марк Ааронс в своей разоблачительной книге "Тайная война против евреев". Вот один из ее фрагментов с некоторыми сокращениями:

"...Французы выдали паспорта нескольким ученым-нацистам и переправили их в Северную Африку, где проводились интенсивные испытания атомного, биологического и химического оружия. Они активно использовали захваченные немецкие запасы зарина, табуна и прочих сильнодействующих нервно-паралитических газов. А те, кроме того, получили новые и еще более опасные штаммы сибирской язвы, тифа, холеры, малярии и чумы...

В свою очередь, и англичане тоже использовали захваченных нацистских ученых. В Канаде, где на проведение "научных изысканий" был выделен полигон площадью тысячу миль. По другую линию фронта начавшейся "холодной войны" русские по частям вывезли в Советский Союз германские заводы по производству нервно-паралитического газа. Вместе с оборудованием и специалистами.

...Оставалось лишь вопросом времени, когда нацистское оружие окажется в арабских руках. И оно наступило. Заводы по производству нервно-паралитического газа, построенные на этот раз уже демократической Германией в Ливии и Ираке на рубеже 70-80-х годов, к своему ужасу обнаружил Джонатан Поллард, за что в итоге и поплатился. А средства массового уничтожения, испытанные на евреях в Освенциме, на этот раз угрожали непосредственно и Израилю. Несколькими чемоданами с рицином можно было отравить всю систему национального водоснабжения страны. А одного грузовика с канистрами зомана хватило бы для того, чтобы уничтожить все население Тель-Авива".

Израильская атомная программа стартовала в 1952 году. Ее возглавил Эрнст Давид Бергман - известный химик-органик с обширными научными связями. Он понимал, что американские евреи-ядерщики, не говоря уже о советских, на помощь не придут. И рассчитывать на них бесполезно. Но во время ознакомительной поездки во Францию ему удалось наладить дружеские отношения с Бертраном Гольдшмидтом. Эта встреча имела судьбоносное значение. Бывший ассистент Марии Склодовской-Кюри был единственным французом, который пусть косвенно, но все-таки участвовал в "Мюнхенском проекте" - в составе так называемой "монреальской группы". Вернувшись на родину, он внес неоценимый вклад в создание французской атомной бомбы. А позже помог и Израилю стать ядерной державой.

Как бы то ни было, но, по утверждению экспертов американского исследовательского центра Global Security, Израиль уже в 1967 году обладал двумя атомными бомбами. Кстати, и сами израильтяне трубили об этом чуть ли не на каждом углу. Видимо, под воздействием эйфории от блестящей победы в Шестидневной войне. Кто-то наверняка вспомнит даже передачи радиостанции "Коль Исраэль", изо дня в день сообщавшей эту сенсационную новость. И это в конце концов чуть не сыграло с ними злую шутку. Поскольку ядерный Израиль не устраивал ни СССР, ни США. Только вот руки ему каждый из них выкручивал по-своему.

Думаю, многие из вас слышали историю о советской подводной лодке "К-172", которая должна была стереть с лица земли Тель-Авив накануне Песаха 5728 года. И лишь в последний момент приказ был отменен. О чем 30 лет спустя поведал бывший командир атомной сумбарины вице-адмирал запаса Николай Шашков. И страсти по этому поводу не утихают вот уже почти четверть века, обрастая все новыми подробностями. Правда, гораздо ведь проще было использовать авиацию. Так, если верить Изабелле Гинор, написавшей вместе с мужем Гидеоном Ремезом нашумевшую книгу "МиГ-25 над Димоной: советская ядерная игра" ("Foxbats over Dimona"), первоночально и задумывалось. Я не сторонник теории заговоров. Каким бы неадекватным ни казалось советское руководство, но ему не нужен был второй Карибский кризис. Даже при условии, что он не перерастет в ядерную войну. К тому же, атомный гриб над Израилем одновременно накрыл бы и его арабских соседей. После чего Советскому Союзу уже больше нечего было бы делать на Ближнем Востоке.

Столь же несостоятельна, на мой взгляд, и версия о том, что от этого безумия Москву отвлекла "пражская весна", вынудив сосредоточить основное внимание на драматических событиях в Чехословакии.

Это совершенно разные проблемы. И решались они тоже разными способами. Чтобы нанести стране существенный урон, совсем не обязательно ее бомбить. Гораздо проще попытаться задушить экономически. И тем самым свести на нет ядерную программу, требующую серьезных финансовых затрат. С этой целью, собственно, еврейскому государству и была навязана война на истощение, в которой Советский Союз принимал самое активное участие. В том числе и в боевых действиях, когда в рамках операции "Кавказ" в Египте был развернут корпус ПВО, насчитывавший свыше 30 тысяч человек.

Это был поистине судьбоносный момент. Психологический эффект оказался настолько мощным, что арабы, по сути, сломались. У них пропал не только наступательный запал, но и само желание воевать.

Одновременно началась и ожесточенная террористическая война. Как на земле, так и в воздухе. За ней (теперь это не секрет) стоял генерал Александр Сахаровский. Именно он превратил захват пассажирских самолетов в опасное и эффективное оружие. Переведя спонтанные действия случайных одиночек на хорошо поставленные профессиональные рельсы. Только в 1969 году обученные и финансируемые КГБ арабские боевики захватили в общей сложности 82 воздушных лайнера. И основной удар принял на себя Израиль. Всеми преданный и проданный. В довершении всех этих бед в продаже оружия неожиданно отказала и Франция, на протяжении многих лет остававшаяся основным израильским поставщиком. А Соединенные Штаты меньше всего жаждали ее заменить. Зато Советский Союз, наоборот, резко увеличил поставку новейшей техники и оружия своим арабским союзникам.

Но даже в таких неблагоприятных условиях Израиль к началу войны Судного дня не только сохранил, но и заметно нарастил свой потенциал, доведя, по данным британской разведки, число ядерных боеголовок до пятнадцати. Они в общем-то и решили исход войны, которая крайне неудачно началась для застигнутой врасплох израильской армии. Положение усугублялось еще и тем, что истекавшая кровью страна испытывала острую нехватку не только в вооружении, но и, что особенно чувствительно, боеприпасах. А обещанный воздушный мост американцы наладили лишь через неделю после начала боевых действий. Когда загнанные в угол израильтяне уже начали крепить к пилонам "Фантомов" атомные бомбы. Причем настолько демонстративно, что ни у кого не возникало сомнений в их намерениях.

Это был поистине судьбоносный момент. Психологический эффект оказался настолько мощным, что арабы, по сути, сломались. У них пропал не только наступательный запал, но и само желание воевать. О чем отчаянно сигнализировал в Москву находившийся в Каире Алексей Косыгин. Именно это и побудило в конечном счете сверхдержавы срочно искать компромиссное решение. Результатом стало совместное американо-советское предложение о немедленном прекращении огня, которое хоть и было выполнено, но не сразу. Официальная версия сводится к тому, что Советский Союз предупредил Израиль "о самых тяжелых последствиях" в случае, если он не прекратит "агрессивных действий против Египта и Сирии". И даже привел в повышенную боевую готовность подразделения воздушно-десантных войск. В ответ США пригрозили задействовать свои ядерные силы. Этим якобы и ограничились.

Однако если взглянуть на ситуацию под другим углом, то картина вырисовывается диаметрально противоположная. Израильские танки стояли в восьмидесяти километрах от Каира и в сорока от Дамаска. А защищать их было некому. Поэтому если бы десант даже и пришлось высадить, то лишь для того, чтобы спешно спасать обанкротившиеся арабские режимы, а не угрожать Тель-Авиву. Да и американцы вряд ли бряцали ядерным оружием. Ибо им достаточно было использовать возможности Шестого флота. О чем же тогда договаривался в Москве Генри Киссинджер? Только ли о прекращении огня и разделении враждующих сторон? Есть все основания предполагать, что речь шла о будущем Ближнего Востока. С Израилем, но без ядерного оружия. И подтверждением тому - дальнейшие события.

Надо отдать должное Голде Меир. Подписывая договоренности, она настояла на праве Израиля пересмотреть условия "компромисса 1969 года" или даже присоединиться к "легальным" ядерным державам.

Не успел Киссинджер вернуться в Вашингтон, как Анвар Садат потребовал от Косыгина не дипломатического, а военного вмешательства. И был сильно разочарован, когда получил отказ. Вежливый, но твердый. Он не забыл этого унижения. Как и своего собственного бессилия. Поскольку понимал, что ядерный Израиль ему больше не по зубам. Не тогда ли возникли первые наметки плана, приведшего его в итоге в Кемп-Дэвид? Не менее драматично складывались отношения и с Сирией, ставшей основной союзницей Москвы в регионе. Дамаск наотрез отказался подписать соглашение о прекращении огня и вернулся к тактике войны на истощение, продолжавшейся до мая 1974 года. Ничему не научил сирийцев и бесславный разгром в ходе Ливанской войны 1982 года. Он лишь ускорил подписание советско-сирийского договора о дружбе и сотрудничестве. Кремлю позарез нужна была военно-морская база, которую он собирался строить в районе между Латакией и Баниасом. Вместо спешно закрытой в Александрии. А Хафез Асад требовал от СССР прямого военного вмешательства в непрекращающееся израильско-сирийское противостояние. Включая ядерное. Ни того, ни другого не произошло. Значит, не договорились.

Поступиться пришлось и Израилю. Он был вынужден согласиться со статусом "ядерной державы по умолчанию". Впрочем, на этом Вашингтон настаивал еще в 1965 году. При подписании совместного Меморандума о взаимопонимании, инициатором которого фактически и стал. И на то были свои причины. Дело в том, что согласно NPT - договору о нераспространении атомного оружия - предельной датой для вступления страны в "ядерный клуб" определялось 1 января 1967 года. И Израиль вполне вписывался в эту дату, завершив все основные работы к ноябрю 1966-го. Но с политической точки зрения это ничего ему не давало. Став шестой ракетно-ядерной державой, он все равно ни при каких обстоятельствах не мог претендовать на место в Совбезе ООН. Скорее рухнул бы мир. Поэтому предпочел вообще его не ратифицировать. Но в сентябре 1969 года Голда Меир заключила с Ричардом Никсоном негласное соглашение об основах израильской политики ядерной непрозрачности. Вашингтон негласно признавал Израиль ядерным государством, а Иерусалим обещал это не афишировать. Но когда увидел колебания американцев в самые тяжелые для себя дни войны Судного дня, напомнил об этих договоренностях самым наглядным способом.

Надо отдать должное Голде Меир. Подписывая договоренности, она настояла на праве Израиля пересмотреть условия "компромисса 1969 года" или даже присоединиться к "легальным" ядерным державам. Но только в экстренных случаях. Что вовсе не помешало Израилю последовательно наращивать свой потенциал возмездия. До сих пор оставаясь шестой в мире страной по численности ядерных боеприпасов. И четвертой - после США, России и КНР, обладающей стратегической ядерной триадой. Только что это дает еврейскому государству, которое, по сути, решая задачи сверхдержавы, по-прежнему остается бесправным и уязвимым? Поскольку не может использовать то, чего у него быть не должно. Даже в качестве весомого аргумента в бесконечном споре. Иными словами, пока тебя не застрелили, сам стрелять ни-ни.

Израильский синдром никак не вписывается в библейский принцип - зуб за зуб. Нас исподволь приучили к мысли, что никто ни при каких обстоятельствах не пойдет на атомное самоубийство. Хотя теперь такой уверенности уже нет. Несмотря на стремление ведущих мировых держав раз и навсегда покончить с угрозой ядерной войны, которое дальше бесплодных дискуссий да многословных совместных заявлений пока не идет. Не обещает ничего нового и Х Конференции по рассмотрению действия NPT, запланированная на начало января 2022 года, но перенесенная из-за "ухудшения эпидемиологической обстановки". Тем не менее, заранее подготовленное коммюнике все же опубликовано. "Мы со всей ответственностью заявляем, - говорится в нем, - что в ядерной войне не может быть победителей, и поэтому никому нельзя позволить ее допустить". А что еще могла обещать "ядерная пятерка", состоящая из постоянных членов Совета безопасности ООН?

Политики всегда щедры на посулы. Прекрасно зная, что любые их обещания ничего не стоят. Потому и не могут договориться. Америка ревниво следит за растущим военным потенциалом России, которая в свою очередь обвиняет Вашингтон в попытке нарушить сложившийся паритет. Пекин вообще выдвигает предварительное условие, что сядет за стол переговоров только после того, как они сократят свои силы ядерного сдерживания до китайского уровня. И даже не прочь согласиться на безъядерный мир. На своих опять же условиях. Что, конечно же, не приведет к всеобщей безопасности. Зато наверняка усилит китайский диктат. А Великобритании и Франции и вовсе отводится незавидная роль статистов, с которой они, похоже, вынуждены смириться.

Еще острей стоит вопрос, что делать с другими ядерными державами. Индия настойчиво требует себе места постоянного члена Совета безопасности. И отмахиваться от нее все трудней. Ибо это страна с четвертой по мощи армией. А в недалеком будущем и третья мировая экономика. Так что, поневоле придется либо расширяться, либо оставить за бортом кого-либо из "статистов". Скорее всего, Англию. Поскольку Франция никому не уступит права представлять интересы Евросоюза. Но если получится у Дели, то того же потребует и Пакистан, за спиной которого миллиард мусульман. А тогда придется что-то предпринимать и Израилю. Не держать же постоянно в рукаве последний козырь. Тем более, что право вето в Совете безопасности ООН дороже сотен ядерных боеголовок. И никто добровольно от него не откажется.

Но это, в свою очередь, лишь стимулирует тягу к "мирному атому". А по мере дальнейшего ослабления США и обострения международной напряженности этот процесс только ускорится. Часть государств пойдет по израильскому пути, официально не подтверждая, но и не опровергая наличие у себя ядерного оружия. Среди них может быть и Иран. Другие, преследуя сиюминутные цели, изберут более агрессивный северокорейский вариант. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это не плод бузудержной фантазии, учитывая, что уже сейчас добрая дюжина стран толпится у атомного порога. И сдержать эту лавину ООН не в силах. Думал ли Эрнест Резерфорд, впервые расщепивший атом, что придет время, когда атом начнет расщеплять и нас самих?