Миндальное вино. Фатальная ошибка чародея

И наступил второй вечер...сказка продолжается...

Часть 2.
     Под утро прилетает Ворон. Он стучит клювом по стеклу. Я открываю створку, мой сон разом уплывает в светлеющее небо. Ворон в этот раз принёс веточку какого-то растения, я даже толком не успеваю рассмотреть какого. Он пролетает к шкафу и прячет добычу в свой тайник. Мы знаем про его тайничок, но предпочитаем не совать в него  свои любопытные носы. С Вороном шутки плохи.
     День проходит как-то незаметно. Чтобы скрасить скуку, включаю телевизор. Щёлкаю пультом, попадаю на документальный фильм о культуре Древнего Египта. Заинтригованная знакомыми видами, сажусь смотреть. Ворон и Кошка устроились недалеко. Им тоже интересно. Изредка они переговариваются на своём языке, но я их понимаю.
     «…Установлено, что Нефертити правила Египтом после смерти Эхнатона. Её соправителем стала старшая дочь. Египтологи всего мира и по сей день спорят, куда пропала царица, ведь её гробница до сих пор не найдена…» - вещал монотонный мужской голос на фоне сменяющихся кадров с видами древних руин и пирамид.
     - Вот! Твоих рук дело! – ткнула лапкой в экран Кошка, - и, как выясняется, руки-то были кривые! – ехидно  добавляет она вполголоса, чтобы Ворон не услышал.
     Но Ворон, кажется, услышал.
     - Кр-р-р-раааа! – насмешливо отвечает он ей. – Ещё не вечеррр!
     - Какое царство упущено по твоей милости! – сокрушается Кошка. – Ах, я бы стала величайшей из цариц Красной и Чёрной Земель! Какие перспективы ждали впереди!
     Кажется, они сейчас опять поссорятся. Пойду-ка за покупками. Надо пополнить запасы еды. Царица и птица ругаются, но есть хотят, несмотря ни на что.
     Открываю шкаф. Надо одеться, на улице зима, холод. Выбираю одежду потеплее, обматываюсь длинным мохнатым шарфом, натягиваю на себя смешную шапку с помпонами.
Взгляд ненароком падает на зеркало. Ну и вид у меня. Впрочем, я не особенно люблю смотреться в это зеркало.  Оно с самого начала мне не нравилось. Тёмное какое-то, потрескавшееся. Иногда казалось, что в нём движутся неясные тени. Однажды я решилась перевесить его в коридор. Но Ворон, до этого меланхолично дремавший в своём закутке на шкафу, вдруг резко встрепенулся и закружил надо мной. "Крра!- кричал он, - не трррогай! Оно на своём месте!" Что ж, пришлось послушаться мудрую птицу. Но с тех пор я утвердилась в стойком убеждении, что зеркало взаимно неблагосклонно ко мне.
     Наконец, собираюсь и иду в ближайший супермаркет. Так, чего бы мне хотелось? Взгляд цепляется за что-то яркое. Апельсины! Маленькие жёлтые солнышки, сияющие на фруктово-овощном развале так, как будто испепеляющее солнце, снящееся мне каждую ночь, вдруг послало  свой далёкий привет из прошлого.
     Покупаю апельсины, еду Кошке и Ворону, бутылку амаретто для вечерней грусти и иду к кассе. Впереди меня расплачивается мужчина. Невольно засматриваюсь на него. Густые волосы до плеч, словно грива льва. Крупный нос. Высокий статный, широкоплечий. В нём чувствуется порода.
     Наконец, моя очередь. Расплачиваюсь на кассе, иду на выход. Мужчины след простыл. Выхожу на улицу – и, вот незадача! – пакет лопается, продукты падают и апельсины маленькими золотистыми мячиками раскатываются по снегу.
    - Позвольте Вам помочь? – раздаётся из-за моей спины бархатный баритон.
     Оборачиваюсь. Это он. Мужчина с львиной гривой. На дневном свету видно, что радужка глаз у него с желтизной, крупный нос придаёт лицу властности и какого-то царского величия.
     Незнакомец ловко подбирает апельсины, складывает их в сумку. Подаёт мне и представляется:
     - Будем знакомы. Лев.
     Надо же, даже имя у него соответствующее внешности. Как же мне представиться? Не Изидой же. Нелепо звучит в этих северных широтах. Мгновение раздумий… и:
     - Иза. Меня зовут Иза.
     - Изольда? – переспрашивает Лев.
     - Нет. Просто Иза.
     Казалось, мы шли целую вечность. И, казалось, я его знаю уже целую вечность. Но вот и дом.
     - Зайдёте на чай?
     Он соглашается.
     Пьём горячий ароматный чай. Разговариваем обо всём и ни о чём. Почему, ну почему у меня чувство, что я знаю Льва уже давно? И видела его. Но где?
     С антресолей, хитро прищурившись, на нас смотрит Ворон. Поблёскивает глазом и, бьюсь об заклад, ехидно усмехается. Хотя птицы не умеют усмехаться.
     Вечереет зимой быстро. В комнате сгущаются сумерки. Я вспоминаю, что скоро ночь, у меня пропадёт возможность говорить. Пора прощаться с гостем.
     И тут в комнату грациозно вплывает Кошка. Вплывает и встаёт, как вкопанная. Её голубые глаза темнеют, она вглядывается в Льва. Лев, в свою очередь тоже замечает Кошку. Его лицо, до сих пор весёлое, мрачнеет.

Ещё несколько мгновений эти двое пристально смотрят друг на друга. Затем Лев встаёт, раскланивается и молча уходит.
     Я в недоумении. Открываю бутылку вина, наливаю бокал. Тяну маленькими глотками терпкий напиток. Наступает полночь. Ворон слетает вниз, садится на плечо. Ему явно нравится аромат вина. Вдыхая миндальные пары, он начинает свою исповедь:
     «Ты же знаешь, Изида, кто я… Великий маг и чародей Джехути. Древний, как этот мир. Всю свою жизнь я посвятил магии, всю жизнь я искал рецепт вечной молодости. Ещё юным мальчишкой я попал в ученики к великой Сешат, да благословят её боги!
     Она открыла мне тайны мироздания, дала умение силой мысли пронзать пространство и останавливать время, научила понимать речь зверей и птиц. «Нет ничего лишнего в природе, - учила мудрая Сешат, - и всяк в ней занимает своё место, определённое богами».
     Я стал звездочётом, изучал расположение звёзд и планет, их потаённый смысл, сокрытый для простых смертных. Но больше всего меня привлекала магия. Найти эликсир вечной юности – вот что было моей целью. Выше этого был только рецепт зелья вечной жизни. Но я являлся всего лишь умелым волшебником, а не богом, ведающим жизнями и юдолью людей.
     Итак, Изида, как ты помнишь, наша госпожа возжелала испить зелье вечности юности. Рецепт был известен мне назубок, и я приготовил его играючи. Но… но я решил добавить к проверенному рецепту чуточку своего желания – стать молодым самому. Ведь я влюбился в царицу, как мальчишка. Но что ей до меня? Она и не замечала старого звездочёта.
     Старррый дурррак! – каркнул он с досадой. – Как мог я так просчитаться? Изменение состава эликсира привело нас троих к печальному исходу – нас выбросило в другое время, в другую страну…И самое ужасное – ты и царица поменялись телами, а я стал птицей! И теперь вы обе проживаете не свою судьбу… Остаётся только ждать… ждать, когда планеты выстроятся в ряд в противостоянии Сириусу… Скоррро, очень скоррро!»
     Ворон захлопал крыльями и перелетел на подоконник. Я открыла ему окно. Он обязательно вспомнит рецепт своего чудесного эликсира. А мы подождём. Нам остаётся только ждать. Я погружаюсь в забытье…
     …И слышу рык льва, грозный и отчаянный одновременно. Спешу на этот голос угрозы и мольбы. И вот он. Лев, закованный в цепи, в клетке. Лев! Царь пустыни, олицетворение Солнца. Как они могли его, такого величественного и сильного, опутать оковами и посадить в эту тесную клетку?
     Я приближаюсь к клетке. Лев отвернулся к стене. Он побеждён, но не сломлен. У зверей свой язык. Мы общаемся незаметно для людей.
     «Могу ли я чем-то помочь тебе, о Владыка пустыни?» - склоняюсь я перед ним.
     «Чем можешь помочь ты, маленькая тщедушная кошка?» - лев окидывает меня презрительным взглядом.
     Он великолепен. Жёлтые властные глаза, густая тёмная грива, переходящая в окладистый воротник, мощный торс. Он царь, он грозный повелитель! И вот сейчас он в беде.
     «Маленькая кошка способна на великие дела, - улыбаюсь я в ответ. – Я придумаю что-нибудь. Обязательно».
     Я просыпаюсь. Ворон уже в комнате. Я забыла закрыть форточку, и он влетел сам. Сегодня он принёс синий камень, в глубине которого лучисто вспыхивает звезда. Мой сон не уплывает в утреннее небо и остаётся при мне. И я вспомнила…

Лишь только наступает вечер –
Садится ворон на плечо.
Трещат и оплывают свечи,
Блестит во тьме его зрачок.
Нет, непростая ворон птица,
Он при блистательной царице
Был чародей и звездочёт.
Созвездий всех наперечёт
Он помнил дивные названья.
Проник в глубины мирозданья,
Язык зверья и птичьих трелей
Он ведал, как напев свирели.
В тиши лабораторий тайных
Осуществлял он испытанья.
И гнал по колбам и ретортам
Экстракты из веществ растёртых.
Дала царица как-то раз
На зелье юности заказ,
Сварить отвар к утру, к восходу,
Волшебник взялся за работу.
Покуда шёл в чертогах пир -
Сварил чудесный эликсир.
Что было в нём – осталось тайной.
Он при гостях лишь три миндальных
Зерна вложил, и в тот момент,
Чтоб завершить эксперимент,
Готовился штрихом финальным
Изречь простое заклинанье.
Но что-то вдруг – увы и ах! –
У колдуна пошло не так.
И треск, и вспышка… яркий свет -
И чародея больше нет.
Гостей растерянные лица –
Исчезла вместе с ним царица.
И вот он в теле мудрой птицы
Уж много сотен лет томится.
И лишь считает ночью звёзды,
Взирая на созвездий гроздья.
Он каркает в ночи зловеще,
Блестит во тьме его зрачок.
Тоскует горько ворон вещий -
Кудесник, маг и звездочёт.