Революция приносит только беду, если проваливается, и приносит ещё худшую беду, если удается

Дергающиеся кадры из городов Казахстана, на которых какие-то вооруженные громилы выносят товары из разоренных магазинов, вскрывают банкоматы и ради забавы жгут автомобили, пока мирные обыватели не могут даже за хлебом выйти, напомнили о хрупкости цивилизованной городской жизни – всего того, к чему мы привыкли как к чему-то само собой разумеющемуся.

Приходят сообщения о конкретных известных людях, убитых грабителями – не потому, что они имели какую-то политическую позицию, а просто потому, что попали под руку. О стрельбе и трупах, валяющихся на улицах. Об отрезанных головах и прочем, о чем не хочется говорить подробно.

Но все это передает лишь очень малую долю того ужаса, с которым столкнулись люди, которые там живут. Мы, в Москве, праздновали Рождество – и беспрепятственно пошли в церкви, по безопасным, ярко освещенным и украшенным улицам. В Казахстане люди не могли праздновать – невозможно было дойти не только до церкви, но и до ближайшего магазина. Город, как писали жители, был «захвачен террористами и мародерами». Не было возможности купить даже самые необходимые лекарства.

Сейчас какой-то порядок возвращается – но медленно и очень дорогой ценой. Сообщают о сотнях убитых, тысячах задержанных. В обществе – по крайней мере, на время – стало гораздо меньше свободы и гуманности, чем до этого. Конечно, специалисты по внутренней политике Казахстана могут больше сказать о причинах происшедшего. Но нам всем, неспециалистам, стоит обратить внимание на то, что в этой истории является универсальным для всех народов – революция всегда есть игра с отрицательной суммой. Бывают игры с ненулевой суммой – например, торговля, от которой все ее участники получают выгоду. Есть игры с нулевой – как военный конфликт, в результате которого одна сторона проигрывает, а другая что-то приобретает. А бывают и с отрицательной суммой – в которых все их участники теряют, кроме, может быть, очень и очень узкого круга лиц.

Революция – такого рода игра. Она приносит только беду, если проваливается, и приносит несопоставимо худшую беду, если удается.( Свернуть )

Конечно, на свете бывали режимы настолько бесчеловечные, что для их свержения революция могла бы быть оправданна – но парадокс в том, что это, как правило, как раз те режимы, которые устанавливаются в результате революции. Тем не менее у революций, смут и мятежей есть какое-то наркотическое свойство – всегда находятся «революционные наркоманы», которые упиваются «музыкой революции». Есть они, и немало, и в русскоязычном интернете. У них события в соседней стране порождают восторг и призывы «пусть сильнее грянет буря», а помощь России законным властям Казахстана вызывает резкий протест.

Как сказал еще в XVIII веке о других революционерах – французских – шотландский мыслитель Эдмунд Берк, «эти люди должны разрушать, иначе их существование утратит цель».

За революцией всегда стоит чистая, иррациональная страсть к разрушению ради разрушения. Громила, который сжигает машины или разбивает компьютеры просто ради развлечения – это наиболее чистый революционный тип. Но обычно люди задним числом рационализируют свои страсти – и для этого служат идеологии, где развитие событий всегда объясняется в рамках определенной простой схемы. Коммунисты сводили все к борьбе классов, а национал-социалисты – рас; современные либералы сводят все к борьбе «демократии» и «автократии». «Автократия» это всегда и неизменно зло – причем зло абсолютное, некий «черный полюс», противостояние которому всегда есть благо. Как заметил один комментатор в Сети, «у них одна извилина, и на той написано – долой самодержавие!».

Поскольку режим в Казахстане, несомненно, «автократический», любые выступления против него заслуживают безоговорочного одобрения. Когда этот режим падет, водворится светлое царство демократии. Все участники выступлений – по определению хорошие люди, находящиеся на правильной стороне истории. Они представляют собой «народ», который «восстал против тирании». То, что власти России явно против, делает участников протестов особенно заслуживающими всякого восхищения и доверия. Поэтому сообщение о массовых выступлениях в городах Казахстана было воспринято в этой среде с горячим энтузиазмом. Когда появились кадры погромов и полыхающих общественных зданий, это вызвало неизбежный когнитивный диссонанс – реальность (опять) не подтвердила идеологию. Кто-то предположил, что власти специально подготовили громил, чтобы бросить тень на борцов за свободу; кто-то стал уверять, что отдельные погромщики не определяют лицо протеста.

Что же, возможно, и не определяют. Возможно, там были и приличные люди, которые просто хотели выразить свое обоснованное недовольство. Но любая революция так работает – если в событиях принимают участие как хипстеры, так и громилы, развитие событий будет определяться именно громилами. А громилы неизбежно явятся, как только обнаружат, что полиция по той или иной причине бездействует. Как сказал поэт, описывая опыт другой революции, русской: «Запирайте етажи, нынче будут грабежи!».

«Восставший народ» – никогда такого не было, и вот опять! – оборачивается толпой погромщиков, откуда ни возьмись вылезают какие-то жуткие типы, и короткая революционная эйфория сменяется мучительным похмельем. «Автократия» сменяется не «демократией», а первобытным состоянием войны всех со всеми. И в этой ситуации помочь восстановить порядок, при котором люди могут спокойно сходить за хлебом – требует как человеколюбие, так и прагматизм: дожидаться, пока соседняя страна окончательно погрузится в хаос, а через границу хлынут потоки беженцев, было бы безответственно.

А безответственность – это то, что могут позволить себе комментаторы в Сети, но никак не государство.