Иноагенты в теневой экономике России: «Нашими же деньгами у нас же лакомые кусочки и откусывают!»

Инвестиции, которыми гордится «путиномика», зачастую просто обман

В России две экономики — официальная и теневая — это признают все. Росстат даже ежегодно измеряет эти как бы невидимые доходы. Они растут — бессовестно, и уходят — безжалостно.

Так, в 2017 году объем неучтенной экономики страны Росстат оценил в 11,7 трлн. рублей или в 12,7% ВВП.

А в 2018 году уже более 20 трлн. рублей обращались в теневой экономике России, сообщил не менее официальный Росфинмониторинг, отметив, что это примерно пятая часть — 20,7% - ВВП страны.

«Мы теряем 136 трлн. рублей в год — это шесть годовых бюджетов! Если разделить эту сумму на все население нашей страны, вместе с новорожденными, то получается, что каждого человека грабили на 1 млн. рублей в год», — подсчитал депутат Госдумы Николай Арефьев.

Парламентарий из фракции КПРФ обратил внимание на то, что по данным Международного валютного фонда, в России размер теневой экономики оценивается уже в 38% ВВП, а также отметил, что в советское время эти деньги были в стране. «Если взять упущенные налоги, которые не уплачены с теневой экономики, получается 15 трлн. рублей», — добавил Николай Арефьев.

— Деньги из теневой экономики зачастую возвращаются в Россию уже под видом инвестиций. То есть, по сути дела, нашими же деньгами у нас же лакомые кусочки потихоньку откусывают, — считает профессор кафедры политологии и социологии РЭУ им. Плеханова, член научного совета ИСПИ РАН по вопросам экономической интеграции ЕАЭС Вадим Евсеев:

— В отчетах Счетной палаты РФ мы видим очень серьезные цифры по выявлению тех организаций, которые не платят налоги. То есть, система есть, она планомерно наращивает обороты по сокращению теневой экономики. Но не все так просто. Еще в 2015 году я проводил исследование по кейнсианской модели: доходная и расходная части должны быть равны, но получалось так, что доходная часть бюджета становилась все меньше и меньше в отличие от расходной части.

Посмотрел динамику этого процесса и отметил, что с одной стороны, происходит увеличение частной собственности, а с другой стороны — растет социальное расслоение или потеря контроля над государственной собственностью. Это приводит к тому, что система становится рассогласованной. Как ее согласовать?

Тут, безусловно, речь идет только о нормативно-законодательной базе и о четком выполнении. Второе — в России появилось множество этнических групп, которые захватывают какие-то сегменты, проникают в сеть. И, безусловно, эти этнические группы не заинтересованы в стабилизации страны, они заинтересованы только в выводе из нее ресурсов. И, к тому же, сейчас уже признано, что в обществе, особенно в сфере СМИ, есть иностранные агенты.

Но такие же иностранные агенты есть и в сфере экономики. И они дестабилизируют ситуацию в России, всячески способствуя повышению налоговой нагрузки, что приводит к тому, что все мы, стремясь выжить, стараемся ускользнуть от этой нагрузки в тень — тратим деньги на себя, а не отдаем на налоги. И есть еще много причин, обуславливающих существование, рост и развитие теневой экономики. Но все это давно известно, все механизмы очевидны. Это же не ядерная физика с ее неочевидной вероятностью. Это экономика — основные фонды, люди… Здесь все очевидно, все функции понятны. Надо только сложить эти «пазлы» правильно, используя законодательную базу и контроль за исполнением.

«СП»: — Я правильно понял, что этому препятствуют иностранные агенты в законодательной и исполнительной ветвях власти страны?

— Безусловно. Геополитическая борьба была, есть и будет. Она идет не только за ресурсы жизнеобеспечения. Один из ее дальнейших этапов — геофилософия, когда упор делается на изменение сознания людей. При измененном сознании не потребуется танки вводить — подготовленный идеологический плацдарм на чужой территории позволит почти беспрепятственно ее оккупировать.

У нас нет закона о лоббировании. А лоббисты, проталкивающие во власти интересы различных финансовых групп, есть. И в правительстве, и в Госдуме. Это очевидно по тому, как принимаются и как исполняются некоторые законы. В своих исследованиях я вывел такую закономерность: чем больше в стране официально зарегистрированных лоббистов, тем меньше теневая экономика.

«СП»: — Да, и в одном из своих выступлений вы отметили, что у государства более чем достаточно инструментов, чтобы теневую экономику вывести на свет в течение одного финансового года — но раз это не делается, значит, кто-то заинтересован в ее функционировании. Вы сейчас не изменили это свое мнение?

— Нет, оно пополнилось новым пониманием. По молодости я даже споткнулся в своем исследовании на таком результате: у меня получилось, что в пределах 5% теневая экономика способствует устойчивому развитию.

Поискал в зарубежных публикациях — почти везде так, только в разных градациях, например, где-то теневые 3% идут на пользу всей экономике, где-то 4%. Ведь у нас бывают, что называется, бюрократические барьеры, устаревшие законы — и тогда теневая экономика, как смазка, идет просто для развития.

А с другой стороны, с опытом пришло понимание того, что теневые деньги становятся мощным рычагом при различных злоупотреблениях. Вот пресса пестрит статьями о том, как влиять на людей, как манипулировать человеческим сознанием… Это же, кстати, к нам с Запада пришло. А чтобы манипулировать людьми, нужна финансовая подложка. Но, отмечу, если деньги институциональные, так сказать, засвеченные, то они не могут служить финансовой подложкой для таких манипуляций. А незасвеченные деньги можно взять только из теневой экономики.

И здесь для нас существует множество ловушек. Например, был организован такой «чёс» наших инвестиционных программ. Призывали: приносите программы, мы дадим на их реализацию деньги. Но потом выяснилось, что прежде чем инвестпрограмма обретет юридический статус, она должна пройти сертификацию в ряде международных организаций, а это очень дорогостоящий процесс. То есть, это был «чёс». Потом редкоземельные металлы вывозились из России килограммами без залога. И еще много чего было, что так и осталось в тени.

А теневые средства зачастую используются на дестабилизацию ситуации той же страны, где они и были сформированы. Вывозятся теневые деньги за рубеж, а потом под юрисдикцией какой-то мутной зарубежной компании входят обратно в страну, уже как инвестиционные деньги. Они уже свободно используются как, например, залог для покупки завода или каких-то других стратегических ресурсов. То есть, по сути дела, нашими же деньгами у нас же потихоньку откусывают. И этот процесс, похоже, останавливать не собираются, ведь у России еще столько лакомых кусочков… Поэтому все здесь зависит от политического руководства.

— Государство еще пару лет будет прикрывать глаза на «теневиков» из числа физических лиц, чтобы не усиливать социальное напряжение в кризис, — прогнозирует руководитель юридической компании «Стратегия» Дмитрий Краснощёк:

— «Выйти из тени» — это уже не лозунг, это тренд, когда мы говорим о юридических лицах. Например, бизнесу работать с сомнительными контрагентами, которые не платят налогов, ОЧЕНЬ дорого. В случае налоговой проверки доначислят «по полной» и НДС, и налог на прибыль. Проверка за три года может реально обанкротить бизнес, суммы доначислений доходят до значений с 9 нулями. Бизнес очень внимателен сейчас в выборе контрагентов, помимо своих бухгалтеров часто привлекают сторонних аудиторов, чтобы не допустить ошибок. Все предприниматели теперь знают, что такое субсидиарная ответственность, многие переводят личное имущество на родственников.

С физическими лицами ситуация другая. Развитие онлайн-банкинга уменьшило долю расчетов наличными деньгами и увеличило долю «безнала» до 75%. Оплатить товары и услуги можно обычным переводом, это очень просто, а значит, востребовано.

Конечно, это не совсем законно, потому, что с дохода от предпринимательской деятельности нужно платить налоги. Как раз в этом и кроется будущая проблема, которая обязательно возникнет. Физические лица не выходят из тени, пока «петух не клюнет» или соседу не доначислят пару миллионов рублей налогов.

В СМИ появляются статьи о контроле банками за платежами физических лиц, но массово это на практике еще не применяется. Как только за физических лиц реально возьмутся, появятся проблемы, увеличится число банкротств, возрастет социальное напряжение, хотя из-за пандемии — куда уж больше. Именно поэтому власть пока «физиков» не трогает. Это вопрос времени, ближайших пару лет.

— Новые технологии создают новые возможности для любителей укрывать свои доходы в тени, — отмечает директор по стратегии ИК «ФИНАМ» Ярослав Кабаков:

— За последние годы, согласно официальной статистике, общий уровень теневого сектора неуклонно снижался. Действия Центрального Банка, Министерства по налогам и сборам и Федеральной таможенной службы существенно усилили обмен информацией, что отразилось на уменьшении объема сомнительных сделок, вывода капитала за рубеж и обналичивании. Очевидно, пандемия внесла существенные трансформации как в белом, так и в сером сегменте экономики.

Увеличение объема безналичных платежей, повышенное внимание фискальных органов в краткосрочном периоде привело к еще большему сокращению серого сегмента экономики. С другой стороны, развитие технологий создает предпосылки к уходу в тень бизнеса за счет новых сегментов, в том числе благодаря криптоэкономике.

Валерий Цыганков