США требуют, чтобы народ перестал работать

Сначала казалось, что очередная санкционная идея США всего лишь подвигнет жертву санкций, Китай, разобраться в ситуации и снова уличить американцев в позорном вранье.

И это предсказуемо произошло, но разговор пошел дальше: о том, как использовать происходящее для модернизации еще одной отрасли китайской экономики. Хлопковой.

Речь о недавно подписанном президентом Джо Байденом "акте о предотвращении принудительного труда уйгуров" в китайском Синьцзяне.

А поскольку обсуждение акта шло давно, несколько групп китайских исследователей спокойно работали месяцами, в том числе в самом регионе, и разбирались по части того, что в реальности происходит с хлопком и "принудительным трудом".

И вот один такой документ — его готовили специалисты из Цзинаньского университета в Гуанчжоу.

Среди прочего там рассказывается, что ежегодный сбор хлопка, на котором не обойтись без помощи со всей округи, идет на основании подписанных с каждым сборщиком контрактов.

Те (под контролем властей) жестко выполняются и служат традиционным и ожидаемым источником дохода в сельской местности.

Но дополнительная часть истории в том, что ручной сбор вообще переходит в Синьцзяне в категорию экзотики, все стадии работы с хлопком все более механизируются, что при желании можно увидеть даже из Америки — спутник хлопкоуборочные комбайны отлично различает.

Как придумываются поводы для санкций против той или иной страны, России в том числе?

Это делают диссиденты, в основном благополучно переселившиеся в те же США или Европу, люди, которым надо же как-то оправдывать свое существование.

В случае с Синьцзяном они чаще всего связаны с джихадистским уйгурским подпольем, терроризировавшим в прошлые эпохи весь Китай.

При этом такие люди делают явный расчет на то, что их аудитория и заказчики тяжело неграмотны и не догадаются разобраться, как всё на самом деле.

"Принудительный" труд на сборе хлопка — тот самый случай.

Любой, кто жил в советской Средней Азии, никогда не забудет массовый выезд "на хлопок" (в средней полосе России так же всех добровольно-принудительно слали "на картошку").

И многие ташкентцы из гуманитариев, возможно, размышляли: для того ли я защитил(а) диссертацию по поэтике Алишера Навои, чтобы все равно каждый год идти по рядам хлопчатника с головой, замотанной тряпкой от дикой жары.

Это — принудительный труд? А как насчет того, что в хлопковых регионах вот этот массовый сбор — образ жизни, сложившийся веками, и уклоняться от него просто немыслимо?

Если какому-то европейцу или калифорнийцу это непонятно, то есть аналог: сбор винограда.

Когда раз в год все бросают всё и двигаются на виноградники, туда же тянутся студенты, гастарбайтеры издалека.

Это труд принудительный или еще какой-то?

Механизированный же сбор тут попросту невозможен, приличного вина тогда не будет, да, кстати, и хлопок, собранный комбайном, совсем не того качества, хорошей ткани из него не сделать.

На демонстративно идиотское обоснование очередных американских санкций можно реагировать по-разному.

Например, официальный представитель правительства Синьцзяна вдруг напомнил американцам об их прошлом — ввозе негров на хлопковые, представьте, плантации, точно цитируя цифры выкраденных из Африки с 1619-го или между 1783 и 1808 годами, когда работорговлю вдруг запретили.

Но те же исследователи из Цзинаньского университета подошли к делу по-другому: рассмотрели всю цепочку мировой хлопковой торговли.

Их вывод: поставки текстиля в США ждут большие неприятности (импортер теперь должен доказывать таможне, что исходное сырье не из Синьцзяна).

Но то США, где цена на текстиль теперь резко вырастет.

А вот как насчет самого Китая — зачем ему было оказываться в самом низу цепочек снабжения, в основном поставляя сырье?

И если сейчас цены на конечный продукт подрастут по всему миру, то есть над чем задуматься.

Тем более что, кроме Запада, существует и много других стран. И благодаря давним и надоевшим обвинениям в том, что Синьцзян — это ад на земле, теперь в этом самом Синьцзяне перебывало множество делегаций какого угодно уровня со всего мира.

Все теперь знают, что в Синьцзяне возник стимул для инвестиций в его хлопковую индустрию.

Появились довольно неожиданные последствия этой истории.

Например, все полчища китаистов сейчас сильно заинтересовались дальнейшей биографией Чэня Цюаньго, нынешнего главы Синьцзяна.

Его переводят в Пекин — а на какую должность?

Пост этот может оказаться очень и очень высоким. Да и как иначе — еще не так и давно Синьцзян был не просто дальней окраиной Китая, а окраиной с большими проблемами.

Уйгурская община Синьцзяна была намертво заражена террористической идеологией, связи местных джихадистов с зарубежными единомышленниками казались неразрывными, террор экспортировался вплоть до Пекина и далее.

И это не говоря о нищете как причине и естественном следствии такой ситуации.

А теперь Синьцзян превратился в очередное экономическое чудо, сравнимое с аналогами типа южных, приморских провинций.

Конечно, это не один Чэнь сделал — на Синьцзян работал весь Китай, но опыт у человека очень даже неплохой.

Вообще-то Америка с единомышленниками явно доигралась по части демонизации этой китайской провинции.

Сделать ее всемирным символом ужаса — провальная идея администрации Дональда Трампа.

Тогда начали подвергать бойкоту вообще любой западный бизнес, работающий в Синьцзяне, а не только хлопковый, и продолжают это делать.

Потому что якобы везде в Синьцзяне рабский труд, концлагеря и угнетение уйгуров.

Результат: всему миру стало интересно, что же это за территория такая, Синьцзян, если там работали или работают какие угодно высокотехнологические производства, и что по части развлечений там хорошего, в тени небоскребов Урумчи и старых кварталах Кашгара.

И теперь очень многие знают, что это, во-первых, потрясающее туристическое место, а во-вторых, еще одна точка глобального экономического роста.

Не говоря о том, что тут один из немногих мировых примеров успешного решения проблемы джихадистского террора.

И последнее: Синьцзян — наш почти сосед, это естественное продолжение знакомой нам Средней Азии, по климатической и прочей части.

Возможности, которые там открываются, — это и наши возможности тоже.

Дмитрий Косырев