Слухи об упадке России сильно преувеличены — The Hill

Россия уже не та калека, как на старте постсоветской эпохи, и не статист на мировой сцене. Если смотреть в холодном свете реальной политики, Россия — это однозначно великая держава, страна, обладающая существенными инструментами национальной власти и волей использовать их для влияния на политические результаты во всем мире. И любая американская грандиозная стратегия, достойная этого названия, должна учитывать это. Тему обсуждает в газете The Hill профессор международных отношений Эндрю Лэтэм.

Рассказы о гибели России циркулировали с поразительной последовательностью с момента распада Советского Союза ровно три десятилетия назад. Государство-преемник упавшего со своего пьедестала СССР обычно характеризовалось как «приходящая в упадок держава», «бывшая держава» и «власть с понижением».

Россия Иван Шилов © ИА REGNUM

  В последние годы, когда более мрачные пророчества о распаде России, распространявшиеся в 1990-х годах, не сбылись, такие характеристики уступили место признанию того, что Россия на самом деле является «стойкой державой». При том что принципиально в отношении к ней ничего не изменилось — в том смысле, что, независимо от того, называют ли ее теперь разрушительной силой или просто назойливой помехой, Россия и сейчас рассматривается такой, какой она была со времени своего возникновения из обломков Советского Союза в декабре 1991 года — как сломленный, хотя иногда и раздражающий, остаток некогда могущественной сверхдержавы.

  Но, как в очередной раз продемонстрировал кризис на Украине, такие характеристики вводят в заблуждение. Действительно, подобные оценки не могли быть более ошибочны. Россия уже не та калека, как это было на старте постсоветской эпохи. И она отнюдь не статист на мировой сцене, как ее часто изображают в западной прессе.

  На самом деле как раз наоборот: если смотреть беспристрастно и в холодном свете реальной политики, Россия однозначно является великой державой — страной, обладающей как существенными инструментами национальной власти, так и волей использовать эти инструменты для влияния на политические результаты во всем мире. И любая американская грандиозная стратегия, достойная этого названия, должна будет учитывать этот неоспоримый факт.

  Когда дело доходит до обладания значительным и разнообразным инструментом власти, не может быть никаких сомнений в том, что Россия соответствует стандарту великой державы. Безусловно, экономические проблемы и демографические проблемы продолжают терзать страну. Но миф об упадке России — как раз и есть миф.

  Российские военные сегодня — это не плохо обученный и плохо оснащенный сброд призывников, мыкавшийся в Чечне в середине 1990-х годов. Во многом вдохновленная этим опытом, Москва предприняла радикальную модернизацию вооруженных сил страны с ошеломляюще впечатляющими результатами. В то время как между Россией с одной стороны и Соединенными Штатами и Китаем с другой сохраняются некоторые асимметрии, возрожденные возможности «жесткой силы» России теперь ставят ее в одну лигу с этими двумя признанными великими державами — и в совершенно иной лиге, чем почти любая другая страна на планете.

Проход военной техники на параде Победы в Москве Дарья Антонова © ИА REGNUM

  Точно так же не может быть никаких сомнений в том, что Москва способна использовать «мягкие» и «острые» силовые возможности великой державы. Что касается первого, которое в случае России относится к способности страны «поддерживать дружбу», то Россия разработала огромный арсенал инструментов для формирования доброй воли и привлечения политической поддержки. К ним относятся российские СМИ, российские культурные центры, Русская православная церковь и российские университеты и исследовательские центры. Москва также применяет мягкую силу путем предоставления гуманитарной помощи, облегчения бремени задолженности и обеспечения безопасности через международные организации, ориентированные на Россию, такие как Организация Договора о коллективной безопасности.

  Наконец, Россия применяет мягкую силу, активно продвигая идею о том, что существуют жизнеспособные альтернативы «дегенеративной» западной либеральной демократии — идея с мягкой силой, привлекательная для множества недемократических и антидемократических режимов по всему миру.

  А еще есть «острая сила», определяемая как способность манипулировать информацией, чтобы посеять раздор и неразбериху в целевой стране. Тут с Россией мало кто может сравниться. Способность Москвы баламутить политическую жизнь за рубежом посредством манипулирования социальными сетями и традиционными источниками новостей, такими как RT и Sputnik, для распространения дезинформации, возможно, не имеет аналогов. Добавьте к этому расширенные возможности для проведения операций «отказ в обслуживании», компрометации частных учетных записей с помощью фишинговых атак и проведения других наступательных киберопераций, и в центре внимания начинают появляться необычайные масштабы резкой российской силы.

Наконец — и это крайне важно — одной из ключевых составляющих статуса великой державы всегда было самовосприятие. Если страна обладает определенными возможностями жесткой, мягкой и острой силы и действует так, как будто она великая держава, то это великая держава. И не может быть никаких сомнений в том, что Россия воспринимает себя именно так.

Флаг России Дарья Антонова © ИА REGNUM

  Россия сегодня — крупный игрок на международной арене, наследница старой и прочной идентичности, сформировавшейся во времена Петра Великого и сохранившейся в советскую эпоху.

  Правящий класс страны чувствует это нутром и действует соответственно. И эта идентичность заставляет Россию действовать как великую державу, демонстрируя мощь по всему миру даже в отсутствие прямых экономических императивов или проблем безопасности. Да, легко объяснить решительную роль России в ближнем зарубежье с точки зрения ее материальных интересов или даже имперской ностальгии.

  Но как объяснить ее обширные и последовательные усилия по влиянию на политические результаты в Латинской Америке, странах Африки к югу от Сахары и Южной Азии? С точки зрения российских лидеров, ответ очевиден: великие державы обладают глобальным охватом, Россия — великая держава, поэтому Россия должна обладать глобальным охватом. Всё элементарно.

  В итоге, похоже, почти нет сомнений в том, что Россия — великая держава. В ней есть все составляющие, она проходит все тесты. Но что это значит для Соединенных Штатов?

  Говоря попросту, признание за Россией статуса великой державы означает признание того, что заводские настройки международных отношений снова заработали. Мы были ослеплены тем фактом, что многополярность являлась конфигурацией власти в международном порядке на протяжении трех четвертей века: в виде сначала биполярности времен Холодной войны, затем — однополярности в эпоху после Холодной войны, и вот теперь — во время иллюзии второй холодной войны с Китаем.

Президент России Владимир Путин Дарья Антонова © ИА REGNUM

  Но, как ясно показывает честная оценка российской мощи, сейчас момент и не биполярности, и не однополярности. Сейчас — эпоха многополярной конкуренции великих держав. Обманывать себя тем, что это что-то другое — Вторая холодная война или какая-то подобная неправильная аналогия, в которой США являются «единственной оставшейся сверхдержавой», — значит в корне неверно понимать геополитическую обстановку, в которой мы находимся сегодня. И наоборот, понимание реалий российской мощи и места России в международном порядке — это шаг на пути к стратегической ясности.

Учитывая связанные с этим ставки, нам было бы разумно предпринять этот шаг.